Ангел, который всегда с тобой

Ангел, который всегда с тобой

В жизни каждого человека, который прожил хотя бы несколько лет, бывали случаи необъяснимого везения. В детстве они встречаются чаще. Порой мы их не замечаем. Но со временем, оглядываясь назад, волосы встают дыбом от случаев, когда жизнь была на волоске от смерти у меня или у находящихся рядом людей.
Когда мне было пять лет, я проводил лето у дяди Вити и тети Ксени. У них был уютный дом с времянкой, пропахшей примусом и индийским чаем, посреди двора стояла яблоня со сладчайшими, жемчужного цвета плодами, рядом росла вишня, щедро усыпанная крупными, почти черными вишнями. Здесь же обитал цепной пес Жучок. Он был огромен, страшен и безобиден. В обычные дни дядя Витя на мопеде ездил на работу. Тетя Ксеня вела хозяйство – косила молодую траву для кроликов, закатывала соленья в банки, варила студни и, иногда, гнала самогон. По воскресеньям мы все вместе ходили на речку купаться. Там рядом спокойная река Малка впадала в бурный Баксан, и на ее берегу был замечательный песочный пляж, где любили отдыхать местные жители. Вода в Малке всегда мутная, но народ не обращал на это внимания и окунался в то, что есть. Однажды я там увидел черепашонка. Я побежал, чтобы схватить, но он юркнул в воду и исчез. Плавать тогда я еще не умел, плескался у берега, с завистью наблюдая за мальчишками постарше, которые с разбега прыгали в воду, проплывали несколько метров до встречи двух рек и возвращались обратно. Там был небольшой водоворот. Они использовали его как аттракцион. В нем можно было покружиться, ненадолго погрузиться и вскоре вынырнуть неподалеку. Однажды я оступился и попал в этот водоворот. Толком не успев захватить воздух, я оказался под водой. Меня закрутило и стремительно понесло. Ужас охватил мое детское сознание. Ноги не доставали до дна, вверх я не всплывал, хотя отчаянно махал руками. Перед внутренним взором встала ясная картина – река выносит мое тело в море, вдали стоит белый пароход, на палубе капитан с помощником печально смотрят на меня и сожалеют, что не могут мне помочь, то ли оттого что слишком далеко, то ли оттого, что слишком поздно. Я открыл глаза. Перед самым носом мелькнула чья-то пятка. Я намертво схватил ее и не отпускал, пока мальчишка не вытащил меня на берег.
- Ты чуть меня за собой не утащил, - сказал он не без гордости, - мы увидели кончики твоих пальцев и стали спасать.
- Утопленник! – дразнили меня пробегавшие мимо мальчишки. Но я не обижался, а был им благодарен. Потом я сидел на корточках рядом с безмятежно загорающими дядей и тетей, с нетерпением ожидая возвращения домой.
- Иди еще покупайся! – предложил мне дядя.
- Что-то больше не хочется.
- Ну, тогда укройся полотенцем, а то весь дрожишь.
Так о случившемся они и не узнали.

Зимой того же года старшая группа детского сада каталась с ледяной горки. Дети садились на бублики, саночки или на что придется и весело скатывались вниз. Мне же, как «герою», захотелось съехать стоя на ногах. Скорость набрал быстро, но в конце споткнулся и лбом ударился об лед. Ссадина быстро превратилась в шишку фиолетового цвета. Бледная воспитательница прошептала мне на ухо: «Если бы ударился виском, то тут же умер!» Не знаю до сих пор, верить ей или нет. Ее дочка Ира ходила в нашу группу. Это ради нее я старался, но был не понят и наказан. Спустя много лет, когда я учился в шестом классе, до меня дошел слух, что Ира была в меня влюблена. Но мы учились в разных школах и жили в разных концах города.

А вот другой случай. Воробьи веселой стаей оккупировали пушистую иву на берегу озера. Мне почему-то захотелось их вспугнуть. Мне было тогда лет двенадцать. Найдя приличный камень размером с кулак, я бросил его в иву изо всех сил. Пролетев сквозь дерево, камень плюхнулся в воду. Воробьи его даже не заметили и продолжали чирикать. Из-под ивы вышел мальчик с удочкой и испуганно спросил: «Это кто бросил камень? Он просвистел у меня рядом с ухом». Я готов был провалиться сквозь землю от стыда и ужаса одновременно. Я чуть было не убил человека! Признавшись и извинившись перед ним, я поклялся себе, что никогда больше не буду бросать камней ни в птиц, ни в деревья.

Примерно в это же время мальчишки чуть постарше увлекались изготовлением пугачей. Набивали серой медные трубочки, расплющенные с одного конца, высекали искру и громким хлопком пугали всю живность в радиусе пятидесяти метров от кошек и собак до соседей включительно. Поэтому он и назывался пугачом. Мне, конечно, тоже понадобилось сделать нечто подобное, тем более, что я нашел на улице готовую медную трубочку. Изведя целый коробок спичек на серу, я вставил в трубку кривой гвоздь и прихватил его крепкой резинкой. Осталось чуть пошевелить конструкцию, чтобы разбежались перепуганные кошки, залаяли собаки и недовольные соседи вспомнили о моем существовании. Выйдя на балкон, я осторожно отвел в сторону руку с пугачом, зажмурился и сжал кулак. Раздался настоящий минивзрыв. Грохот, дым, звон в ушах и полная растерянность охватили меня. Рука была пуста. Куда все улетело, я так и не понял. Искал долго. Не нашел. Чудом эти железки разлетелись, не задев меня. После балкона продолжил поиски на улице. Меня окликнул приятель:
- Что ты там ищешь? Не слышал выстрел?
- Да это я пугачом бабахнул. Все детали куда-то разлетелись.
- А если бы попало тебе в глаз?
- Я зажмурился.
- Разве от пули эта кожица защитит? – спросил он, слегка оттянув свое верхнее веко.
Я представил себе эту жуткую картинку и больше такими вещами не занимался.

Еще один случай. Иду я с другом по Суворовскому проспекту ранней весной. Солнышко отражается в окнах высоких домов. Капель радует глаз стремительными искорками.  Настроение чудесное. Идем, весело болтаем о месте искусства в нашей жизни и о нашем месте в искусстве. Вдруг, перед нами, буквально в метре, рухнула глыба льда. Хватило бы на двоих. Мы, как ни в чем не бывало, перешагнули ее и, не меняя темпа и темы разговора, пошли дальше, в свое художественное училище.

Несколько ранее, до поступления в ЛХУ имени Серова В.А. я работал на стройке. Ребята из моей бригады выбрасывали строительный мусор с третьего этажа. Меня поставили внизу отгонять прохожих. Дело было во дворе какой-то больницы. Из-за угла вышла сестричка с колбочками в руках и пошла в нашу сторону. Только я собрался ей что-то сказать, как лист фанеры полтора на полтора метра врезался мне в лицо. Как мне потом сказали: «Он совершил непредсказуемый полет». Помню суету вокруг меня, охи, ахи, а как оказался в больнице, не помню. Врач, который накладывал швы, сказал, что мне повезло, могло быть хуже. Ребро фанеры – вещь коварная.

Из последнего случая – это ДТП на трассе. Метров тридцать грузовик таранил мою легковушку в несвойственном ей поперечном положении и согнул ее так, что из четырех мест осталось два. Остальные всмятку. Я всего лишь разбил лоб о правую среднюю стойку. Водитель грузовика радостно удивился, увидев меня живым. А я был рад, что ехал один.
 Я благодарен своему Ангелу-Хранителю за то, что он для чего-то бережет меня. Видимо, я не все совершил в этой жизни. Узнать бы что.