Начало с конечной остановки

«Он бродяга! Он последний!» -
Кричат люди.
А я чуть жива.»
Саломея Нерис

О том с чего началась моя рабочая и супружеская биография и обо всех иже с ними.
 В Лесосибирске ( в первой зоне Севера) папа полгода держал мне место в аспирантуре по литературе. Но я  стояла на своём:
- Если я по полгода буду уезжать в столицы, то Юра снова начнёт пить. А никто, кроме меня его не спасёт. Значит, я не имею права уже на личную карьеру.
 В ответ папа вздыхал, мама рычала, крутя пальцем у виска, а муж  одобрительно кивал, считая меня прирождённой кокеткой. Да и парням не доверял: «Слишком ухарей много и я их понимаю».
 Тайком я съездила в Енисейск — чудный старинный невысокий город на крутом берегу Енисея — бывшая столица  енисейской губернии.
Я обратилась к Омельченко, чтобы он направил меня в самую глухую и отдалённую деревню , а главное, чтоб тайга там была. Я запомнила его круглую фамилию и усмешку.
 Незадолго до 1 Сентября мы с Юрой прибыли в деревушку из одной улицы на конечной остановке автобуса, который ходил туда не каждый сезон из Енисейска. Выделили нам полизбы у самого леса. Рядом жили строители-сезонники, очень бородатые. Они рады были бы познакомиться, ведь местные их опас ались, но Соколов мне запретил с ними общаться.
Мужа взяли электриком на зерноток, куда он уходил затемно. После того как его комиссовали и запретили летать — ему уже было всё равно где и кем работать. Это ещё до меня ,из-за гематомы головы. Диплом его валялся в документах просто на память. Мне было жаль его, вот только себя саму я  жалеть никогда  не умела. А людской жалости хотелось всегда — слабачка.
  В школе мне поставили на вид, что я приехала с любовником, раз у меня в паспорте нет штампа ЗАГСа. Я удивилась:
- А зачем? Какие глупости.
Как-то прошлась я по улице одна в любимом прикиде: японские красные джинсы— клёш на бёдрах, а на передке — три чёрные крупные металлические пуговицы с огнедышащими драконами. Чёрная майка тоже в обли пку ,  распущенные длинные волосы и босиком.
 Старушки с семечками на лавочке язвительно раскудахтались:
- Откулева же к нам тако чудо-юдо припожаловало и надолго ли?
- Навсегда. - Серьёзно и искренне ответила я.
- Ох-аха-ха! - закатились  они , сплюнув семечную шелуху мне вслед.

 Дома, если ту абсолютно голую избу без занавесок так можно назвать, я пожаловалась на них.
- Манюня! На что ты рассчитывала? Нашла где хиповать, в городе-то на тебя все оборачивались с выпученными глазами .
Он усадил меня на колени  и стал извлекать шелуху  от семечек бабкиных из моих спутанных волос. Потом вслух задумался:
- Вот и я , штабс-капитан Овечкин, по чьёму приказанию сюда заявился? Похоже, нас не ждали, дитё моё неразумное.
 Из школы я притащила огромный плакат с фото Льва Т олстого в полный рост и прилепила его на кухне напротив печки. Стало уютнее, а то обоев-то нет, мрачно. В ответ на упрёк мужа в неумении готовить я возмутилась , вскочила и начала чистить картошку.  Со скуки он начал ко мне приставать. Я снова возмутилась:
- Как не стыдно — на нас же Лев Николаич смотрит!
 Юра растерянно начал осматривать окна:
- Ваш директор, что ли?

Как-то он нашёл меня в закутке, рисующей фламастерами очередную картинку об Иванцове.
-Манюня! Пойдём , научу тебя заводить тесто, а то хлеб здесь редко завозят, это не трудно.Что это опять за кучерявая башка?! Сколько можно — то во сне его зовёт, то рисует! Вот я влип, да какой с тебя спрос, ну, попадись он мне, прохвост.

И начались школьные уроки. Руководство взъелось на меня:
- Почему так опаздываете?! Зачем хватаете чужие журналы ?! Как вы их заполняете?! Разве с трезвой головы можно такое накуролесить?! И где  вас только учут?
Удирая из учительской — я огрызалась со стыда:
- Подумаешь, будильник забыла привезти. А оттого, что вы на меня орёте — я умнее не стану.

 Голодно там было. Люди жили со своего огорода и домашней скотины, но я воспротивилась:
- огород весной с радостью  бы садила, но скот на убой не соглашусь — это не по-товарищески  к ним.
 А в сельмаге ничего не было из жратвы, кроме кильки в томате.
 
 Как-то ночью я размечталась:
- Вот бы петуха завести для пения, а то даже радио нет.
- Нет. Петуху баба нужна. А где курица — там и цыплята, цыпа-цыпа кругом, а сожрать нельзя — это же «не по-товарищески»!  У-у-у , лучше и не вспоминать о нормальной еде!
- Юр, ты так страшно завыл, прям ,как волчара настоящий.

Нередко прибегали пацаны-восьмиклассники меня будить на урок. Однажды отключили
свет и мы долго ползали вместе по полу, шаря руками по полу в поисках второго чулка — нашли!
Потом ребята загораживали мне дверь:
- Нельзя вам, Маргарита Вадимовна, без завтрака на работу идтить! Голова закружится. Видно же, что муж вам завтрак под полотенцем оставил. Что он, зря старался, что ли?
 
Мы дружно  налетали на завтрак, потом рысью неслись в школу.

Однажды у окна я наблюдала  за перепалкой мужа с парнями-сезонниками:
- Вижу ты тут главный у них. Учти, если кто за женой увяжется в лес  - порешу.
- Замётано. А если твоя девчонка ещё раз завизжит — мы тебя самого грохнем, за нами не заржавеет.
В ответ он сплюнул.
А те продолжили уже примирительно:
- Да мы сами её боимся: она же без корзинки в лес ходит — спрашивается — зачем?..

Как-то в полнолуние я стояла у окна. Снова соседский щенок залился лаем на сезонников, которым снова не спалось. Они снова расселись вокруг нашего крыльца молча покурить.
Юра с матом и топором вылетел на крыльцо. Гости не среаги ровали никак. Сосед тоже выскочил с ружьём на подмогу. Муж потянул носом табачный дым, опустился на крыльцо и махнул рукой соседу:
- Отбой. Без тебя большевики обойдутся...Парни, дайте курнуть!

Я выскочила в ночнушке на крыльцо:
- Ах ты, скотина! Ты же обещал, что если я с тобой сойдусь, то ты бросишь не только пить, но и курить и м атериться!
- Брысь!
- Но я тоже хочу общаться с народом!
Он впихнул меня в избу и подпёр дверь спиной.
Парни ему посочувствовали:
- Связался чёрт с младенцем. Слыхали мы, тебя в школу будут вызывать из-за её опозданий, пойдёшь?
- А куда деваться? Пойду заткну их, чтоб отстали, пока не сбежала. Она же всё равно на работу ходит , даже тетрадки проверяет как положено.

Но была там и радость незабываемая. Нас неожиданно навестил брат Андрюша-старшеклассник, подросший Маленький Принц. Уезжая, он попросил меня его проводить на остановку.Там он обнял меня, глядя в глаза:
- Ритичка, я всё вижу по твоим глазам, ты здесь не приживёшься. Возвращайся срочно, ты нам нужна ,мы тоскуем, ведь никогда не расставались ещё. Я люблю тебя, сама знаешь как. Ошибки надо исправлять вовремя.

Не было тогда на свете человека, которому бы я доверяла сильнее и которого бы любила так, как брата.
Следом за ним я уехала в Лесосибирск, оставив Соколову записку.
Но прежде позвала его в осенний лес. Он присел на пенёк, а я начала стихи Марины Цветаевой. Глядь — а он уснул. Я рассердилась, но он начал оправдываться:
- Манюня, с такого воздуха в сон клонит.Ну, не понимаю я её, всё мимо. Твои стихи мне ловчей кажутся, ты же родная: я где не пойму — так почувствую.  Что же делать, если я однолюб и только Серёгу Есенина люблю и понимаю? Мы с парнями в лётном училище его  стихи переписывали перед сном, заучивали. Хошь послушать?
- Угу, сама его люблю со школы.

Он вскочил ,зашагал и по ходу обрывал разноцветные ветви в букет. Декламировал своим глуховатым голосом. Я смотрела на него сбоку, как бы прощаясь: всегда идеально чистая матовая смуглая кожа его начинала светлеть изнутри.
Я думала о его сломанной карьере, он успел полетать только на кукурузниках. А о профессии авиатехника сказал, что ему морально трудно, ведь он и поступил только с третьего раза после  баклашинской семилетки:
- Это всё равно что подготовить свою любимую женщину, единственно желанную, к свиданию с другим молодцом, да ещё и смотреть на них, задрав голову.


 В Лесосибирск Юра приехал следом за мной. Он сидел под дверью моей комнаты на рюкзаке, вцепившись руками в волосы. Я не могла ему простить того, что он может поднять руку. Ни одна женщина не забудет и не простит этого мужчине ни в этом веке, ни в будущем.  Но душа ещё тянулась к нему, привязалась.
Папа зашёл ко мне и присел рядом:
- Доченька, ты ещё не готова его отпустить безболезненно. Ты сделаешь это бескровно, когда у тебя к нему всё само сойдёт на нет. А сейчас не мучьте друг друга. Вы такие же несхожие, как и мы с  твоей мамой. Всех нас скрутили Баклаши.  Вот ведь угораздило.

В городе муж работал рабочим на ЛДК. Я библиотекарем на абонименте в институтской библиотеке. Помню как я зачем-то нарисовала там плакат к дню рождения ...Бомарше.
В окно я видела как Юра несётся с работы домой, обрывая на ходу цветущие веточки яблони или черёмухи. Через три ступеньки  он взбегал на третий этаж -   и наступало то мгновение. Он, запыхавшись, обнюхивал моё лицо и волосы, упрямо веря, что я пахну белыми цветами начала июня: несколько цветков на одном прямом плотном стебле, напоминающие яблоневый цвет. Росли они на той родной далёкой поляне среди жарков и колокольчиков. А я вдыхала свежий запах древесины, пропитавший его вместе с одеждой.

 Это была единственная минута гармонии и абсолютного покоя между мужчиной и женщиной.
Но одна минута в сутки — это маловато для супружеского счастья.

Так мы прожили с ним в нашей семье 4 года до переезда  в Красноярск -сначала я, он следом за мной.
          А о той грустной осени в таёжной деревушке, где началась моя взрослая жизнь с конечной остановки, затерянной среди лесов, в памяти ярко остался лишь запах прелой листвы, смешанной с остатками моей юности, сползшей с меня, как змеиная  кожа. Обнажив мою хроническую неготовность и нежелание  к взрослой жизни.
                ***                Октябрь   2022