Маленькие люди

Смотрю я на них и диву даюсь. Маленькие люди – человечки. Живут и «мыслят» готовыми концепциями, типа, я – житель свободной страны, живу никого не трогаю, поделки делаю, зверушек кормлю, наслаждаюсь жизнею, а тут на меня напали злые орки. За што, пошто? Вчера я сладко кушал, а сегодня нет ни света, ни воды.
Маленький человечек такой, непонимающий и злится он на весь свет, как раз из-за того, что он не может ни понимать, ни мыслить. Он раб своей маленькой головы, которая вмещает в себя готовые понятия и не может производить мысли вне этих готовых понятий.

Вот, к примеру, он говорит, что живёт  в стране, и что его страна должна быть такой-то, сякой-то ( цивилизованной, европейской, свободной и прочее). Этот маленький человечек много что может говорить, но он не может, к примеру, прежде чем верещать о своей стране, задать себе вопрос: « А что такое, вообще,  – страна?». Или, к примеру, он называет себя человеком, но он не может спросить самого себя: «А что такое – человек?».
А раз он не может вопрошать про  концептуальные основы своего бытия, то замену им он находит в понятиях- слоганах, которые ему закладывают в голову СМИ.

Этот маленький человек подобен рабу, который живёт в мире признаков-призраков и не способен сделать мыслительное усилие, перенаправить его в мир концепций.  Сам маленький человек кричит на всех углах и перекрёстках, что он должен быть свободен, а его атакуют рабы. Но спросите маленького человека о том, что такое свобода, или кто такой раб? И маленький человек выдаст вам в ответ какой-нибудь нехитрый слоган из тех же самых СМИ, но не из своей головы, а, тем более, не из глубины своей души. Маленький человечек разозлится, начнет топать своими крохотными ножками и махать кулачками. Вот он кричит о войне, о том, что это плохо. А что такое война? Он может спросить себя об этом? Видимо, нет. Потому что концептуальное вопрошание – это усилие. И это усилие выдёргивает на свет причины-корни. И они, эти причины, способны свести маленького человека с его крохотного ума.