Rip current. Кольцо Саладина, ч3. 41

…И опять мы стоим у дверей, и опять он держит меня за плечи, и опять говорит мне «прости»…
Наш громадный дом ещё не спит, хотя уже полночь. Мы идём по коридору, спускаемся по лестнице, и я опять думаю о том, что всегда хочу спросить его о чём-то важном, но всегда это важное оказывается несущественным. А неважное становится важным. И я спрашиваю неважное.
- Когда мы теперь увидимся?
- Послезавтра на просмотре.
- Это на людях. А когда вместе?
- Ты собственница, Вероника Беляева, - он останавливается посреди площадки и обнимает меня. - Я постараюсь вырваться. Но увы, у меня начинаются суровые рабочие будни.
- Знаешь, - медленно говорю я, - иногда мне хочется, чтобы ты работал просто на заводе. Пусть простым токарем. Но приходил бы зато каждый вечер, я бы тебя ждала…
- Ты не поверишь: иногда мне самому хочется быть простым токарем на заводе. Приходить домой чумазым, и чтобы ты меня ждала и жарила яичницу.
- Мелкое мещанское счастье, - говорю я с горькой иронией. - Даже этого мы не достойны…

Наш просторный вестибюль, полный сквозняков, пустынен, на вахте – никого. Дежурная, наверное, прикорнула на диванчике в углу под пальмой: кто-то там укрыт клетчатым одеялом. Сквозь громадные стеклянные окна перехода смотрит весна… Сейчас она разделит нас. А должна – соединить.
- И всё-таки, - настойчиво говорит князь уже в дверях, – не доверяй этому Скороходу.
- Ты просто ревнуешь, - говорю я грустно, стараясь не заплакать.
Он обнимает меня в последний раз и долго смотрит в глаза.
- Может быть, - говорит он коротко, быстро целует в губы и уходит во тьму.
Несколько секунд я смотрю через стекло, как ночь и весна растворяют его широкоплечую фигуру, его размашистую походку. Всё. День рожденья кончился - и опять я не сказала: «Я тебя люблю».
И сейчас опять я одна на всём белом свете…


- Ну? Всё? Уже можно идти доедать торт?
Я сильно вздрогнула, хотя это был вполне себе знакомый голос. Очнулась, обернулась – передо мной стояло привидение - закутанная в клетчатое одеяло Татка.
- А ты как… - обалдело выговорила я, - ты что тут?..
- Здрасьте, я тут уж давно. Жду конца рандеву, чтобы пойти в родной дом.
- Ничего не понимаю, - искренне пробормотала я, и это было правдой, я и правда ничего не понимала, кроме одного: я ошиблась, совсем я и не одна на всём белом свете.
- А чего тут понимать? – Татка сложила одеяло и кинула его на диван. – Твой князь меня догнал на лестнице и попросил вернуться домой. Чтобы ты не куковала одна в свой день рождения. Ну, я со всеми помоталась по метро и приехала сюда, устала, как собака…
- И вот тут сидела и ждала?
- Сначала сидела, потом лежала. Чуть не уснула
- А как ты поняла, тут он или нет?
- Вот сразу видно, что историки страшно далеки от народа. Проверила пропуск на вахте – пропуск лежит. Ну, я и устроилась тут, тётя Клава одеялку дала. Пошли чай пить, тортику хочется… Или вы всё сожрали?

Торта осталось как раз два куска: один так и не тронутый - князя, другой - на общей тарелке – оставшийся по закону последнего пирожка. Татка радостно заурчала и кинулась греть чайник, а я села на свою кровать, тихо обводя глазами комнату…
Новый виток моей жизни начался здесь. С этими красивыми занавесками. С этим весёлым, засыпанным конфетти полом. С этим красивым - посреди нашей голодной жизни - столом. С этим хохотом и дурацкими фотографиями. С этой моей смятой постелью, которую мы даже не доразобрали… Я наклонилась к подушке. Нет, не пахнет морем… пахнет моими духами только. Точнее, его духами, которые он мне подарил, я специально ими надушилась…  А на тумбочке, на перламутровом блюде ракушки, тихо лежат рядышком голубовато-зеленоватый крошечный кувшинчик на цепочке и кольцо Саладина. Князь поснимал всё с меня своими бережными руками…
Сколько всего он мне уже подарил… А я ведь опять забыла про те перчатки, так они и лежат с конфетами «золотой ключик» в каждом пальце… А уже скоро лето, перчатки некуда носить… В глазах у меня защипало. Ну, дура безголовая и всё…  А как он позаботился, когда понял, что останусь брошенной, кинулся догонять, предупреждать…
Я взяла в руки ракушку – и тихо, горько захлюпала...
- Эй-эй!- Татка подлетела, выхватила ракушку, поставила обратно. - Испортишь исторические драгоценности своими дурацкими слезами. Не хватало ещё и эту разбить. Всё, кончай хлюпать. Давай торт доедать и колечко смотреть.

Мои подружки меня утешают по-разному. Милка сочувствует, жалеет, обнимает, делает умильные глазки и даже может поплакать за компанию. Милка поддерживает ценность моих печалей. Татка никогда не плачет, она просто встряхивает меня, как мешок со сменкой, показывая, что мои печали выеденного яйца не стоят. Татка мои печали обесценивает. Не знаю, что лучше. Наверное, оба способа хороши, особенно, если оба под боком. Милка сейчас тоже под боком. Завтра мы с ней увидимся и поплачем вместе. А сейчас Татка права. Нечего лить слёзы в свой день рождения…
Мы допили чай, быстро убрали посуду и вдвоём нависли над кольцом, которое я положила посреди стола рядом с раскрытым блокнотом.

- Фантастика, - сказала Татка восхищённо. – Не знаю, что ты видела в музее, но на рисунок очень похоже. А ты что подумала?
- В первую секунду подумала, что это то самое кольцо. Даже мороз по коже пошёл. Мелькнула сумасшедшая мысль, что он ограбил Исторический музей.
- Я бы не удивилась, - вставила Татка. - Слушай, значит, вот этим самым ты подписывала Луну?
- Нет, кольцо было у князя. Кольцо Вадо, как я запомнила... И когда я всё делала правильно, камень вспыхивал. Это означало «Код инициации завершён».
- То есть, это значит, твоя Луна признавалась годной?
- Что-то вроде того. Что она готова исполнять свои миссии. Что она создана и создана правильно.
- Похоже на программирование, - сказала Татка задумчиво. – Ты ведь писала какие-то значки?
- Да, похожие на математические символы. Там был значок тангрии какой-то... Что-то вроде корня квадратного, но другой.
- Как интересно... Значит, смотри! – Татка молниеносно достала наши карточки и веером раскинула по столу, словно карты. – Смотри. Давай вот этот мир для скорости будет называться нулевой. И в этом нулевом мире кольцо было просто рабочим инструментом. Ну, безусловно очень крутым, сложным, раз его не всем выдавали и работать на нём учили. Так? То есть, ты в этом нулевом мире была ученицей.
Я кивнула.
- А потом, ты видела его в Древнем Египте, - продолжила Татка.
- Да. Оно было на пальце у фараона. Только я совершенно не знаю, кто я там была и что делала.
- Ну, ты как себя там чувствовала – служанкой или госпожой?
Я задумалась. Сон был короткий, обрывочный. И какой-то больной. И кончался совершенно кошмарно. Я превращалась в каменную статую.
- Не была я служанкой. Я там ходила в красивых кожаных сандалиях.
- Сандалии там ценились, - поддакнула Татка. – Кожаные – только у знати.
- Значит, я была знатью. Но какой-то не очень знатной всё-таки…
- А тогда что ты делала во дворце фараона?
- Хороший вопрос, - сказала я. – Какие-то странные были ощущения. Словно у меня нет прав. Но я точно не была служанка. Да, я боялась фараона, но как-то не как служанка. У служанки же обязанности, а я просто так гуляла. И при этом ещё и ослушалась, убежала в город, к реке…
- Служанка, которая не служанка… - Татка задумалась, потом быстро повернулась ко мне. - Так, может, ты просто была дочерью ещё не взрослой?
- Ты гений, - медленно сказала я и подняла на Татку глаза от стола. – Так оно и было, скорее всего. Я была девочкой. Поэтому такие ощущения, что тебе сейчас влетит. Точно! Лет одиннадцать-двенадцать. Правда, я там успела заинтересоваться молодым воином.
- И у вас что-то там было? - строго спросила Татка.
- Ничего не было, просто я на него заглядывалась.
- Ну, в двенадцать лет заглядываться уже можно, - великодушно разрешила Татка, - там уже в двенадцать лет замуж выдавали. Ещё бы узнать, какой это век, - сказала она задумчиво.
- А что нам это даст? - возразила я. - Нам показали главное – это кольцо Вадо было у фараонов.
- Хорошо. Значит, так, - Татка опять нырнула в бумажки. - Сначала оно в нулевом мире. Потом – у фараонов. Получается, твой нулевой мир – на земле? Ну, потому что не может же кольцо свалиться на землю просто так и упасть посреди Древнего Египта.
- А может быть, его пронесли с собой те, кто свалились просто так?
- Ты хочешь сказать, что дочка фараона свалилась с неба?
- Не дочка, а сам фараон. Когда-то же свалился на землю первый фараон. Недаром его считали богом. Сыном Неба.
- Ага, - сказала Татка ехидно. – Сын Неба свалился с кольцом на пальце и вообще с чемоданом барахла.
- Ну, свалился же Сын Неба в «Аэлите». Целых два Сына Неба и оба с каким-то барахлом.
- Да ещё с каким барахлом, - покачала головой Татка. - С гранатой аж... Ну, хорошо, есть версия, что первые фараоны были инопланетянами. Пусть первая версия у нас будет ненаучной. Итак, первый фараон-инопланетянин пришёл на землю вместе с кольцом, который он прихватил из нулевого мира. Так?
- Допустим, - сказала я. - Дальше. Кольцо у фараонов, их династии угасают и тут приходит Саладин. В тысяча сто каком-то не помню году. Начинается его Египетский период, и значит, вероятность того, что он как-то овладевает кольцом. Так? Например, фараон ему его подарил.
- Или Саладин его украл, - сказала Татка.
- Не может быть, он благородный курд, - не согласилась я.
- Не идеализируй Саладина, - сказала Татка. – Короче, он им завладел как-то там, неважно как. Следующая страница – освобождение пленников Иерусалима. Кольцо Саладина как охранная грамота двадцатитысячной толпе христиан. Кому-то из крестоносцев оно передано и кто-то из них им владел. Дальше крестоносцы возвращаются домой, и вместе с ними кольцо попадает в Европу.
- Быстрее всего, по Францию, - сказала я.
- Почему?
- Быстрее всего ему осесть в каком-то монашеском ордене, - сказала я. - У них всегда все драгоценности концентрировались. И хорошо охранялись
- Госпитальеры, - предположила Татка.
- Например, - кивнула я. – Тамплиеры. Хотя... тамплиеры были слабее, госпитальеры их пережили. Значит, госпитальеры. А дальше…
- А дальше по логике вещей оно у нас должно попасть в Польшу, продолжила Татка. -  Точнее, не в Польшу, а на территорию Речи Посполитой. Надо посмотреть, какие были сражения, - сказала Татка.
- Ты хочешь сказать, что кольцо Саладина завалялось в кармане у какого-то рыцаря и выпало во время сражения?
- Я не удивлюсь, - сказала Татка. – И тогда всё. История кольца закончена.
- Как это закончена? - возразила я. – История только в разгаре. Некая хозяйка Мирского замка в 1655 году передаёт кольцо некоему гонцу. Хозяевами Мирского замка на тот момент были Радзивиллы. И тут всё логично. Потому что именно в Мирском замке по дошедшим до нас сведениям хранилось всё их богатство.
- То есть, наша рабочая версия, - Татка взяла карандаш и придвинула одну из бумажек, - что именно Радзивиллы подобрали на поле боя кольцо, которое выпало из кармана рыцаря тамплиерского ордена.
Она застрочила по бумажке.
- Скорее всего, было подарено, - сказала я задумчиво. - Или выкуплено. Или обменено. У Радзивиллов были какие-то древние отношения с иезуитами. Мы с Олежиком накопали.
- Ну ведь не с тамплиерами, - сказала Татка. - Хотя иезуиты за столько времени вполне могли и ограбить тамплиеров...
Я засмеялась.
- А в общем, надо всё проверить, и тогда всё сходится отлично, - Татка откинулась на стуле. - Между исходом христиан из Иерусалима и Богданом Хмельницким несколько веков. Вполне допускаю, что всё это время кольцо было у рыцарей. Передавалось от ордена к ордену почему-то. Или, как я уже сказала, банально грабилось. - Она сладко потянулась. - Так куда скачет наш славный всадник с кольцом?
- Наш славный всадник с кольцом скачет на юг.
- Логично, - сказала Татка. - Как раз война со Швецией. До Швеции вполне за столько времени могли докатиться слухи о какой-то древней реликвии, и она вполне могла возжелать засадить эту реликвию себе в корону.
- Вполне правдоподобно, - сказала я. - Кольцо надо убрать из Мирского замка, поскольку вот-вот нагрянут шведы. И того гляди нагрянут русские. Потому что Мирский замок сначала захватили наши, а шведы уже после нас доразорили...
- Так от кого пряталось кольцо? - Татка посмотрела на меня. - от России или от Швеции?
- Ну, если предположить, что за кольцом охотилась Швеция, почему бы не предположить, что за кольцом охотилась и Россия?
- Интересный поворот, - одобрила Татка. - Что значит, день рождения у человека. Что дальше? – она постучала карандашом по столу.
- Дальше провал, – сказала я. - Дальше ему не приснилось. И кольцо выплывает только в августе 1941 года как экспонат Керченского музея. Всё.
- Тоже приличный такой провал, - сказала Татка.
- Приличный, - я кивнула. - Триста лет. Вот где оно было?
- Где оно было... - пропела Татка и сладко зевнула. - Час ночи. Предлагаю лечь спать и может быть, нам во сне покажут что-то.
- То есть, версий у тебя нет, - сказала я, беря в руки кольцо и любуясь им.
- Версий нет, - сказала Татка. - Давай сначала на него вживую посмотрим. В понедельник, не забудь. Посмотрим на него хорошенько. Может быть, оно нам что-то и скажет...

продолжение следует