Мысли на высоте

          
   Анатолий сидел высоко на вершине горы. Он не видел окрестности вокруг себя, природа накрыла макушку облаком, повисшей нереальной водной пылью и тщательно укрыла то, что натворила за последние часы. Капельки воды оседали на всем: на вытянутой перед собой руке, на одежде, на куче строительного хлама оставшегося от юрты, недавно гордо стоящей на возвышении. Пытаясь унять дрожь в пальцах от бешеного напряжения, вытянул руку вперед и повернул ладонью к небу. Моментально крупицы влаги, соединяясь в единое, образовали небольшую лужицу в углублении и прохладой оживили мысли. Захотелось ополоснуть разгоряченное лицо прохладой тумана, и Анатолий приложил руки к глазам, щекам, опустив их медленно до подбородка. Стало легче. Скорее не от того что почувствовал холод, а от понимания и убеждения мозга, что это принесет облегчение. Чувства еще не вернулись из той пропасти страха и напряжения, в каком находились в ходе событий вечера, метавших и рвавших, переворачивающих и ломавших дело его жизни.

   Ночевать придется под открытым небом. К этому он привык, не успел изнежить свое тело, избаловать уютом жилища. Чистый и свежий воздух – это хорошо, лишь бы не полил дождь, подметил Анатолий, как капли превращаются в крупу и маленькими льдинками осыпаются на траву, камни и землю. Уже белесо образовалось вокруг, посеребрило открытые места. Травы, набухшие тяжелой водой со льдом, прижало вниз, они макушками касались грунта. Камни угадываемо заблестели, покрываясь корочкой наледи, казались, опасны и скользки, останавливая от активного движения. Небо набралось глубины ночи, оказалось непроницаемо для света. Время позднее, солнце закатилось за соседний хребет, да к тому же туман, придавал особой черноты и беспросветности, его незавидному положению, здесь на верхушке мира. Высоко от обжитого пространства лежащей внизу долины. Кызыл-Чин – красное урочище, называемое туристами МАРС.

   Спускаться в такой круговерти на квадроцикле опасно и безрассудно, скользко. Любой вираж грозит стать последним, опрокинув машину в пропасть. По темноте не увидишь, за что цепляться. Так и пронесешься подобно камнепаду вниз, пока не ударишься в глыбу гранита.

   Что-то сменилось в природе, упала тень от груды собранного строительного материала. Потянуло ветром и мыльное марево начало растягиваться, освобождая место в небесном куполе для лучей луны. Любимое и близкое сердцу светило их сеока, выручает в трудные моменты человека. Вот и сейчас, вспомнив свои обязанности, пробивалось светом сверху, пока в туманном крошеве, но постепенно набирая силу и яркость. Равнодушно подумалось: «К морозу», - и тут же почувствовался холод парализовавший грудь и мышцы.

   Пока не набежали облака необходимо добыть огонь. Дело это привычное, да только где в образовавшемся хаосе отыскать необходимые вещи. Анатолий поднялся и на негнущихся ногах, скопилась молочная кислота в мышцах, обошел спасенное им оборудование. Разнесенное ветром соберет по светлому, а пока пристроил несколько жердей, уперев в грунт и положив на остатки юрты, накрыл войлоком. Не закрепляя, в надежде, что ветер выдул силу за вечер. Образовалось пространство для ночлега. Там где стояло жилище, обустроенное для ночлега туристов, а сейчас – открытое пространство, отыскал дрова и уголь. Разжег огонь, и с живительным теплом  веселее побежала кровь в жилах и мысли в голове. Нашлись продукты, сушеное мясо и сухари. Нашел консервную банку, наскреб с камней лед и поставил кипяток. Не так плохо - жив и здоров. Остальное приложится. Сложилось бы иначе – устои юрта. Да что говорить об этом: не бывает так, чтобы стало, все как было. Время неумолимо движется вперед, и догонять его – удел человека.

   Поужинал и укутался в отсыревшие одеяла, приготовился спать. Да сон не шел. Парила от тепла подсыхающая ткань. Обустроенное пространство набрало тепло. Так бы и лежал, не шевелясь пару дней. Только куда девать обуявшие мозг мысли.

   Анатолий поднялся на вершину подготовить поставленную им юрту к приему гостей – туристов из столицы. Малоактивное движение воздушных масс не создавали угрозы, и за пару часов намеченное выполнил. Утром сыновья поднимут в горы людей. Так думалось! Да только нежданно закрутились на небе облака, собираясь в подобие шляпки гриба. Потемнели, набухли синевой с черным, заслоняя садившееся солнце,  неожиданно ударил ветер. Силы страшной, Анатолий не помнил такого напора за свою жизнь в горах. В первые минуты разметало находящееся на улице оборудование затем, ударяясь в стену юрты, крушило все, что закреплено. Сорвало навершие купола, отбросило далеко в сторону, срывая войлок с купола, выгибая купольные жерди, отрывало по кругу закрепленное покрытие. Решетчатые стены сложились внутрь, ломая внутреннее оборудование. Благо при установке закрепились к земле растяжками. Но оборвав покрытие и отбросив далеко в сторону, ветер свистел  в решетке до тех пор, пока не свалил и стены.

   В течение получаса любовно установленное убежище перестало существовать. Он с сыновьями тщательно выбирал, какое жилище установить. Для оборудования аила требовалось поднять на высоту бревна. Крутой каменистый склон не давал такой возможности. Потому и приняли решение поставить юрту. И вот его жилище превратилось в кучу мусора. Его юрта! Слово "jurt" у тюрков значит - "народ" и пастбище. На киргизском и казахском языках "Ата-Журт" - "Отечество". Синоним юрты у монгол - слово "дом". С тувинского языка, где слово юрта звучит как "ег", при добавлении к нему окончания "-буле" юрта будет означать "семья".

   Его отечество, его семья, народ и пастбище перестали существовать. Анатолий задумчиво смотрел в огонь, ощущая за спиной остатки разрушенного жилища. Они восстановят точку, спустятся несколько по склону вниз. Туристы поднимутся на макушку, обозревая горы,  восходы и закаты солнца: начало мира и дня, и окончание. Каждый увидит пространство в его необычайной красоте и насладится великолепием высоты. А дальше?.. каждый сам носит в себе свой простор. Увозят с собой воспоминания и впечатления от общения с Алтаем. И общение оставляет неизгладимый след, зовет вернуться, как болезнь, как умопомрачение.

   Анатолий задумал дело, казалось без вмешательства в природу. Защитил грант и уже весной купил биноскоп – мощный бинокль, установил на вершине для обзора далеких  хребтов и долины реки. Побывавшие на высоте туристы оценили увиденное, рассказали знакомым и вскоре подъем и ночевки пришлось устраивать под запись. Площадка находилась в стороне от дорог и пешеходных троп, удобно вписывалась в рельеф горы. Желание уберечь окружающую природу сохранилось в нем с юности, с того серьезного разговора с дедом, пенявшего ему на неразумность. Первый мотоцикл появился в селе у Анатолия. Помнится радость, с какой первый раз проехал по улице, собирая толпы детей, бежавших следом. Лошадей держать в те времена не дозволяли, а передвижения обходились длинными днями пути. Вот и приобрел средство передвижения, словно открыв ящик Пандоры. Наводнились улицы и ущелья звуками работающих моторов и гарью.

- Неужели не видишь,- сердился дед, прокуренный до желтизны усов и бороды, лицом  темнел: против зверя страшная эта штука. Архар ушел высоко в горы. Скоро олень и коза покинут обжитые места. На кого охотиться?

   Отмахивался от деда. Вчера только видел самца аргали, никуда он не подевался, осторожнее стал…

   Прошла пара лет, и оскудели горы горным бараном. Ушел на юг, на Сайлюгемский хребет. Поднялся выше, соблазненный свежим воздухом и тишиной. А как народ поехал на цветные горы, так и подавно живности не стало. Коровы шарахались от внедорожников, женщинам искали и собирали кормилец до ночи. Разбили дорогу мощными колесами, грунт осел и перемешался с камнем. Родники пересохли. А с ними и река, бегущая в ущелье. В этом году кажется, и снега мало скопилось на склонах, да весна так теплом ударила – понеслись вешние воды бешеным потоком, подтопили и обрушили берега, дороги размыли, промоин по пояс глубиной наделали. С первыми днями лето нагнало жару, иссушило все окрест, травы зеленой не видно и питаться скоту нечем. Река  вовсе заструилась ручейком, одним ранним утром и вовсе пропала, только каменное русло осталось.

    Три дня тому возил туристов на просмотр красоты алтайской, невольно внимание обратил: десять лет назад первым этот бизнес – извоз, организовал. А нынче больше тридцати машин стоит на старте, выстроились на въезде в село – кто кого обгонит. И колесами каждый день бьют матушку Землю, безжалостно и не задумываясь. Протектор вгрызается в дорогу и измалывает в пыль грунт. Раньше алтайцы всех сеоков траву не рвали – волосы Земли. Табу! Коли нарушит запрет по необходимости, прощения попросит и молитву прочитает. Потому и ходил архар свободно, жир нагуливал. Теперь ушел, не вернется на старые места.

   На площадке у цветных склонов скважину пробурили. Брали воду из ручья, снеговая – чище и полезнее ее не бывает. Решил хозяин пыль в глаза пустить, от того река измельчала. Плату за проход поднял нещадно, будто сам песчинки складывал одна к другой, а не природа старалась

- Зачем поднял цену?

- Моя родовая земля, имею на то полное основание.

   Ранее род свои земли берег, а сегодня. Иметь-то имеешь. Да люди, чтобы посмотреть интересное чуть ли не тысячу выкладывают. Старики просят: поберечь бы землю надо. Тоже ведь трудится. Не пускай на склоны хотя бы в дождь. Турист он ведь как? Приехал, значит нужно пройти, завтра за сотни километров уедет, недосуг возвращаться. А земля куда денется? Вот и лежит терпеливо под ногами. А люди по скользкому вверх поднимаются.  Под ногами верхний слой снимается ошмётками, и отрывается, а там с очередным дождем сходит вниз. Весь цвет скоро в русло реки уйдет – складывался миллионами лет.

   Анатолий не таков.  Бабушка твердила: «Чем больше человек имеет внутри себя, тем меньше он ждет от окружающих». Потому бизнес организовал высоко в горах, завозит на лошадях людей. Ночуйте и смотрите, чем живут местные. Возьмите полными легкими холодного свежего воздуха, поймайте загар от близкого солнца, встаньте вровень с орлом высотой! И смотрите, смотрите… увозя с собой воспоминания и светлую энергию вершин.

   Здесь на высоте добывали и уголь, и железо. Еще древние плавили металл. Затем организовали рудники, и долгое время работали во благо человека. Бросили, не выгодно наверх людей поднимать, и вниз в долину доставлять добытое. Обрушились перекрытия, земля местами просела, и образовались на поверхности ямы. Местные берут уголь изредка, больше на привозной рассчитывают. А жила, уходит на разной глубине в Туву.

   Вот и получается всему виной – человек. Не вреди природе, она поможет в трудную минуту. А мы вмешиваемся в течение ее. Возмущается она: терпит до бесконечности и затем отвечает. Не нравится нам ответ ее, по той причине, что ни счастья мы ищем, а стремимся несчастье уменьшить.

   Анатолий не видел, бросившего первый луч, солнца. Лишь потому, как задрожала капелька на кончике травинки, догадался – ночь прошла. Ни на кого, не опираясь, устойчивее стоишь. День ожидается полный хлопот. И он спустился от вершины ниже, подыскивая площадку.