Красное и синее. Аметист

Когда, сжигая синеву,
Багряный день растет неистов,
Как часто сумрак я зову,
Холодный сумрак аметистов

Анненский

Око Ра в гневе ушло от отца на Юг и обрекло мир на смерть в аду летнего зноя. В образе богини-львицы оно жило на краю света, в стране «душ востока». За ним, по его следам бежали гонцы, и по дороге их ждало много открытий. Тропа вела их к долинам мёртвых рек, где в низких ульях багровых гранитных холмов в сотах жеод будто бы горели земные звёзды – камни цвета закатного неба, в котором умирает Ра. В древности Египет был одним из лидеров по их добыче в Средиземноморье. То был аметист. У нас в старину о нём говорили: «орхидный камень», «подземная фиалка», «каменный цветок».

С виду нежные «фиалки» и «орхидеи» недр на деле лишь чуть мягче топаза и это крепкий орешек для ювелира. Но дело мастера боится. В собрании Берлинского музея есть дивный флакон из аметиста с каймой из золота (;M 34405) – он был сделан в Египте ещё до эпохи фараонов! В пределах его границ, близ Асуана и на границе с Нубией было не менее 8 копей аметиста. Там рудокопы, расколов валун, вынимали их, как сочные зёрна из лопнувшего граната да собирали на «спине» плато, где из размолотых ветром пород выпала лиловая «роса».

У алчных до этих камней египтян в цене был весь спектр их цветов от «ультрафиолетового» до сорта «Роза Франции» (его будут обожать в Европе времён Ренессанса и в Викторианскую эпоху). В древнем языке египтян в пору империи было слово «темес» в значении, как думают, «пурпурный». Но оно менее ёмко, чем эпитет «хесмен», который в Египте был дан аметисту. Так же при этом называли бронзу, натрон, какой-то вид яства и явление женской менструации. Есть ли в этой полисемической каше единый стержень – трудно сказать. Но, к примеру, сода (натрон) – это именно то, что нужно для чистоты.

И женский цикл – это тоже очищение, что в Египте не было стигмой. В нём был намёк на новогодний разлив Нила, сулящий изобилие. В одну из фаз потопа нильская вода обретала цвет крови – чем не знамение? С идеей новой жизни был связан и синий цвет. А фиолетовый – это союз красного и синего. В природе он редок, а получить его – сложно. Но гении фараонов умели имитировать даже тирский пурпур так, что комар носу не подточит, и ещё до римской эпохи с её розово-лиловой модой у них был фиолетовый фаянс. А вот до копии аметиста у них не дошло.

И они, быть может, как и учёные нашего времени, бились над загадкой его цвета. Им был знаком и винно-лавандовый флюорит, но тот не радует твёрдостью. До 80-х годов было принято считать, что цвет аметиста зависит от концентрации в нём марганца. Но то же стекло от марганца будет розовым. А розовый по той же причине кварц не меняет окраску. Аметист же – хамелеон. В лучах солнца он может выгореть, как бирюза. В горниле при 400 – 500° он «мутирует» в цитрин, а может стать бурым, красным, даже зелёным. А уже если его раскалить по-адски, то на выходе будет горный хрусталь.

За его изначальный вид, как было установлено, отвечают железо и гама-лучи. Но если в кристалле было много алюминия, то вместо аметиста выйдет раухтопаз – дымчатый кварц цвета горелого сиропа и сажи. Такой вот конфуз! Ещё одна теория об истоках цвета аметиста пеняет на углеводороды, но она уж совершенно алхимическая и не получила широкого признания. В аккадский язык египетский термин «хесмен» перекочевал в форме «хасману». В нём же от него было образовано слово «хасманум» для описания цвета камня «саггилмуд» – т.е. аметиста!

Об окрашенной в пурпур пряже аккадцы сказали бы «аметистовая». У египтян не могло бы сложиться этого оборота: для них «хесмен» не цвет, а с другое свойство – апотропное. И аметист был для них первым амулетом для защиты матери и ребёнка, что не случайно. Он же добыт в стране духов, где раз в год являлось Око Ра, а в нём – вся мощь сил творения от начала времён и гроза для врагов. В одной из своих форм оно – богиня Хатхор, великая мать и для живых, и для мёртвых, ибо смерть – это рождение в иной мир. С эпохи Первого междуцарствия дорогой южный камень вдруг перестал быть редкостью.

В начале эпохи Среднего царства он уже был в зените славы. Что же случилось? С крахом Древнего царства умерли и многие его устои. В закон вошли культовые практики частных лиц в обход царя и жречества. Росла активность контактов Египта с миром за его пределами. Но мир этот, во многом чуждый, было нужно бросить к ногам фараона во имя Маат. И Египет стал страной-конкистадором. Но без идеи геноцида: просто все уделы молодой империи должны были жить по образу и подобию метрополии. Тем не менее, какие-то аспекты иноземной культуры с самого начала вызывали восторг египтян.

В частности, в орбиту культа Хатхор были втянуты ритуальные танцы чёрной Африки. В храмовом «балете» богини нубийки часто были примами. Танцы такого рода были частью церемонии погребения любого знатного египтянина. Дам хенера (т.е. труппы) отличала длинная белая лента, крест-накрест обвитая вокруг их гибкого торса. В таком наряде мы видим танцовщиц в гробнице Нунетджера, а это VI династия. И ту же картину резчик виртуозно показал в гробнице Херуэфа, вельможи Аменхотепа III. Па жриц схожи с позами «танца голубей», который и по сей день можно увидеть на свадьбах в Судане.

Танец – это клич к Хатхор. Шу и Тот вернули домой Око, умилив его пением и плясками. В аметисте героев этой истории увековечили под видом амулетов. И особенно много их делали на Юге страны. Их ваяли долго, скобля и полируя кварцем, и даже тогда, когда чудо-камни рекой хлынули в страну из южных рудников, их мало кто мог себе позволить. В народ «шли» лишь бусы да скарабеи, при этом жук часто был и талисманом, и личной печатью. А у лица знатного мог быть полный набор «нэцке» в египетском стиле.

А это – божок Бэс, гриф, бабуин, сокол, лев, бык (?), сфинкс, черепаха, лягушка, бегемот, сомик, сердечко, икона души «ба», Око Ра (Уджат)... Те же боги, гении, звери, химеры и знаки в то же время в виде целого войска были темой гравюр на так называемых «магических жезлах» – особого рода культовых объектах, ставших яркой чертой уклада жизни во времена XII – XIII династий. В своё время археологи называли их «ножами» (как бы ритуальными муляжами оружия). У доисторических египтян в ходу были кривые клинки. И жезл мага тоже в виде полумесяца, но без рукояти и острой кромки.

Уж если на то пошло, то он больше схож с кастаньетами жриц Хатхор в виде пары дуговидно изогнутых рук, либо с бумерангом нильского охотника. Не только кастаньеты – храмовый музыкальный инструмент, но и этот вот бумеранг был своего рода фетишем. В гробницы было принято класть как «рабочие» бумеранги, так и их декоративные копии под видом амулетов. В Текстах ковчегов (§ 62) бумеранг – оружие против сил Хаоса, а стая птиц, обуянная паникой – это аллегория врага. Но при всём этом важно то, что форма жезла – дар природы, ведь он не что иное, как долька расколотого вдоль клыка бегемота!

Но иной раз их делали и в виде прямого узкого бруса. В музее Метрополитен (26.7.1275a–j) такого рода жезл весьма виртуозно вырезан из стеатита, с изображениями героев божественного легендариума, причём не только рельефными, но и в виде вереницы маленьких, тонко изваянных фигурок на верхней грани. Он был когда-то весь покрыт ослепительно-голубой глазурью, имитацией бирюзы – ещё одного камня богини Хатхор. На том основании, что «рожки» жезлов как правило изношены, было решено что ими чертили на песке, к примеру, кольцо вокруг того, кто нуждался в ограде от злых сил.

У дружно «идущих» по дуге жезла духов в руках боевые кинжалы, лютые змеи, эмблемы защиты («са») и жизни («анх»). В их числе и Кот, враг монстра Апопа. Всё это войско должно явиться на выручку в трудный час. Редкие на жезлах тексты гласят, что в беде мать и дитя. Связь жезлов с этой темой подтверждают их изображения на кирпичах особого пьедестала для рожениц. Кроме того, на жезлах можно увидеть фигуру Тауэрт, богини-родоприемницы и няни. Все другие типажи с жезлов кажутся слабо связанными друг с другом. Но раз эти клейма из раза в раз копируют на все жезлы, то они очень значимы.

А вообще, мир фауны во всей красе можно увидеть ещё на доисторических статусных вещах. Уже тогда в нём были звери не от мира сего – грифон, серпопард и даже тварь Сета. А уж палетки – это порой целые вензеля из тотемов и эмблем. На жезлах мы видим свиту главных героев истории о бегстве Ока на Юг. О ней было упомянуто уже в Текстах пирамид, а наиболее подробно она изложена в папирусе Лейден I 384 (II век до н.э.). У неё много версий, ибо это притча. Но не басня, а один из краеугольных камней египетского богословия. В ней Око, аспект личности Ра-Атума уходит от «отца» в гневе или безумии.

Его нужно вернуть, ибо раскол единой сущности Творца грозит апокалипсисом. Это дано сделать Тоту (он – божественная премудрость). И по пути домой богиню окружает шумное шествие. Око многолико, но выйдя из пустынь и гор к заводям Нила, она обретает лишь благой образ. И грозная львица будет сервалом, милой южной кошкой, убийца и палач – пылкой и нежной супругой, а там и в божественной матерью. На свет вновь юным рождается Солнце, восходит Сириус, разливается Нил и свежий ветер гонит прочь из страны гнусный хамсин. Так будет закрыт цикл года.

В ночь умиротворения Ока вино текло рекой: все знали, что это оно, один из даров цивилизации, уняло его гнев. В храмах было озеро – «ишеру», к которому на водопой сходила богиня в образе львицы. В Амарне и то был летний ритуал слива вина в особые озёра Мару. На берегах озера, изогнутого, как подкова, полумесяц или жезл мага, до упада плясали жрицы. У танцорок в руках были бумеранги (странно, что не кастаньеты, но, видимо, «игра на ложках» мешала как следует сосредоточиться на сложных па). В это же время жрецы вполне могли бы шаманить с жезлами.

На пути домой Око шло через две пустыни, нубийскую и египетскую, а далее через болота Нила. На жезлах эти три региона олицетворяют образы лис, грифонов, бегемотов. А уж павиан в позе адорации перед Оком и вовсе в толковании не нуждается. В гравюрах явно есть и намёк на миграции зверей в сезон паводка. Но если какой-либо демон или хищник входил в Египет, то он, следом за богиней, терял свою тёмную суть. «Алые знамёна зари» – так сказано в Текстах ковчегов о торжестве в честь Ока. И это не что иное как метафора захватывающего дух восхода ликующего Ра над горизонтом.

В его лучах играет лиловый стяг с пурпурными лентами – это тает ночь. В аккадском учении о строении неба его средний предел – из камня саггилмуд, и в нём горит «лампа» из электрума (т.е. Солнце). В Аккад аметист из Египта был послан не просто как редкое и дивное сокровище, но как вид божественной эманации в кристалле, и те нарекли его амулетом от всякого зла («мима лемиу»). До того, как стать камнем прелатов, монархов и вдов, аметист был почти что философским! Уже во время беременности женщина ощущала связь богиней: плод во чреве растёт как и кристалл в утробе земли.

В миг рождения на свет и возрождения в мире ином после смерти человек был уязвим для злых сил. Уязвима была и его мать, вот почему в Египте сразу после родов она должна была по возможности какое-то время таиться от сглаза в особого рода домике. Ужас частых детских смертей не оставлял Египет. Но тем крепче была вера в чудо. Жезл должен был связать рок земной женщины и её чада с судьбою четы богов. В бренном мире будущее ребёнка покрыто мраком, тогда как в высших сферах всё предрешено и ведёт лишь к триумфу.

В то время амулеты делали и из другого ювелирного сырья, но аметист был так желанен, что в пылу охоты за ним в Аравийской пустыне не был и бегло замечен другой клад – изумруды. Их найдут лишь в греко-римскую эпоху и, сплетя с аметистами, будут делать уборы в стиле «сирень и крыжовник». В идеале на шее каждого нового египетского младенца должно было быть хоть одно колечко из аметиста, как это рекомендовал папирус Берлин. В нём же мать названа Алой дамой – она в тревоге за ребёнка подобна гневному Оку. Двери, ведущие в покои, где жила мать с новорожденным, окрашивали в алый цвет.

А, например, рожок для ребёнка поливали голубой глазурью. Довершал дело венец дихромии рубежа двух миров, ночи и дня – аметист. Но на пороге новой переломной эпохи жар былой моды на него угас. А потом он был почти забыт. То, что он словно бы лишний на фоне яркой гаммы, было не по душе даже мастерам. Но что же им мешало, как встарь, умело сочетать его с золотом и тонким узором? Чего стоят уборы икон стиля своего времени, дочерей фараонов XII династии Меререт и Сатхатхориунут. И чем не шедевр похожая на брошку черепаха, вся усеянная яркими блёстками (Метрополитен, № 26.7.1359)?

О солнечной мощи аметиста всё же не забывали. Так, жук на браслете Тутанхамона (Каир, JE 62380) – это Ра в его утренней форме. В Поздний период из аметиста охотно резали фигурки кошек – это были уже не сервалы Хатхор, а «дети» Бастет, чей культ обрёл небывалую славу благодаря новой династии из Дельты. Но и она тоже была одной из форм светлого альтер-эго Ока Ра. У кого в своё время родилась идея посвятить аметист Оку, уже никто не узнает, но это однажды сделало камень символом эпохи. В мире, что в бешеном темпе рос далеко за пределы узкой долины Нила было страшно без магической реликвии.

На снимках: друза аметиста, браслет фараона Тутанхамона с крупным скарабеем из аметиста (Каир, JE 62380), амулет в виде водяной черепахи (трионикса) из аметиста с блёстками аппликации из разных самоцветов (Музей искусств Метрополитен в Нью-Йорке, инв. № 26.7.1359), три скарабея из аметиста брусничного оттенка, добытые в Вади эль-Худи (Асуан) в эпоху Нового царства (Художественная галерея Нью-Йорка Hixenbaugh Ancient Art, инв. № 4944).

Источники:

Хакли Лорел Дарси. Аметист, апотропическая магия и Око Ра/Hackley Laurel Darcy. (2014). Amethyst, apotropaia, and the Eye of Re [Thesis, the American University in Cairo]. AUC Knowledge Fountain

Буканов В.В. Цветные камни. Энциклопедия. Санкт-Петербург, "Гранит", 2008.

Лукас А. Материалы и ремесленные производства Древнего Египта. Изд-во иностранной литературы, Москва, 1958 г. Пер. с англ. Б.Н. Савченко. Общая редакция и вступительная статья проф. В.И. Авдиева /Ancient Egyptian materials and industries by A. Lucas. London, 1948 (third edition, revised/третье издание)

Чалов Юрий, Чалова Юлия. Драгоценные камни: легенды и магия. Litres, 15 мая 2022 г.

Холден Эдвард Ф. (Мичиганский университет). Чем обусловлен цвет дымчатого кварца и аметиста/Holden Edward F. (University of Michigan). The cause of color in smoky quartz and amethyst. American mineralogist. Volume 9, pages 203-252, 1925

Краатц-Кошлау, К.В., и Вёлер, Л. Естественные красители минералов./Kraatz-Koschlau, K.V., and W;hler, L.The natural colorings of minerals. Tscher. Mineral. Petr. Mitt., 18

Майкл О'Донохью (2006), Драгоценные камни/Michael O'Donoghue (2006), Gems, Butterworth-Heinemann, 6th ed

Хартвиг К. Мелинда: статья «Живопись» в Оксфордской энциклопедии Древнего Египта под руководством Дональда Б. Редфорда. Изд-во «Американский университет в Каире Пресс», 2001 г.Том III, стр. 1 – 12./Melinda K. Hartwig: "Painting" in The Oxford Encyclopedia of Ancient Egypt, under the direction of Donald B Redford, The American University in Cairo Press, 2001, vol III, pp. 1 – 12.

Грейвс-Браун Каролин. «Танцы для Хат-Хор». Женщина в Древнем Египте/Carolyn Graves-Brown. Dancing For Hathor. Women in Ancient Egypt. London and New York City: Continuum Books. ISBN 978-1-8472-5054-4

Шпаковска К. Повседневная жизнь в Древнем Египте/Kasia Szpakowska - Daily Life in Ancient Egypt, London-New York, Blackwell Publishing, 2007