Лемешев в Куйбышеве. Почти детективная история

О, память сердца, ты сильней
Рассудка памяти печальной…
                К.Батюшков

       Судьба С.Я.Лемешева была неразрывно связана с Волгой. И как с рекой, и как с символом России – ведь понятия «Родина», «Волга» и «Россия» для всех нас во многом тождественны. К тому же можно сказать, что Лемешев и Волга – «земляки», они родились, крепли и набирали силу в одних и тех же краях, в самом центре России, в Тверской губернии.
        Сергей Яковлевич Лемешев родился 10 июля 1902 года в маленькой деревне Старое Князево на берегах речки Тьмы, быстрого, звонкого и чистого притока Волги. В семнадцать  лет он ушёл учиться в Тверь, где увидел Волгу воочию. Но в Твери Волга – ещё далеко не та могучая и привольная красавица, которую привыкли видеть мы с вами у себя дома, в Среднем Поволжье. В Тверской губернии, на Валдайской возвышенности – её верховья, родник, где она рождается, собирает притоки, набирает мощь, чтобы южнее разлиться во всю ширь и устремить свой непреклонный бег к Каспию.
        По-настоящему Лемешев увидел Волгу только в августе 1926 года по дороге в Свердловск, куда поехал работать после окончания Московской консерватории. История умалчивает о его впечатлениях. Мы не знаем, что чувствовал Сергей Яковлевич, когда, миновав Сызрань, поезд пошёл по берегу Волги, а потом постепенно замедлил ход и по огромной дуге втянулся на Александровский мост. Даже мы с вами, волжане, привыкшие видеть Волгу во всей красе, каждый раз испытываем благоговение, когда современный состав почти пять минут идёт по старинному мосту в тринадцать пролётов. Шум поезда бьётся в гигантских металлических конструкциях, они медленно проплывают за окнами вагона, а вокруг – невообразимая небесная и речная ширь. Сам Лемешев в своих воспоминаниях об этом не пишет, но почему-то кажется, что человек с таким ярким артистическим воображением не мог отнестись равнодушно к первой настоящей встрече с Волгой.
        В последующие годы Сергей Яковлевич ещё не раз пересекал Волгу и у Сызрани, и у Нижнего Новгорода, и у Казани. И когда возвращался из Харбина в Москву весной 1929 года, и когда летом того же года ненадолго съездил в Пермь и вновь вернулся в Москву. В октябре 1941 года ему не довелось вместе с основной труппой Большого театра приехать в Куйбышев, в эвакуацию. Он остался работать в осаждённой Москве. А летом 1942 года, тяжело подорвав здоровье, по настоянию фтизиатров поехал лечить туберкулёз лёгких в Елабугу, что стоит на Каме – огромном, мощном, чудесно красивом притоке Волги. И потом, в 50-60-х годах, гастролируя по всему Советскому Союзу, Лемешев бывал много раз и в Ярославле, и в Волгограде, и в Саратове, и в Астрахани. А уж со свой родной речкой Тьмой он виделся каждое лето, отдыхая у матери в деревне, – купался, рыбачил, набирался новых сил и впечатлений на целый год в стремительной живой воде.
        Великий русский певец, патриот, трепетный лирик, тончайший художник, поэт в пении, наследник исполнительских традиций Ф.И.Шаляпина, Сергей Яковлевич Лемешев любил Волгу и восхищался ей. И, конечно же, в репертуаре его были песни о Волге. Никто так проникновенно не пел «Меж крутых бережков», «Волга-реченька глубока», «Вот мчится тройка почтовая». Песня «Вниз по Волге-реке» звучит в исполнении Лемешева эпически, словно гимн. А когда он завершает песню «Ах ты, душечка» словами: «… вдоль по бережку Волги-матушки!», его лирический тенор льётся широкой, мощной полноводной рекой сродни могучей Волге.
        Бесконечно можно говорить о великом лемешевском исполнении. Но у нас сейчас несколько иная задача, нас интересует конкретная тема – приезды Сергея Яковлевича Лемешева на гастроли в Куйбышев после Великой Отечественной войны.

        Я с детства слышала рассказы моих бабушки, мамы, тёти о гастролях Сергея Яковлевича в Куйбышеве, о том, как осенью 1953 года они ходили в Куйбышевский оперный театр на «Евгения Онегина» и «Травиату». Женщины старшего  поколения нашей семьи  – а к ним относилась и моя прабабушка, которую я уже не застала в живых – всегда были и остаются трепетными и преданными поклонницами С.Я.Лемешева. Эту любовь они передали и мне. Поэтому я, конечно, не смогла обойти своим вниманием такое выдающееся событие в культурной жизни нашего города, как гастроли великого певца, решила написать об этом статью и приурочить её к 120-летию со дня рождения Лемешева. Для чего, разумеется, обратилась к нашим самарским архивам. И вот здесь мне пришлось столкнуться с почти детективной историй и провести небольшое расследование.
        «Культурная летопись Самарской губернии» повествует нам о том, что в 50-х годах Сергей Яковлевич приезжал на гастроли в наш город дважды. Первый приезд был в октябре 1953 года, когда он выступал в Куйбышевском оперном театре в «Евгении Онегине», «Травиате», «Севильском цирюльнике», «Ромео и Джульетте» и «Риголетто». А во второй раз в архивах упоминается 30 марта 1954 года: совместно с Пантелеймоном Норцовым и Леокадией Масленниковой Лемешев принял участие в спектакле «Евгений Онегин», посвящённом 75-летию премьеры оперы П.И.Чайковского. Обо всех этих событиях пишется как о состоявшихся.
        В анналах Куйбышевского театра оперы и балета сохранились сведения о выступлении Лемешева в партии Ромео тогда же, осенью 1953 года. Премьера оперы Шарля Гуно «Ромео и Джульетта» состоялась в нашем оперном театре 28 июня 1953 года, и театр не мог не воспользоваться удачной ситуацией – ведь в октябре 1953 года Куйбышев посетил лучший, канонический оперный Ромео Советского Союза.
        Сергей Яковлевич Лемешев блистал в партии Ромео в опере Ш.Гуно «Ромео и Джульетта» и в Большом театре, и в Малом ленинградском оперном много лет. Впервые он вышел в этой роли на сцену Большого театра 22 июня 1941 года, но тогда, после двух показов, спектакль был временно снят с репертуара. Труппа Большого театра бросила все силы на выступления перед призывниками, а в середине октября сорок первого была эвакуирована в Куйбышев. Спектакль «Ромео и Джульетта» на главной оперной сцене страны был возобновлён лишь в сорок четвёртом году, после чего Лемешев не расставался со своим Ромео многие годы. И вот эта благодать якобы сошла наконец на поклонников Сергея Яковлевича в октябре 1953 года в Куйбышеве.
        Встретилась мне на сайте «Кинопоиск.ру», на страничке, посвящённой С.Я.Лемешеву, статья Владимира Плотникова, в которой указаны и конкретные даты проведения спектаклей – 5, 6, 7 октября 1953 года.
        И всё было бы очень неплохо и увлекательно, на основании этих данных  можно было бы провести интересный и пространный исторический экскурс и украсить этот материал иллюстративными фотографиями – ведь истинных «куйбышевских» фотографий, программок, афиш с этих гастролей в официальных архивах нашего города не сохранилось. Можно было бы – если бы не одно «но».
        В декабре 2021 года я узнала, что нашем городе живёт Эмилия Сергеевна Чернова – знаток жизни и творчества Сергея Яковлевича Лемешева, хранитель его памяти. (Ах, как всё случайно и причудливо происходит в жизни! Или не случайно? Но причудливо – точно. Оказалось, что очень много лет наша семья «лемешистов» жила в одном дворе с Эмилией Сергеевной, в соседних домах, – и мы ничего не знали друг о друге!.. Но это – лирическое отступление).
        Конечно же, я обратилась к ней за информацией. Тем более, что, помимо планов написать статью, я заканчивала в тот период книгу о С.Я.Лемешеве. Мы познакомились.
        После моих восторгов по поводу обилия архивных сведений о пребывании Лемешева в Куйбышеве Эмилия Сергеевна сначала на секунду задумалась в недоумении, а потом вылила на меня ушат холодной воды:
        – Не было ни «Ромео», ни «Севильского цирюльника», ни «Риголетто». Я бы не пропустила. Лемешев в октябре пятьдесят третьего года дважды пел «Онегина» и один раз «Травиату». И всё. И даты у вас неверные. Он был здесь не в начале октября, а в двадцатых числах октября пятьдесят третьего года. О спектакле с его участием в марте пятьдесят четвёртого я тоже не слышала.
        И предъявила программку с того памятного октябрьского «Онегина» вместе с фотографией Сергея Яковлевича в роли Ленского и его автографом, вырезки из куйбышевских газет, в которых обозначены точные даты: спектакли «Евгений Онегин» с участием Сергея Яковлевича Лемешева и его жены Веры Николаевны Кудрявцевой (она пела партию Татьяны) прошли в Куйбышевском оперном театре 20 и 24 октября 1953 года, «Травиата» – 22 октября. Разрешила мне Эмилия Сергеевна скопировать и фотографии сцен из «Евгения Онегина», снятые во время спектаклей, и снимки героев «Травиаты», сделанные после спектаклей.
        Когда слушаешь воспоминания Эмилии Сергеевны, смотришь её лемешевские  материалы, чудесный бесценный фотоальбом, в котором Сергей Яковлевич предстаёт как живой – понимаешь: да, она не могла ничего пропустить. Эмилия Сергеевна – счастливый человек, в 1949-1953 годах она училась в Москве и побывала более чем на пятидесяти спектаклях и концертах Сергея Яковлевича Лемешева. Об этом свидетельствует целая коллекция театральных и концертных программок, бережно хранимая вместе с фотографиями певца и другими лемешевскими материалами.
        Она видела этого гения русской оперной сцены во всех его знаменитых ролях того периода, видела и слышала многократно на сцене Большого театра и его филиала. Она  слышала и видела его на сценах концертных залов такого, каким он был в жизни – без грима, париков и замысловатых костюмов. Только пустая сцена, рояль,  аккомпаниатор – и Лемешев во фраке, красивый, стройный, лёгкий, словно юноша. Сосредоточенный, погруженный в образы своих героев, хотя иногда мимолётно и вспыхивала на его лице обаятельная улыбка.
        Всё это драгоценными россыпями сохранилось в памяти Эмили Сергеевны. А уж какой Лемешев был граф Альмавива в «Севильском цирюльнике» Большого театра – такого Альмавиву забыть нельзя!  Блистательно красивый, остроумный, он не играл графа, а жил в этом образе. А публика то бушевала овациями, то хохотала в ответ на искромётные проделки героя Россини. А какой он был Ромео!.. А Герцог! Нет, такие образы и такие впечатления не забываются, а тем более, если гений посетил твой родной город и осветил своим искусством сцену любимого оперного театра.
        Я растерялась и совсем было признала с горечью, что не было в Куйбышеве Лемешева-Ромео, как не было и Лемешева-Альмавивы, Лемешева-Герцога, не довелось тогда куйбышевцам увидеть и услышать Сергея Яковлевича в этих его блистательных ролях. Как не было «юбилейного» Ленского в марте 1954 года. Не ссорился и не стрелялся он на дуэли с лучшим, эталонным Онегиным всех времён – аристократичным, тонким Пантелеймоном Норцовым. Не тот человек Эмилия Сергеевна, чтобы пропустить такие события. Но моя природная въедливость и всегдашнее стремление всё «разложить по полочкам» всё же перевесили. Из-за кричащих противоречий в исторических данных процесс написания спокойной ностальгической статьи приобрёл отчётливый оттенок расследования, и мне очень захотелось в этих противоречиях разобраться. И я обратилась к иным источникам.
        Светлана  Петровна Хумарьян, чья память – бесценная кладезь культурных событий, происходивших на самарской земле в течение многих десятилетий, любезно согласилась  проконсультировать меня по теме лемешевских гастролей.
        – Да, – сказала она. – Я тогда была школьницей и имела счастье быть на этих спектаклях. Были и «Евгений Онегин», и «Травиата». Даже помню, где сидела в зале на одном из спектаклей – на газетке, на ступеньках амфитеатра. Но точных дат я, конечно, не помню. И был Ромео. Такого Ромео просто нельзя забыть: раз в жизни услышишь и увидишь – и запомнишь навсегда. А Джульетту пела Галя Белоцерковская. Юбилейный «Онегин» с Норцовым был. Мне этот спектакль запомнился особо, потому что Пантелеймон Маркович Норцов всех тогда затмил. Но кто там пел Ленского, я не помню. «Севильского цирюльника» и «Риголетто» с Лемешевым я тоже не припоминаю.
        Фактов к моему расследованию добавилось, но добавилось и путаницы.
        И вот появился третий источник. С ним познакомила меня сама удивлённая Эмилия Сергеевна, обнаружив в своём лемешевском архиве вырезку из газеты «Волжская коммуна» за 28 октября 1953 года со статьёй Александра Дольского о тех давних гастролях. Заслуженный артист РСФСР Александр Викторович Дольский был тогда ведущим солистом Куйбышевского театра оперы и балета, обладал красивым лирико-драматическим тенором, исполнял партии Радамеса, Германа, Отелло, Каварадосси, герцога Мантуанского. Они с Лемешевым были творческими собратьями и в некотором роде конкурентами, ведь Дольский пел иногда и партии лирического тенора. Поэтому он, конечно, с обострённым интересом наблюдал за работой Сергея Яковлевича.

        Дольский пишет: «Куйбышевцы получили возможность услышать и увидеть С.Я.Лемешева в операх «Евгений Онегин», «Травиата» и «Севильский цирюльник». Спектакли эти прошли с большим успехом и были тепло встречены зрителем… Коллективу артистов нашего театра принесёт большую пользу творческое общение с С.Я.Лемешевым, который очень серьёзно отнесся к своим выступлениям перед куйбышевским зрителем.
        Он провёл тщательную репетиционную работу с коллективом артистов, занятых с ним в спектаклях. Это в большой мере способствовало слаженности ансамбля, повысило исполнительский уровень постановок».
        С Александром Дольским не поспоришь, он написал, как было, потому что находился тогда в самой гуще гастрольных событий.
        Пришлось признать, что лемешевских «Риголетто» и «Ромео и Джульетты» не было тогда, в октябре 1953 года, на сцене Куйбышевского театра оперы и балета. Вероятно, в те времена был ещё один краткий приезд Сергея Яковлевича Лемешева в Куйбышев, когда он и поразил нашу публику своим Ромео. Это событие запомнила Светлана Петровна Хумарьян, но каким-то непостижимым образом оно прошло мимо внимания Эмилии Сергеевны Черновой, как прошёл мимо неё «Севильский цирюльник», о котором пишет Дольский. Что же касается участия Сергея Яковлевича в юбилейном «Онегине» в марте 1954 года, то здесь точку в моём расследовании поставила моя тётя:
        – Я на этом спектакле была. Норцова тогда увидела в первый и единственный раз в жизни. Но Ленского тогда пел не Лемешев. Такого события я бы не забыла никогда.
       И всё встало на свои места. Есть артисты, каждая встреча с которыми – даже самая мимолётная – запоминается на всю жизнь. А Норцов и Лемешев были именно такими – незабываемыми. Моя мама Наталья Евгеньевна Дубицкая всю жизнь вспоминает Лемешева-Альфреда, помнит всё до мельчайших подробностей: до самой тонкой складочки его сценического костюма, до самого его мимолётного движения на сцене и, конечно, его пение – всё, до последней ноты. То же самое помнит и её сестра Светлана Евгеньевна Бондаренко. И никогда бы Лемешев-Ленский не прошёл мимо её внимания, а особенно – если на сцене был блистательный Норцов-Онегин. Певческое и драматическое содружество Лемешева и Норцова было уникальным по красоте и по точности попадания в пушкинские образы.

        И с датами куйбышевских гастролей С.Я.Лемешева тоже всё обстоит загадочно. В газете «Волжский комсомолец» за 4 октября 1953 года была опубликована крохотная заметка «Гастроли С.Я.Лемешева в Куйбышеве», где сказано  о прибытии артиста в наш город «накануне». Значит, 3 октября? И откуда на сайте «Кинопоиск.ру» взялись даты спектаклей 5, 6, 7 октября?
        А Эмилии Сергеевне посчастливилось говорить с Лемешевым и взять у него автограф 19 октября 1953 года – как драгоценность  хранит она  фотографию певца в роли Ленского, на которой написано его рукой: «С.Лемешев. 19.Х.53г.». Даты проведения «Онегина» и «Травиаты» мной уже упоминались: 20, 22, 24 октября.
        Статья Дольского вышла 28 октября 1953 года, где он пишет: «В Куйбышевском театре оперы и балета заканчиваются гастрольные выступления народного артиста СССР, лауреата Сталинской премии Сергея Яковлевича Лемешева». На следующий день в «Волжской коммуне» была опубликована заметка, рассказывающая о концерте, который состоялся 28 октября: Лемешев и солисты Куйбышевского театра оперы и балета выступили в клубе посёлка Комсомольский для строителей Куйбышевской ГЭС.
        Все эти данные документально доказывают, что Сергей Яковлевич Лемешев был в Куйбышеве с 19 октября по 29 октября 1953 года, возможно, плюс ещё один-два дня. Предположить, что он приехал в наш город с гастролями на целый месяц, никак нельзя: слишком плотный и интенсивный график работы был у него в те годы в Большом театре. Вероятно, «Волжский комсомолец» выдал тогда непроверенную информацию, написал о намерениях как о свершившемся факте.
        В уже упоминавшейся статье В.Плотникова пишется ещё и о выступлениях Лемешева на заводах Безымянки якобы тогда же, в октябре 1953 года: «Аншлаг был небывалый: за билеты шли «бои не местного значения». Повезло, увы, немногим. И тогда мировой тенор устроил «турне» по заводам рабочей Безымянки. И не только. Сергей Яковлевич счел своим долгом посетить Ставрополь-на-Волге, где разворачивалась стройка плотины Волжской ГЭС. В клубе поселка Комсомольский для рабочих и служащих «Куйбышевгидростроя» звучали популярные арии, песни и романсы. Те незабываемые гастроли прочно вошли в культурную летопись края…».
        Как мы уже знаем – концерт на строительстве ГЭС подтверждён абсолютно точно, но достоверных сведений о концертах на заводах Безымянки мне разыскать не удалось. Хотя могли быть, разумеется, и эти выступления – Сергей Яковлевич в 50-60-х годах гастролировал по Советскому Союзу очень много, пел, не щадя себя, для сотен зрителей и в огромных залах, и в заводских цехах, и в сельских домах культуры, и в котлованах строек, и в воинских частях.

        «Культурная летопись Самарской губернии» упоминает ещё об одних гастролях Лемешева: 3 и 4 октября 1965 года он дал два концерта в Куйбышевской филармонии. Об этих концертах пишет «Волжский комсомолец» 3 октября 1965 года и помещает фотографию с одного из концертов.
        И было ещё одно, достоверно подтверждённое посещение Лемешевым Куйбышева – в сентябре 1966 года, тогда он тоже был здесь с концертами. Сколько их было и где они проходили – в оперном театре ли, в филармонии – не известно, даже Эмилия Сергеевна затрудняется сказать. Не осталось об этом в наших архивах никаких упоминаний. Но этот приезд Лемешева подтверждён им самим. Есть письмо Сергея Яковлевича к жене Вере Николаевне Кудрявцевой, которое я приведу полностью:
        «Куйбышев, 29 сентября 1966 года.
Верочка, моя дорогая! Вот я и на новом месте. Доехал очень хорошо. Погода здесь такая, как в Москве: тепло, солнечно днём, а вечером здорово прохладно. Куйбышев очень изменился с тех пор, как мы с тобой здесь были. Улицы полны народу, как в Москве. Я гулял немножко и тут же устал… Что-то стало мне трудно себя вдохновить, а петь безразлично я не умею. Правда, в Пензе все четыре концерта были очень хорошие, но нервно я напряжён до предела. Так хочется домой! Посылаю тебе дополнительную «кашу»…
Остаюсь твой скучающий по тебе Сергей.
P.S. Поздравляю с наступающим, а теперь уже с прошедшим рождением.
Завтра пошлю телеграмму».
         «Кашей» Сергей Яковлевич с иронией называл хвалебные газетные рецензии, всегда их посылал либо привозил жене – она тщательно их собирала.
         А пишет так о Куйбышеве Лемешев потому, что ещё в 1953 году поразила его наша Волга и её берег. После Москвы и Ленинграда наш город впечатления на великого певца, конечно, не произвёл, а вот Волга, как всегда, запала в душу. Когда Эмилия Сергеевна с подругой пришли к нему за автографами, он с болью им сказал:
        – У вас такая красивая Волга и такой ужасно грязный берег!
        Берег Волги у Куйбышева в те времена действительно был крайне неопрятный, набережной не было. Деревянный речной вокзал находился у Некрасовского спуска. В сторону улицы Ленинградской берег был сплошь хаотично застроен деревянными складами, лабазами. А в сторону улицы Льва Толстого по берегу пройти было нельзя – он был завален грудами промышленного и бытового мусора. Стоит только посмотреть на фотографии волжского берега тех лет – и сразу станет ясно, какие эмоции испытали Лемешев и Кудрявцева, когда спустились прогуляться к Волге по Некрасовской (они остановились тогда в гостинице «Жигули»).
        Но в 1966 году первая очередь куйбышевской набережной уже была выстроена. Да и сам Куйбышев за прошедшие тринадцать лет разросся и преобразился. Наверняка, Сергей Яковлевич прошёлся тогда по нашей новой набережной и порадовался ей – он любил ходить пешком, любил дышать речным воздухом. Вера Николаевна в своих воспоминаниях писала, что ни жизни, ни отдыха без реки для него не было.

        Вот и всё, что удалось мне найти о куйбышевских гастролях великого артиста, которые «прочно вошли в культурную летопись края…» Но В.Плотников немного слукавил. Эти гастроли прочно вошли в души и сердца многих куйбышевцев, простых зрителей, слушателей, но никак не в официальные архивы учреждений культуры. Ведь практически всеми достоверными сведениями, подтверждёнными документально, мы обязаны Эмилии Сергеевне Черновой. Как обязаны памяти её сердца, как обязаны воспоминаниям Светланы Петровны Хумарьян. Как обязаны памяти сердца моих бабушки, мамы и тёти. А сведения, свысока оброненные Куйбышевским театром оперы и балета, «Культурной летописью Самарской губернии», сайтом «Кинопоиск.ру», оказались верными лишь частично. Почему так? Не знаю. Наверное, просто нужно уметь по-настоящему, преданно любить то, что озарило своим сиянием твою душу на всю жизнь. Видимо, прав поэт, говоря о памяти сердца, что сильнее печальной памяти рассудка.
        Но закончить эту статью мне хотелось бы не на грустной критической ноте. Закончить хотелось бы обращением к читателям.

        Друзья мои!
        Сергей Яковлевич Лемешев всю жизнь горячо и трепетно любил свою землю, не мыслил жизни без России, без её природы, её людей, её искусства, он боготворил свою Родину и гордился ей.
        И если вы хотите понять, что такое Россия – слушайте Лемешева, друзья. И молодые, и старые, и совсем юные. Слушайте. И ваше сердце станет зорче, слух – острее, а душа начнёт чувствовать чужое страдание, как своё. «И всегда в тихом ветре, в шелесте деревьев, в ясных птичьих голосах, в журчанье снеговых ручьёв будет слышаться вам мягкий, нежный и мужественный голос, а белизна облаков и берёз, чистота и прозрачность неба будут напоминать облик того, чьим голосом до сих пор поёт душа России».