Табачная рапсодия

              ***
   
     Вот так всегда: если что-то понадобится, то никогда не найдешь! А оно будет лежать под ногами и смеяться над тобой! Ровно так и в нашей истории.
     Посеял как-то Тарас табак. В начале девяностых табачные изделия внезапно исчезли с прилавков магазинов. Друг Тараса из ближайшего райцентра, Роман, предложил тому посадить в огороде табачок. Тарас, особо не раздумывая, с энтузиазмом ухватился за реализацию идеи. По мере появления первых зеленых побегов, у Тараса под кепкой начинала колоситься огромная фермерская корона.
     Днями и ночами Тарас следил за тем, как появляются из-под земли нежно-зеленые росточки. Уже в июне табак распушился на зависть многим сельским курильщикам. Авдотья, жена Тараса, ходила поливать огурцы с помидорами, полоть картошку, а Тарас глаз не спускал с табачных листьев. Авдотья колорадских жуков собирала да сорняки рвала, а Тарас жил возле табака. Вся мужская половина села завидовала Тарасу, а тот только усмехался, поправляя фермерскую корону.
В августе Тарас начал сушить табачные листики и мастерить первые самокрутки. Поначалу он, за игрой в домино и карты, угощал своих друзей. Табака, казалось, хватит на целый год. Но потом кто-то приноровился  влезать в огород и таскать главное Тарасово богатство. И как схватить злодея, когда в деревне курили все местные мужики?! Авдотья как только ни ругала супруга за курево, но сейчас ей было очень жаль его. Именно она и предложила подстерегать вора по очереди. По ночам было решено сидеть в засаде и следить за табаком. Иногда и внуки сменяли стариков, когда тем не хотелось спать. Так прошло три недели. Табак как исчезал, так и продолжал исчезать: кто-то постоянно обдирал табачные листья. В заборе  не было ни одной щелки или лазейки. Ну как можно было стащить хоть один листочек?!
     Однажды Авдотья вернулась раньше времени с работы (будучи пенсионеркой, женщина еще подрабатывала на колхозных полях). Внук Игорь, приехавший с сестрой Машей на каникулы в деревню, уже который день лежал в кровати с температурой.
– Как дела? – ласково спросила бабуля. – Тебе уже лучше?
– Ага! Будет тут лучше, когда старуха Николаиха все время бегает в наш огород, чтобы петуха своего выгнать?! Только и слышно под окном:
– Снова мой Петька к вам как-то залетел, пойду и выгоню негодника!
Да и Машка наша сколько раз разрешала бабке этой выгнать куриного вожака.
     Авдотья как-то странно глянула на внука.
– И что же каждый день прибегает Николаиха?
– Да почти каждый божий день! Скажи деду, чтобы дыру в заборе законопатил.
Авдотья усмехнулась про себя: наш забор высотой с хорошую яблоню ни одна курица не преодолеет! Что-то здесь не то! Женщина быстро набросила на голову свежий платок и направилась к соседке. Николаиху в миру звали Настасьей Николаевной Лопатиной. Проживала женщина всю жизнь одна. Работала до выхода на пенсию в поселковой библиотеке. И вот уже лет десять находилась на заслуженном отдыхе. Авдотья, не постучав, прошла в коридор. Как зашла, так и присела: на газетной бумаге ровненькими рядочками сушился табак. Сразу скрипнула кровать: видимо хозяйка приподнялась и направилась к двери.
– Ты? – испуганно и неуверенно спросила Николаиха.
– Ну, как видишь! – ответила Авдотья. Понятно: воришка найден, наконец! Ну и чего не попросила? Неужто я бы пожалела этой отравы?
Настасья молчала.
Тогда Авдотья задала еще один вопрос:
– И давно ты, так сказать, имеешь данное пристрастие?
Николаиха, опустив глаза, рассказала грустную историю.
     В сороковом году Настя Лопатина поступила в Ленинградский библиотечный техникум. В Ленинграде и оставалась до конца блокады. Чего  только не пришлось делать, чтобы избавиться от чудовищного чувства голода! Страшный голодомор свел в могилу стольких людей! Вот тогда Насте и посоветовали курить папиросы. Она сама выжила, а вот привычка осталась навсегда. После войны проблем не было: папирос хватало в магазинах. Но в местной лавке покупать стеснялась: мужчины в доме не было. Раз в месяц ездила в райцентр и отоваривалась там. В девяностых табак почти исчез из продажи. Вот и придумала Настасья, заглянув как-то в соседний огород, как обзавестись куревом. Авдотья никогда не курила, но по-человечески прониклась сочувствием к соседке. Она пообещала никому не рассказывать Настасьин секрет. Затем, сбегав домой, не жалея насыпала той семян табака. Кто его знает, что бы она сама делала, окажись в блокадном Ленинграде?
– Авдотья, – обратилась напоследок Николаиха к соседке, – только Тарасу не говори про мои подвиги, потому что мне стыдно будет. Курящие мужики почему-то не приемлют данную привычку у женщин.
     Пообещав, что Тарас не узнает ни о чем, Авдотья покинула двор Настасьи Лопатиной. Внук лежал в кровати и смотрел телевизор.
– Знаешь, Игорек, дыра в заборе-то, оказывается, была. И как только мы ее не заметили?! Я сама починила все, так что деду ничего говорить не станем. А если какой цыпленок и залетит, то ничего не случится страшного: наши тоже куда-то шастают. Николаиха же –  человек одинокий… вот и ищет, с кем бы перекинуться словцом. Обедать будешь?
– А то!
     Авдотья обрадовалась, что у внука уже появился аппетит. Это был хороший сигнал, что парнишка идет на поправку.
     Вечером, когда все сидели за столом, Авдотья предложила больше не сторожить табак.
– Знаешь, Тарас, не хотела тебе жаловаться, но мои астры тоже кто-то таскает, особенно перед началом учебного года. Не будем же и их охранять? – риторически поинтересовалась жена.
– Я и сам хотел тебе предложить бросить это дурное дело. Надоело сидеть по ночам на соломе да одно место колоть. Просто не знал, как тебе сказать: ты вроде так переживала за мой табак. Если у нас воруют, значит, мы не бедные. А это уже неплохо.
– Согласна! – радостно поддержала Авдотья.
– И вообще, меньше знаешь – лучше спишь! – добавил выздоровевший  внук Игорь.