Фото побои

Работали в  нашем НИИ супруги Николаевы: Танечка и Гриша. Работали, правда,  в разных отделах, но жили дружно, растили двух дочек. И вот как-то раз в пятницу пришла Танечка с работы домой  какая-то странно задумчивая, а вечером, когда дочки уже легли спать, подошла к сидевшему на диване перед телевизором мужу. Вытащив из своей рабочей сумки фото формата А4, она спросила супруга:
- Гриш, ты узнаешь эту женщину?
Муж взял снимок в руки и посмотрел на цветной портрет симпатичной женщины в деловом костюме.
- Вроде где-то видел… А что?
- Да пока ничего. Ты присмотрись получше, вдруг узнаешь.
- А если узнаю, то что?
- А вот и посмотрим тогда…
- Танюш! Ты меня в чём-то подозреваешь?
- Есть немного такое дело.
- Милая! Ты же знаешь, что для меня ты с девочками дороже всех на свете! Я бы не стал рисковать семьёй ради какой-то левой быбы.
- Так по-твоему это – какая-то левая баба?
- Ну, да… А кто это?
- А это я у тебя хочу узнать…
- А я тут при чём? – удивлённо воззрился на жену Гриша, лихорадочно соображая, что могло стать причиной подобного допроса с пристрастием. Хождением налево он не грешил, жену и дочек обожал и проводил с ними всё свободное время. Какое отношение к нему имеет эта женщина с фото, - не понятно.
- Значит, ни при чём? – хмыкнула жена, - Ну-ну…, - и пошла спать. Григорий пытался было подкатить к жене с нескромным предложением, но она сердито отвернулась и холодно процедила сквозь зубы:
- Пока не вспомнишь, кто на фото, не прикасайся ко мне!

Дом погрузился в сон.  Мерно тикали ходики. Гриша таращился в темноту, мысленно перебирая всех более или менее знакомых женщин, сопоставляя с увиденным портретом. Совпадений не было, хотя что-то в лице и было знакомое. Лишь под утро мужчина смог забыться беспокойным сном, но выспаться ему не дали. Дочки весело навалились на папу, напоминая, что он обещал на выходные отвезти их к бабушке. Пришлось вставать. В тяжёлом молчании супруги позавтракали, и Гриша отправился в гараж.

Поездка немного отвлекла от тяжёлых дум, но первый же вопрос жены, прозвучавший после возвращения домой, вернул мужика к суровой реальности:
- Ну, что?! Вспомнил, что за женщина на фото?!
- Танюш! Ну, что ты на самом деле прицепилась с этой тёткой?! Я её знать не знаю, ведать не ведаю! – взвыл Гриша.
- Ах, значит не знаешь?! – Татьяна схватила кухонное полотенце и яростно хлестанула своего благоверного. – Тётка, говоришь?! Я тебе покажу тётку!

Гриша попытался вручить жене букет её любимых розовых гвоздик, которые купил по дороге, надеясь примириться с женой, но не тут-то было. Букет тут же превратился в средство экзекуции. «Хорошо, что не розы!» - подумал несчастный мужик, отмахиваясь от душистых роз. У счастью детей не было дома и они не видели эту баталию. Едва Гриша отбирал у Татьяны одно орудие экзекуции, как она тут же хватала первое, что подвернётся под руку, и обрушивалась на мужа, яростно крича обидные ругательства.

Первый раз Григорий видел свою жену в таком состоянии и ему было стыдно, что он стал причиной ссоры. Но он не понимал сути происходящего. В конце концов, обессиленная супруга рухнула на кровать и, тихо плача, зарылась в подушки. Гриша ушел спать в детскую, чтобы дать жене время успокоиться.

В воскресенье Григорий попытался наладить диалог с супругой.
- Танюш! Ну, правда… Скажи, за что ты на меня сердишься? И что это за мымра на фото?
- Ах, мымра?! – взвилась успокоившаяся было Танечка.
- Конечно, мымра. Красавица-то у меня только одна – ты.
- Чурбан! Осёл! – понеслось в ответ. В общем, воскресенье прошло в обстановке локальных боёв, где Гриша был стороной обороняющейся. Вечером Григорий привёз дочек от бабушки. Они чувствовали неладное в семье, поэтому были непривычно тихими.

Не удивительно, что на своём рабочем месте Григорий появился невыспавшимся, слегка помятым  и злым. От внимания коллег это не укрылось, начались расспросы. Гриша рассказал мужикам про сложившуюся ситуацию в надежде, что они смогут подсказать что-то дельное как быть дальше и наладить отношения с женой.
- Да уж… Ну, ты и встрял… И, что? Так и не вспомнил, что за мадам на фото?
- Не-а… Есть что-то знакомое, но точно не знаю. Да мало ли у нас в НИИ тёток работает?! Я что всех должен помнить?!
- А ты с ней точно не того…?!
- Мужики! Вы ж меня знаете! Все женщины устроены одинаково. Я не собираюсь рисковать семьёй, чтобы лишний раз в этом убедиться. Мы ж с Танюхой столько вместе прошли! Да я за неё…
- Понятно, понятно. Не кипятись.
- А раз понятно, посоветуйте, что делать.
- Цветы дарил?
- Угу… И получил ими по морде. Хорошо, что это были не розы!
- Поговорить пробовал?
- И не один раз. Никакого эффекта!
- Значит, не так говорил! Ты сейчас к ней в лабораторию иди. На людях она тебя бить не будет. И скандалить тоже. Попроси объяснить по-человечески что это за тётка на фото. Гриша так и сделал.

Татьяна с коллегами-женщинами пила чай. Судя по заинтересованным ехидно-осуждающим взглядам в сторону вошедшего, они были в курсе ситуации с Гришей и фотографией. Помявшись на пороге, Григорий попросил:
- Танечка! Можно мне с тобой поговорить?
Жена молча поднялась со своего места и вышла в коридор.
- Чего тебе?
- Милая! Ну, прости меня, дурака! Я честно не знаю, в чём моя вина. Ну, не могу я вспомнить, что это за женщина на фото. Может, сама скажешь и забудем это как кошмарный сон?! Ты же знаешь, что я тебя ни на кого не променяю!
Танечка молча привстала на цыпочки, схватила мужа за ухо, как провинившегося мальчишку, и повела по коридору в сторону холла. Учитывая существенную разницу в росте, смотрелось это немного комично. Невысокого роста крепенькая дамочка, сердито цокая каблучками, танком рассекала пространство коридора, а согнувшийся буквой зю мужчина неловко семенил за ней. Редкие прохожие провожали колоритную парочку заинтересованными взглядами.

Татьяна подвела мужа к доске почёта института и ткнула носом в уже знакомое фото в третьем ряду. Под фото было написано: «Николаева Татьяна Анатольевна, м.н.с. лаборатории…».
Жена! Григорий потерял дар речи. Пару минут он приходил в себя, а потом растеряно выдавил:
- Но как… ты ж.. почему…
Татьяна пожала плечами:
- Перед фотосессией нам всем сделали причёски и макияж.
- А тебе очень идет! – выдохнул Григорий. Он еще долго и со вкусом извинялся перед женой.