Детектив Пролог

Две вспышки.

Мистер Гавр закрывает глаза, собирает листы в стопку. Бьёт неровный край о столешницу. Ещё раз закрывает глаза, зажмуривает.

Боль в височных долях накатывает волнами океана. Безбрежного, неспокойного, синего… как лицо слуги. Закатившиеся глаза, измазанные в пене, слюнях и крови губы. Не дышит. Замертво лежит на полу кухни хозяина. Нож в правом бедре и ошейник — отпечатки рук — на шее. Запястье вывернуто под неестественным углом. Плитка запачкана: бордовая сухая грязь.

Мужчина в белом халате стоит над трупом и дружелюбно улыбается. Он говорит, что вскрытие покажет, но предварительно — смерть наступила от удушья. Была долгой и мучительной.

Фантомное давление — хватка жены на его плече. Её тихие всхлипы — слуховые галлюцинации из недалёкого прошлого. Он гладит её по пальцам снова и снова. И пытается открыть глаза. В реальности в руках должны быть документы и… и веки слипаются только крепче.

Мужчина в белом халате улыбается. Он говорит:

— Такое случается каждый день, не волнуйтесь!

— Это просто тело!

— Расслабьтесь, обслуживающий персонал не так сложно заменить.

— Мир ведь такой яркий, зачем грустить из-за…

Детектив с другого конца комнаты громко просит его заткнуться и перелистывает страницы своего блокнота. В нём написано, что имя погибшего — Карлос Линч. Что он был ответственным молодым человеком двадцати четырёх лет, нанятым по контракту из известной фирмы. Там был распорядок дня Карлоса и расписание работы всего другого персонала. Имена его жены и детей. Зарплата. Рекомендательное письмо, с которым Карлос пришёл к ним в дом. Гавр прекрасно знает обо всём содержимом: сам отвечал на её вопросы.

Детектив стучит ручкой по листу.

Два крупных констебля помогают устроить слугу на носилках.

— С комфортом в новый мир! — мужчина в белом халате треплет труп по волосам и стягивает перчатки. — Аккуратнее! Мне ещё развлекаться с этим мальчиком!

Он хлопает в ладоши. Моргает и встречается с мистером Гавром глазами. Из-за линз очков зрачки выходят слишком широкими. И бликуют. Мужчина надвигает их глубже на переносицу, чуть запрокидывает голову и делает странный жест. Отмашка, которую не получается трактовать иначе, чем замену поклона.

— Мистер и миссис Гавр! Надеюсь встретиться с вами обоими в ближайшем будущем! — разворачивается на пятках.

Пальцы жены на плече сжимаются ещё крепче, она задыхается новым потоком слёз. Гавр смотрит на удаляющуюся спину: он боится представить, как выглядит обед у такого патологоанатома. Наверняка, он здоровается со всеми трупами в своём морге по именам и комментирует их изменения: «Паршиво выглядишь, Мичи! О, неужели у тебя сгнил ноготь?», «Ну, Эшли, скоро за тобой приедут родители! Или, может, жених? У такой красотки как ты наверняка был серьёзный, образованный молодой человек. Или несколько? Я бы хотел увидеть тебя в компании парочки парней»…

Мужчина в белом халате дёргается, проходя мимо детектива. Замедляется. Едва заметно припадает на левую ногу и волочится по ковру не так бодро.

— Извиняемся за причинённые неудобства. Мы введём вас в курс дела, как только появятся новые обстоятельства. На чёрной двери в сад были обнаружены след взлома; поменяйте замки, — детектив прячет блокнот в сумку, расправляет складки на платье и не смотрит ни на него, ни на жену. — Позвоните, если вспомните что-нибудь. Я оставила свою визитку на телефонном столике, — её взгляд вылизывает кухонные стены. Итальянская плитка. — До свидания.

Чёткий стук каблуков.

Супруга упирается грудью в спину мужа и прячет глаза в воротнике. Рубашка накинута наспех: измята и криво застёгнута — верхней пуговице не осталось петельки –, поэтому шов наверняка давит ей на глаза и мешает дышать. На ней ночная рубашка и халат — завязан на два простых узла, а не привычный аккуратный бант.

Ещё один тяжёлый всхлип. Лунный свет мягко стелется по грязному полу из не зашторенного окна прямо к ногам.

Мистер Гавр открывает глаза.

Последний сотрудник тихонько проскальзывает за дверью: скрип половиц, шелест чистых подошв, лаковые туфли. Свет в коридорах гаснет. Вряд ли кто-то остаётся в офисах.

Вздох.

Мистер Гавр проводит ладонью по бумагам. С момента прихода он ставит ровно семнадцать дежурных подписей на документах, не запоминает в отчётах ни слова, бесконечно облизывает указательный палец, чтобы перелистнуть страницу, но так и не делает этого. Чернильница из расчёта на половину рабочего дня не теряет и трети. Краска оседает на дне баночки. События, выдернувшие из постели, возвращаются раз за разом.

Сломанный граммофон. Вам следует сменить иглу — затупилась. Или отдать в ремонт. В самом худшем случае, это обойдётся в три сотни фунтов.

Мистер Гавр дёргает плечом. В нём противно колет. Душно.

Музыкальный прибор нуждается в починке, найдите мастера немедленно!

В дверь стучат. Один сильный, два — для приличия. Открывают до того, как дробь завершится:

— К вам посетитель, — без инициативно сообщают с порога. Секретарь опирается плечом на откос и вздыхает. Голос мелодичный, высокий, стройный, как и сам мужчина в проходе. — Ну, по крайней мере, говорит, что к вам. Женщина в фетровой шляпке. С визиткой. Ещё перчатки такие забавные, как вдовьи. Но без траурного наряда. В лиловом или сиреневом. Синем, наверное. Ночное небо? Индиго…? Какой это цвет? Он подходит её шляпке.

Его взгляд гуляет от пустой мусорки до директора компании и обратно. Секретарь мычит пару секунд. Добавляет:

— И туфельки. Чистые.

Мистер Гавр перекладывает листы из одной кучи в другую.

— Я позже спущусь.

— Не моё дело, — секретарь закатывает глаза и тут же выкатывает их на место, — узнаете вы, как мне всё равно — расплачетесь. — замолкает на пару секунд. Поправляет манжет на рубашке, убирает спадающие волосы, выравнивает зажим для галстука. Потом — замечает. — Ночь. Я домой уйду. Рано утром ещё работа… Нагрузка большая, слишком много дел: сдача проекта нового механизма опять откладывается. И проблемы с поставкой — французы просрочили на две недели. Так мы будем ждать карбюраторы до осени.

— Передай мисс О`Лири мои извинения, — секретарь неловко улыбается, хихикает. Превращается в стеснительного подростка.

С плеча почему-то спадает колющая боль: Гавр склоняет голову на бок и тоже дёргает губами. Всё-таки, это друг. Вечно весёлый студент, который рвёт розы в университетском саду и, пьяным цепляясь за подножки брумовских кэбов, мчится к милой девушке. Пишет стихи. Болтает о философии, сложной музыке и совершенно потеряно глядит на Ливерпульскую школу механики. Пока в расписании присутствует строка «теория механизмов и машин», он не бывает трезв. И это даже забавно.

Большой ребёнок дорвался до больших игрушек.

— Не думаешь возвращаться домой? Я слышал. Ну, про слугу. Наверняка Ангел в панике… Да и ты не лучше. Скотленд Ярд знает, что делать, не напрягайся, но держись… Хочешь, загляну в гости на днях? О, тот табак! Мы вечность до него не дойдём!

— Субординация? — мистер Гавр приподнимает бровь.

— Иди к чёрту, мой друг страдает и ничего не рассказывает. Я зайду, пригласи меня на ланч. Мы, всё-таки, джентльмены. Но, если меня пригласит твоя жена, я тоже не слишком обижусь… Ангел просто прелестна, а «миссис Гавр» её только красит, но она наверняка будет звать меня с мисс О`Лири, а этот… Ну, ты меня понял, не думаю, что мы в тех отношениях, чтобы устраивать подобные знакомства.

— Приходи, — он размыкает губы, сжимает лист и трясёт головой. — Нет. Мы можем выпить чай на открытой террасе. Пока не так холодно…

— Конечно, — и секретарь светлеет ещё больше. — Это всего лишь прислуга! Ты и имени его, наверное, не вспомнишь. Выпьем пинту, выговоришься. Расскажешь про жутких призраков, — он делает забавно-пугающее лицо и мигает — подмигнуть одним глазом не выходит. — И да. Леди. В светло-синем платье. Она тебя ждёт, а я — нет. Доброй ночи!

Прощание улетает в пустоту. Секретарь будет к пяти, в пятницу и, наверняка, опоздает. А посетительница успеет дважды выкурить мундштук, пока он соберётся спуститься в приёмную комнату.

Пусто.

— Карлос Линч, — бормочет Мистер Гавр, обходя кабинет, приспособленный для встреч с посетителями, — его зовут Карлос Линч. А я проболтал из-за него клиентку.

За неизвестной леди как будто успевают прибрать: непримятые подушки, несдвинутые салфетки. Чашки тоже нет — наверняка отказалась. Он отлично представляет, как она расхаживает из стороны в сторону по ковру, трогает губы пальцами и торопит секретаря шёпотом, вслух.

Но в приёмной пусто.

Пусто, гулко и одиноко, так что мистер Гавр долго выдыхает через нос и возвращается в кабинет: шляпа и портфель ждут у рабочего стола. Вряд ли ему стоит снова разводить чернила. Бессмысленно и забирать рабочую документацию с собой — только покатать её по Лондону.

Окно вяло хлопает распахнутой створкой.

Стук. Скрип. Звон. Мистер Гавр задерживается на нём: пологий скат и переход на соседнюю крышу. В отсветах уличных фонарей видны два следа ладоней — по одному на каждое стекло. Запирающий механизм выдран — чёрная полоска на белой краске подоконника.

Из-под карниза раздаются крики кэбменов.

Он отпрыгивает от окна, спотыкается о ковёр и тяжело опирается на угол стола. На улице кто-то кричит голосом Карлоса Линча, что пора отъезжать. Ему отвечают весёлым смехом и какой-то песней про двух запоздалых гуляк.

На руках кровь.

Мистер Гавр сжимает угол стола сильнее, и она сочится из дерева, брызгает на костюм. Бумаги пропитываются алым. Старая кровь, сухая кровь. На дне желудка камень размером со сломанную кисть Карлоса Линча. Мистер Гавр кашляет. На зубах солоноватый привкус. Кто-то окликает сзади.

Оборачивается.

За дверным проёмом пустота коридора.

Жена тяжело дышит в плечо. Холодные руки сжимают плечи и шею. Поймать воздух ртом не получается, кто-то всхлипывает. Кто-то зовёт его уже с улицы. Кто-то.

Тёмный силуэт в тёмном коридоре.

Половицы скрипят и расшатываются, он не идёт, но спотыкается, падает, не чувствует боли. Карлос Линч смотрит безжизненными глазами снизу вверх. Или из зеркала. Равномерный стук ручки, колёс и поводьев.

Крик.

Секунда, две, восемь.

Мистер Гавр стоит, держится за угол стола и хрипло дышит. Крови нет. В тёмном коридоре пусто. Он один. И Карлос Линч мертв ещё до начала рабочего дня. Расплывающиеся очертания кабинета входят в границы объектов.

По-прежнему распахнуто окно. Следует проверить, есть ли на нём отпечатки ладоней.

Мистер Гавр надевает шляпу и смотрит на стол. Небольшой треугольник поверх документов — почти прозрачная, чековая бумага, кривой сгиб по диагонали. Записка.

Он промахивается дважды, прежде чем её взять.

Продолжение следует...