Паразиты общества. Глава 28. Сумерки

Максим сел на байк, забыв о шлеме. Возвращаться домой не хотелось. « Я опытный байкер, ничего со мной не случиться, — подумал он, заводя мотор. Дорога была практически без транспорта. Солнечное утро ослепляло глаза. Адреналин в крови продолжал будоражить сознание. В голове мелькали события сегодняшнего утра. Истерзанная мокрая подушка, слезы Ларисы, крик боли, а потом еще раз представился нежный поцелуй двух девушек. Максим повысил скорость и встал на дыбы.
« Ррррррр» — рычал мотор сквозь просыпающийся город. Максим еще сильнее надавил на газ. Секунда. Поворот. Он не справился с управлением и въехал в бетонную стену. Отблеск солнца.  Миг. Темнота.

— Лариса! К тебе пришли, — сказала Софья Ивановна, открывая дверь.
— Да, кто там ко мне может прийти! Я никого не жду, — грубо сказала Лариса, продолжая кормить Эда из ложки.
Через несколько минут дверь в комнату отварилась, и на пороге стояла Катя. Увидев Эда, она отошла в сторону и прислонилась к стене.
— Здравствуй, Лариса
— Здравствуй! — Лариса машинально повернулась и взглянула на Катю.
— Нннет! — сказала Катя, увидев следы удара на лице Ларисы, — Нет, это не Максим, он не мог!
— Мог, — сухо ответила Лариса, продолжая зачерпывать кашу ложкой. — Зачем пришла?
— Максим мертв. Мертв! Ты это хоть понимаешь?
— Даааааа, я понимаю, что твой муж мертв. А мой-то жив, — громко, смеясь, сказала Лариса. Она продолжала смеяться нервным смехом, отставив тарелку и ложку в сторону.
— Я думала ты будешь на похоронах. — сказала Катя.
— Зачем? — с улыбкой на лице сказала Лариса.
 — Это ты разрушила мою семью! Это ты его убила! Ради чего ты это сделала? Ради забавы?
Лариса молчала и продолжала дальше смеяться
— Лариса! Зачем ты это сделала?
— Катя! Ты хотела, чтобы я была на похоронах? Зачем? Ты хотела посмотреть, какие эмоции я буду испытывать, глядя на его мертвое тело? А сейчас хочешь увидеть? А? А Эд хочет увидеть? Ааааа…по глазам вижу, что хочет! – Лариса посмотрела на Эда, а затем громко сказала, — Софья Ивановна, мы гулять идем. С Эдом и моей подругой. Нам надо проветриться.
— Да, как же это так. С Эдом то зачем, — вбежала запыхавшееся свекровь, — Ларисочка, ты не в себе. Сходите с подругой погуляйте. Эда то зачем с собой брать. Ты с ним не гуляла несколько лет. Я опасаюсь.
— Софья Ивановна, ну не гуляла. Не права была. Сейчас вот погулять хочу. Разве я не могу со своим мужем погулять. Я справлюсь.
— Лариса, я прошу, — еще раз сказала свекровь.
— Софья Ивановна! Могу хоть раз в жизни я что-то решить. Почему все решают за меня. Жизнь решила превратить моего мужа в инвалида. Я молча согласилась с этим. Вы, Софья Ивановна молча смотрите, как я сплю с другими мужиками. А я сплю, и буду спать еще. Ну, скажите мне, что я грязная тварь. Скажите хоть раз в жизни, что думаете обо мне. Скажите. Давайте называть все своими именами. Я перестала ухаживать за Эдом, давно перестала. Вы молчите. Ну, скажите мне, сейчас скажите.
— Лариса. Успокойся, девочка моя. Если тебе от этого будет легче, сходите, погуляйте, только будь осторожней, пожалуйста. — Затем Софья Ивановна повернулась к Кате и сказала, — сейчас я напишу Вам свой номер телефона, вдруг что случиться, то позвоните сразу мне. Ларисочка несколько дней  не в себе. Это пройдет. Это жизнь такая. Ей тяжело просто. А так она хорошая девчонка, просто запуталась немного.
— Ох, знали бы Вы Софья Ивановна, на что способна эта хорошая девчонка. Эд! Что ты хочешь надеть? Сейчас достану твою самую красивую рубашку. У нас сегодня праздник!



Спустя два часа Лариса, Эдуард и Катя были на кладбище. Катя шла впереди, указывая дорогу.
— Он здесь. — с болью в голосе сказала она.
— Эд! Он здесь! — Лариса засмеялась нервным смехом. Катя смотрела на Ларису, не понимая происходящего. Она ожидала, какой угодно реакции, но только не такой.
— Лариса, здесь кладбище. Есть какие-то нормы приличия. Прекрати!
— А знаешь. У меня нет этих норм. Нет! Слышишь меня, нет. Я всегда делаю, что хочу. И мне плевать, что об этом думаю другие —  Быстрыми движениями Лариса стала убирать многочисленные венки с могилы. Когда все венки были убраны, она долго смотрела на свежую землю, а потом упала на могилу, громко рыдая.
— Максим! А ты узнаешь меня? — кричала Лариса, — Знаю! Узнаешь! Ты хотел, чтобы мой муж слышал, как я кричу под другим мужиком! Ты хотел этого? Хотел? Так вот он слышит, сейчас слышит! Как я кричу громко, лежа на тебе! Ни под одним мужиком я не кричала так громко как сейчас. Ты хотел этого? Хотел?
Лариса продолжала рыдать и что-то нервно кричать. Катя пыталась ее успокоить. Но получалось только хуже. Она позвонила Софье Ивановне
— Мы тут на кладбище. У Ларисы нервный приступ. Я не знаю, что делать!
— На каком кладбище? Зачем? Вы же гулять пошли.
— Максим умер! Лариса захотела поехать.
— Как умер? — на другом конце провода повисла небольшая пауза, — Почему Вы мне об этом сразу не сказали? Куда ехать? Сейчас буду.

Через час Софья Ивановна поднимала Ларису с могилы
— Вставай, девочка моя. Вставай. Знаешь, хватит уже мучиться. Мы с Эдом уедем. Его не будет в твоей жизни.  Ты живи одна. Может, найдешь еще свое счастье. Захочешь увидеть его, приходи. Я сама справлюсь. Я больше не могу смотреть, как ты мучаешься. Я его мать. И это мой крест идти до конца. Ты еще молода. Не надо гробить свою жизнь. Не надо, доченька, не надо.
— Нет! Не отбирайте Эда у меня. Не отбирайте, пожалуйста. Хотя бы его не отбирайте! — кричала Лариса, рыдая, — Я не отдам его. Он мой! Мой! Мой!
— Так будет лучше, Лариса. Лучше для всех. Вставай! Сейчас поедем домой. Я дам тебе успокоительного. Ты ляжешь спать, а завтра все будет по-другому. У тебя начнется другая жизнь. Вот увидишь. В гости ты к нему всегда сможешь заходить. Твоих сил не хватает, чтобы тянуть этот крест. Ты просто еще слишком молода. А сейчас не плачь. Надо успокоиться хотя бы немного.