Ленин в Польше. Второй сезон

  Часть "В некотором царстве, в некотором государстве"
 Я сижу в небольшом сквере, не сквере даже, а у небольшого газона, ограниченном забором с художественными работами местных Артистов-художников с одной стороны и дорогой с других сторон. Через газон-сквер на косую проходит пешеходная дорожка, очень цивильная, вымощенная плиткой, по-нашему ФЭМкой, а по-польски косткой. Вдоль дорожки несколько лавочек, на одной из которых я и сижу. Сбоку памятный знак в честь восстания 1920 года. В синем небе жужжат «Цесны» и «Пилатусы», а в высоте над ними на встречных, пересекающихся, попутных трассах проплывают так давно не виданные аэробусы в разные концы планеты. Окраина центра Силезии, Шлёнского края, города с именем Катовицы. По одной из легенд, которую неохотно вспоминают шлёнзаки, город берет начало, как некая веска, деревня, палача, ката, который трудился неподалеку, в Кракове, в королевском дворце. Было, не было, не наша цель, фактом остается край, насыщенный шахтами, коксовыми заводами, металлургией и машиностроением. Всё это теряется между лесными массивами, озерами и автобанами, так что общую картину края составляет отнюдь не индустриальный пейзаж. Собственно, подобно бусинкам, на автобаны нанизаны города, имеющие границы, скорее, обозначенные указателями, чем реальными промежутками. Некоторые названия городов, плавно переходящих друг в друга, заставляют вспомнить недавнюю историю.
  Совсем рядом город Гливице и город Бытом, немецкое название  Гляйвиц и Бойтен. Немецкое, поскольку тут носились вихри перемен, переписывая принадлежность отдельных городов и регионов то Австро-Венгрии, то Германии. Одно время, когда города были немецкими, их связывала трамвайная линия. А фокус был в том, что небольшая часть маршрута проходила по территории Польши. Пассажиры из Германии в Германию дважды пересекали государственную границу. Чтобы не возникало неправильных желаний, полицейский дважды за рейс пломбировал, и распломбировал двери  трамвайного вагона. А ещё в Гляйвице началась Вторая мировая война. Началась с нападения германских уголовников, переодетых в польскую форму, на германскую же радиостанцию, деревянная антенна которой до сих пор возвышается над городом. Теперь в здании радиостанции музей. Музеи в Польше любят. Рядом музей пожарного дела, замкового искусства, пивоварства, не говоря уже о музеях края, города и т.п.
   Кстати, Бойтен, то бишь, Бытом, упоминается в хрониках уже с 12 века, что означает немного раннюю историю, чем  первой столицы Польши, Кракова. Здесь впервые в Европе применили паровую машину на горном предприятии. Здесь же родина холокоста, отмеченная первыми еврейскими погромами. Город переходил из империи в империю, был в составе Богемии, потом Австро-Венгрии, потом Германии, в общем, весьма запутанная история, и не только этого городка, но и всего края.
   С другой стороны Катовице располагались лагеря, которые в СССР именовались Освенцым, на самом деле представляя группу концлагерей под маркой Аушвиц. Шестнадцать лет назад мы гостили в одной польской семье, которая хотела показать нам Краков, дескать, отличная архитектура, но мы, две семьи из Горловки, в один голос выразили желание увидеть Аушвиц, чем немало удивили своих гостеприимных хозяев. В свою очередь Аушвиц-Биркенау удивил нас, преподнеся историю, свободную от принятых в нашей стране штампов.
     История копален, как здесь называют шахты, связана, естественно, с семьей владельца. Как у нас, так и здесь, копальни носят имена детей хозяина. Вильгельмина, Вильсон, Бернхардт и др. напоминают старые названия шахт моего города – Елена, Мария, Альфред. Ну, а почему бы и нет? Кто платит, тот и заказывает музыку. А за то, что хозяева строили человеческое жилье для рабочих, хочется вспомнить Георга фон Гише и ему подобных добрым словом. В то время, когда на Донбассе люди начинали с землянок(и только не спившиеся в пришахтных трактирах, где наливали сначала за деньги, потом писали на карандаш,  не скатившиеся в многочисленных наливайкай, собиравшие средства годами, могли построить свой дом), здесь, в Силезии, шахтерская семья получала квартиру в «каменице» - кирпичном доме с удобствами, и даже одиноким предоставлялась «кавалерка» - небольшая комната, часто без кухни. Дети вырастали и шли на «копальню», женились, плодились и уже их дети шли на «копальню». Цикл прерывался только катаклизмами типа войн, в обычное время все текло стабильно, как бы само собой, накапливая материальные ценности из поколения в поколение. Но это не про нас, у которых революции, войны гражданские и отечественные, восстановление разрушенного хозяйства и тому подобное уничтожали житейские блага.  До сих пор меня удивляет эта разница всего  в одну тысячу километров.
   И пару слов о других топонимах. На каждом шагу натыкаешься на профессиональную ориентацию. Это вагонетки в разных частях Катовице заботливо очищенные от ржавчины, выкрашенные и украшенные то гербом Гише, то цветами. Это сохраненные постройки шахт со своими названиями, в которых теперь художественная галерея или местный музей. И даже обивку сидений местного трамвая украшает шахтный копер.
   А в шаговой доступности туристический центр, бережно сохраненного уголка старого города – Никишевец. Вы моли видеть подобное в фильме «Город мастеров» или «Легенда о доблестном рыцаре Айвенго». Вычурная кладка красным кирпичом с замысловатыми балкончиками, галереями, арками восхищает туристов и просто зевак вроде меня. Площадь с похожим на замок собором, кварталами жилых домов с магазинами, аптеками, ресторанчиками и административными учреждениями. Невероятный по средневековой колоритности город. А в нем живут… но об этом потом, в следующей части, которую назовем «Жили, были».