О глубине погружения подводных лодок

Мои постоянные читатели знают, что после окончания Хабаровского медицинского института я три года прослужил начальником медицинской службы дизель-электрической подводной лодки 611 проекта. Как известно некоторым, отечественные субмарины 611 и 613 проекта строились с учетом наработок немецких конструкторов, построивших самую совершенную подводную лодку 21 серии периода Второй мировой войны. У меня есть заметка на об этой серии субмарин Третьего рейха.

Но знакомство с подводными лодками для меня началось за год до окончания медицинского института, в 1970 году, во время прохождения военно-морской практики на базе подводных лодок КТОФ в поселке Заветы Ильича. Нас было четверо, студентов ХГМИ после 5 курса, которых направили проходить практику на подводные лодки. Там нас распределили по экипажам, с которыми мы принимали пищу и в казармах которых спали.  Но из всех четверых лишь мне довелось побывать не только на борту подводной лодки 613 проекта, так называемой «Эски», но и выйти в море.  Это был вообще мой первый выход в море в моей жизни.  Но большую часть плавания я находился внутри субмарины и этого самого моря, вернее, Татарского пролива, увидел только утром на следующий день, когда подводная лодка всплыла. 

Но вначале было глубоководное погружение. Лодка опустилась на 150 метров, и я, слушая в динамике сообщение: «Глубина такая-то. Осмотреться в отсеках», представлял, какая сила давит со всех сторон на нашу подводную лодку. С тревогой вслушивался в поскрипывания корпуса лодки и боялся услышать, что в каком-то отсеке начнется течь или прорвет трубопровод. Но все прошло удачно. Потом, уже когда лодка была на перископной глубине и передала сообщение в штаб, что все завершилось благополучно, вдруг из динамика раздалось: «Практиканту прибыть в центральный пост». Немало удивленный, я появился в соседнем отсеке и увидел улыбающиеся лица командира, замполита и других офицеров и матросов. Командир произнес: «Практикант Щербаков посвящается в подводники», и один матрос протянул плафон с водой. Как оказалось, морской, якобы взятой с глубины в 150 метров. С трудом я осушил его, почти пол-литра воды, прикоснулся губами к качающейся кувалде,   и получил от замполита удостоверение моряка-подводника.  Вот так я стал членом этого элитного клуба – моряков-подводников.

Через год после этого первого выхода в море я попал служить на находящуюся в ремонте большую подводную лодку Б-63. На моих глазах она завершала ремонт, включающий замену некоторой части легкого корпуса в условиях плавдока, заводские испытания в море и многое другое. Но прежде чем получить разрешение на самостоятельное управление медицинской службой,  я должен был сдать зачет.  Одним из вопросов в этом зачете было знание устройства подводной лодки  и всех её систем. В этом мне здорово помог командир БЧ-5 нашей лодки капитан-лейтенант-инженер Абдрахман Сайпулаев, который стал не только моим наставником, но и другом.  Зачет я сдал самым первым из числа пришедших в 4-ю бригаду служить в 1971 году.

С тех пор я уже больше 50 лет интересуюсь всем, что пишут и показывают о подводных лодках. Как говорят, бывших подводников не бывает.  Поэтому не удивительно, что я пару раз смотрел замечательный фильм о подводниках времен Второй мировой войны, снятый немецкими кинематографистами в далеком 1980 году.  Причем если первый раз я смотрел вариант для показа по телевидению, то потом  весь пятичасовой фильм, где показана жизнь обычной немецкой подводной лодки 7-й серии во время многодневного похода в Атлантику для борьбы с конвоями союзников.

Как и наша лодка, немецкая вышла в море после небольшого ремонта во французском порту Рошель.  И в самом начале плавания командир решил испытать лодку на глубину погружения,  и теперь он и другие члены команды с улыбочками поглядывают на военного корреспондента, впервые попавшего в такую ситуации и напуганного звуками сжимаемого страшным давлением корпуса. Глядя на эти кадры, я вспоминал свои ощущения во время того погружения на 150 метров.  Видимо, я тоже был похож на этого немецкого корреспондента.

В кадре мы видим глубиномер в момент, когда он показывает глубину порядка 110 метров. Спиной к нам стоит старший инженер (по немецкой терминологии, по нашему командир БЧ-5) лодки. Когда глубина доходит до 160 метров - и он испытывает мало радости, судя по выражению лица – фото на заставке.

Уж ему ли не знать, чем всё это может кончиться. Но тут "Старик" (прозвище командира субмарины) даёт команду на всплытие, и все наверняка испытывают чувство облегчения.

А в курсе ли вы, что прообраз этого героя, сыгранного актёром Клаусом Веннеманном, жив до сих пор? Фридрих Вильгельм Эрнст Граде, старший инженер U-96, родился 29 марта 1916 года, т.е. ему сейчас 106 лет.

Ну, а теперь вернёмся к глубине погружения подводной лодки и тому, что считать этой глубиной. О, это, как оказалось, не такой простой вопрос и целые страницы специальных форумов наполнены пререканиями по этому поводу.

Некоторые исходят из такой логики: вот лодка находится на поверхности, т.е. глубина её погружения равна, казалось бы нулю. Следовательно, когда она станет погружаться, глубиной погружения будет расстояние от поверхности до её ватерлинии. Например:
Сдается мне , что погружение меряют от ватерлинии и погружению например 1м соответствует положение, когда ватерлиния просела на метр вниз.

Другой такой же:
У подводной лодки глубина погружения считается в метрах относительно нормального надводного положения лодки.
То есть физически - считается глубина погружения ватерлинии.

Не путают ли авторы этих строк глубину погружения с осадкой?
Их уточняют:
Это приближенно верно. Фактически существует поправка на расстояние от теоретической надводной ватерлинии до кингстона глубиномера ЦП (центральный пост). Что-то около 1 метра. Ибо когда говорят о глубине погружения, смотрят на прибор и называют его показание. Прибор показывает именно величину забортного давления в точке расположения кингстона.

Голос практика: Увы, реально глубиномер показывает в надводном положении чуть больше. Это не в теории, а на практике. Но в журнал пишут не "глубина 0", а просто "надводное положение".

Несогласный: Глубина погружения измеряется от нижней кромки киля. То есть, фактически — осадка.

Несогласный с несогласным: А теперь внимание - правильный ответ: Глубина погружения измеряется по отношению к нормальному надводному положению, который является "нулем".

Снова адепт измерения от киля: Как бывший вахцер БИП рпкСН могу вас заверить, что иначе, как от киля, ее и не замеряют.

Не будем продолжать цитирование. Вот наиболее мощный комментарий:
Еще раз, суммирую: глубиной погружения на ПЛ (подводной лодки) называют показание глубиномера центрального поста. Именно эта величина под этим названием записывается во все документы и докладывается всем командирам.

Глубиномер центрального поста представляет собой обычный манометр, который показывает давление забортной воды на входе и оцифрован в метрах 1 м = 0.1 кг/см2
Вход глубиномера или его кингстон расположен примерно на 1 метр ниже крейсерской ватерлинии. Проще было бы располагать его на самой ватерлинии и вести отсчет глубины от нее, но это проблематично технически, потому что воздух, попадая в трубку, искажает показания глубиномера. На киле кингстон глубиномера расположить, кстати, технически еще более проблематично.

В надводном положении глубиномер показывает глубину, отличную от нуля на величину заглубления кингстона глубиномера. Но это никого не волнует, поскольку между надводным положением и перископной глубиной у ПЛ нет устойчивых положений.

Перископная глубина - это такая глубина, когда над поверхностью возвышается головка перископа (0.5 - 1.5м) и, по необходимости, другие поднятые выдвижные устройства. Если показывается часть рубки или даже возникает бурун от нее при приближении к поверхности - это нарушение скрытности перископного положения и непрофессиональная работа рулевого на горизонтальных рулях.

На ПЛ установлены также глубиномеры и в других отсеках и в боевой рубке. Высота расположения их кингстонов может отличаться от кингстона глубиномера ЦП. Поэтому у каждого из них существует поправка для приведения показаний к "главному" прибору.

А я предлагаю вернуться к немецкому фильму. Вот тот самый глубиномер, на который смотрели подводники. Далее я хочу процитировать автора из интернета, который, видимо, весьма подкован в этом вопросе, особенно по сравнению с доком (так на субмарине называют всех врачей):
***
Над стрелкой - "Глубиномер". Под ней - "метров воды над нижней кромкой киля". Вот так считали немцы и считают мои однокашники, служившие на подлодках, к которым я обратился по этому вопросу.

Теперь о предыдущей статье. В комментариях к ней меня поправили, что на этом снимке глубиномер показывает не общую глубину, а в более точной градуировке глубины, близкие к перископной.

Я нашёл и другой снимок с таким глубиномером (увы, по условиям литературного сайта я могу вставить лишь одну фотографию, поэтому на другие снимки будем ориентироваться на слова этого автора – А.Щ. )

А почему рулевой на горизонтальных рулях смотрит не на него, а куда-то вбок? И обратите внимание, где он держит руки, отнюдь не на штурвале.
Вот его рабочее место в более удобном ракурсе:

Так вот, он смотрит явно на эти стеклянные трубки-уровни, наполненные подкрашенной жидкостью. Если кликнуть по снимку, то на шкале трубки "А" слева можно разглядеть изображение рубки и выдвинутого перископа. Эта шкала размечена на ещё более мелкие деления, чем манометрический глубиномер и позволяет рулевому ещё более точно поддерживать указанную перископную глубину. Привод горизонтальных рулей на "семёрках" был электрический и механический. Штурвалом управляли ими вручную, а кнопками, отмеченными стрелками, с помощью электромотора

Кстати, обратите внимание на буквы ВВС на блоках управления. Это крупнейшая швейцарская электротехническая фирма. Нейтралитет - он такой.
Рулевой охватывает пальцами вот те чёрные ручки и давит на кнопки основаниями ладоней.
Цифрой 1 отмечен глубиномер до 25 метров, цифрой 2 - указатель положения носовых горизонтальных рулей, 3 - кормовых горизонтальных рулей, 4 - указатель числа оборотов левой линии гребного вала, 5 - правой линии. Под маленьким манометром со шкалой 0-200, отмеченным цифрой 6 медная табличка с надписью: Tiefen Kontroll-Messer, глубиномер с уточнением, что контрольный. А что показывает уровень в трубке "Б", я не знаю.

И ещё интересный момент. Вот кадр из фильма в момент срочного погружения. Рулевой метнулся к манипуляторам, садиться ему некогда:

Обратите внимание, что на правом посту управления он давит на правую кнопку, а на левом - на левую. Если посмотреть на предыдущий снимок с большим увеличением, то можно прочитать таблички под ними:

Слева - UNTER (вниз), справа - OBEN (вверх). Т.е., носовые рули он ставит в положение на погружение, а кормовые - на всплытие. А именно в такое положение их и следует ставить при быстром погружении. Создатели фильма не погрешили даже в такой мелочи.
***
Именно в этом фильме я впервые увидел, как немецкие подводники сломя голову бегут в первый отсек после команды срочное погружение. Ведь от того, как быстро скроется под водой субмарина при появлении вражеского самолета, зависит их жизнь.  Вес матросов создает в небольшой по водоизмещению субмарине 7-й серии нужный дифферент на нос, чтобы быстрее скрыться на глубине. Лучшие экипажи немецких субмарин могли это сделать за 28 секунд, а вот американцы в 2 раза медленнее (прочитал в одной из заметок).

Для чего важная погружения? От глубины зависит прохождение звука, благодаря которому гидрофоны надводных кораблей, подводных лодок и буев с противолодочных самолетов могут засечь субмарину. И чем больше глубина, тем больше шансов не быть замеченной.

В завершении заметки скажу, что те 150 метров глубины, на которой я был во время первого выхода в море на субмарине, оказались для меня предельными. Моя «родная» Б-63 была старушка, в строю уже свыше 15 лет, и для неё предельная глубина погружения была установлена в 100 метров (новая имела рабочую глубину 170 метров, а предельную 200 метров).  Мне довелось выходить и на других субмаринах 6 эскадры подводных лодок, но на испытания глубины погружения на них мне выходить не довелось.  Современные подводные атомные лодки на стран НАТО:  типа Огайо (ракетный подводный крейсер)  имеет рабочую глубину погружения 365 м, многоцелевая «Вирджиния» - предельную 500 метров.

Наши субмарины погружаются глубже. Ракетоносец типа «Борей» - рабочая глубина 400 м, предельная – 480 м. Многоцелевая лодка типа «Северодвинск» - 520 м рабочая, предельная – 600 м.  Самая глубоководная лодка типа «Комсомолец» имела рабочую глубину 1000 м, предельную 1250 м. Реально погрузилась на глубину 1025 м.