Влюбиться бы, да не в кого, похоже

2 марта

Она нашла мою страничку на сайте знакомств и первая написала. Тут же начала проявлять знаки внимания, задавать вопросы. Общие темы нашлись сразу. Она интересовалась искусством и немного рисовала. Я пригласил ее на выставку Босха и Климта в Артплее.

Не скажу, что выставка меня потрясла. Это был один из тех коммерческих форматов, цель которых — создать модный тренд при помощи технологий. В большом зале на всех стенах демонстрировались многократно увеличенные движущиеся фрагменты известных картин. Все это сопровождалось музыкой: Босх — средневековой а Климт — вальсами Штрауса. Этакое погружение в цифровую мультимедийную среду. Прикольно.

Именно прикольно, если ты не очень глубоко в теме. Но я успел в нее немного погрузиться и знал, что Босх очень тщательно выписывал все детали, и никогда в них не повторялся. Было интересно посмотреть на многократно увеличенные детали его картин, чтобы в этом убедиться. При таком увеличении можно было даже рассмотреть движения людей и выражения их лиц. Они тоже нигде не повторялись. И все это удивительное разнообразие поз и гримас рождало ощущение совершенно бессмысленной и бесплодной суеты, в которой пребывало человечество. «И ничего-то не изменилось за 500 лет», — подумалось мне, глядя на эту суету из сегодняшнего дня.

Моя новая знакомая оказалась изящной миловидной брюнеткой с длинными волосами и зелеными улыбчивыми глазами. После выставки мы долго гуляли и много разговаривали. Она смеялась моим шуткам, а это очень важно для мужчины — чувствовать себя остроумным. Впрочем, и серьезные темы с ней обсуждать было тоже легко. Серьезные — то есть очень личные вопросы, касавшиеся прошлых отношений. Она не стеснялась задавать их и не смущалась ответным вопросам. В общем, нам не было скучно друг с другом. Я отвез ее домой на такси, мы тепло простились и договорились о следующей встрече.

8 марта

Наша следующая встреча состоялась в международный женский день в довольно романтическом окружении. Вначале ей хотелось пойти послушать серьезную музыку. Обсуждались Консерватория, Зал Чайковского, Дом музыки. Но ничего интересного в тот момент там не давали. Да и мне хотелось какого-то более оригинального и интимного варианта.

В одном из топовых клубов на Арбате играл известный фолк-гитарист в сопровождении струнного квартета. Все места были проданы, оставался лишь один самый дорогой столик, его я и выкупил не раздумывая.

Джаз-клуб не подвел. Я первый раз слушал этого гитариста вживую, и должен сказать, что его слава абсолютно заслужена. Играл он великолепно и от души. Программа представляла собой изящный фьюжн разных направлений в акустическом исполнении. В одной композиции можно было услышать микс фламенко, ирландской баллады и еврейского клезмера. Все было достаточно органично. Использование акустических инструментов: скрипок, виолончели, флейты и кларнета передавало удивительные музыкальные запахи разных народов и культур.

— Спасибо тебе за такую прекрасную идею! — сказала она после концерта, — мне все понравилось!
— Я очень рад. А что именно понравилось?
— Ну мне все было интересно. Все целиком! Очень хорошо играли. А у тебя какие впечатления?

Я описал ей в общих чертах, что мне понравилась концепция концерта, умелое сочетание в аранжировке музыки разных народов, хорошо выстроенный звук и набор акустических инструментов в ансамбле.
— Ты вон как все систематизируешь! Я так не умею. И вообще я в этом так глубоко не разбираюсь. Но мне все очень понравилось. Я давно не была в таких местах! Ты здорово все придумал!

Мы погуляли по Арбату, было холодно. Я вызвал такси, чтобы отвезти ее домой. В машине она неожиданно спросила, важен ли мне образовательный уровень моей избранницы. Я ответил, что важен не уровень образования, а желание понять меня и мои непростые поиски своего жизненного пути и предназначения. И дело тут не столько в образовании, сколько в стремлении души. Хотя я допускал, что женщине совсем без образования понять меня будет сложно. На подъезде к дому она еще раз поблагодарила меня, но…

— Целоваться не будем, — сказала она, когда мы приехали, — мы же в масках. Она всю дорогу просидела в маске на заднем сиденье, чтобы не заразиться от водителя.
— Жаль, — ответил я, подумав про себя, что это, к сожалению, сейчас просто дешевая отговорка. Маску ради такого дела можно было и снять.

Мне было неприятно, что именно это она сказала при прощании после такого вечера. Я видел, что ей было приятно выбраться в такое место. Только вот прикосновения мои ее никак не тронули, и целовать меня она не хотела. Снова прозвенели тревожные звоночки. Но я не хотел их замечать. Она мне очень нравилась.

15 марта

Как и почему не случилась наша третья встреча, я расскажу. Ибо она планировалась. Можно даже сказать, на самом высоком уровне. В моем понимании самим высоким уровнем был Большой театр. И в плане художественных смыслов, и в плане цены. Оперу я считал самым серьезным из искусств и давно мечтал подготовить небольшую лекцию о развитии этого жанра от Ренессанса до модерна. К тому же мне казалось, что визит в Большой — прекрасный повод для женщины выгулять свои наряды.

Идея сходить в оперу моей спутнице понравилась. А вот идея покрасоваться в партере в вечернем платье заставила ее скорчить недоуменно-презрительную гримаску. Ей, как впоследствии выяснилось, вообще не нравились мои комплименты. Они, видите ли, касались в основном ее внешности, в которой она была и так уверена. Ей хотелось, чтобы я оценил ее глубокий внутренний мир. Увы, за две встречи у меня не получилось основательно в него погрузиться. На это требовалось больше времени. И я старался его использовать по максимуму.

Общались мы много. Мне нравился ее звонкий задорный голос и ее смех. Люди сейчас редко смеются. А мне нравится смешить женщин. Смешить нарочито витиеватыми фразами и ироничным умничаньем. Я считал, что Бог не обделил меня чувством юмора. Хоть оно и было довольно своеобразным. Но ей такой юмор нравился, и она часто смеялась. В ее смехе было какое-то особое очарование. И я ему легко поддавался. Встретить женщину, которая ценит твой юмор, — больше удача.

Общение шло легко, и новые темы находились постоянно. Она читала книги, о которых я ей рассказывал, слушала музыку, которой я с ней делился, и о, Боже, она даже слушала мои песни. Я почти смирился с тем, что мое творчество не вызывает у моих собеседниц интереса. А она все переслушала и даже хвалила. Хвалила талант, разносторонность, интеллект… Она не говорила, пожалуй, только самого главного — что я нравлюсь ей как мужчина. Когда я однажды прямо спросил ее об этом, ответ был крайне невнятный. А все остальное вливалось в меня сладким пьянящим бальзамом. Давно, очень давно я не слышал ничего подобного.

Ее не очень интересовали ни мои жизненные цели, ни моя миссия, к пониманию которой я в тот момент уже почти пришел. Она была далека и от веры. Зато часто задавала мне вопросы, касавшиеся моей прошлой жизни в браке. Ей хотелось знать, как я вел себя по отношению к своей супруге в тех или иных ситуациях. Ее вопросы были хорошо продуманы и сформулированы так, что от них сложно было уклониться.

В какой-то момент у меня стало нарастать ощущение, что меня тестируют. И даже ставят мне оценки. Однажды она сказала, что хотела бы как-то помочь прикованной к постели соседке, но не знает как. Я ответил, что самый простой способ — нанять сиделку, и даже предложил оплатить ее. В тот раз она как-то незаметно сменила тему, но через некоторое время сказала, что я набрал бы у нее больше очков, если бы взялся за поиски волонтерской организации, которая бесплатно ухаживает за лежачими больными.

Я давно так не удивлялся, к тому же я не понимал, чем ее не устроило мое предложение. На мой взгляд, оно эффективно и быстро решало задачу. Очевидно, в ее системе координат существовал правильный ответ на этот вопрос, и он был другой, но она не давала подсказок. И от такого открытия мне становилось неприятно. Ибо за всеми похвалами и комплиментами смутно маячила какая-то практическая подоплека. И чем больше мы общались, тем больше я ее чувствовал.

16 марта

— Как ты видишь свои отношения с мужчиной? — задал я однажды свой любимый вопрос.
— Ну знаешь, я без мужчины, как птица с одним крылом. А очень хочется полететь.
— И куда же ты хочешь лететь?
— Мне хочется развиваться, рисовать, учить языки. Я хочу много путешествовать, может, пожить за границей даже. Вообще, хочу уже пожить для себя. А то все сама: репетитора дочке найти — сама, аккумулятор в машине зарядить — сама, розетку починить — тоже сама.

Я понимал ее. Одинокая женщина тащит на себе тяжеленный груз проблем — от воспитания ребенка до разных бытовых дел, которые обычно берет на себя мужчина. И все же я не мог отделаться от мысли, что в мужчине она видит прежде всего ресурс для снятия с себя всех этих бытовых проблем. Не чувствовалось потребности в душевном тепле. Он искала физический ресурс, который освободит ей время для саморазвития и жизни для себя. И вот в этой ее будущей комфортной жизни интересам и потребностям мужчины совсем не было места.

Она мне очень нравилась. Только вот ресурсом я быть как-то совсем не хотел.

18 марта

В субботу она заболела, и о воскресной опере в Большом, билеты куда были куплены заранее, не могло быть и речи.

— Мне жаль, что я так некстати разболелась, — в ее голосе было столько искреннего сожаления, что не сопереживать ему было невозможно. — Но ты можешь сходить с кем-нибудь другим, конечно.
— Я хотел пойти с тобой, я не хочу ни с кем другим, — воодушевляющее решение пришло ко мне быстро. — Сделаем вот как! Раз уж мы не идем в оперу, то все равно пусть у нас будет оперный вечер. Я постараюсь своими скудными средствами заменить Большой театр и проведу тебе онлайн-лекцию по истории оперного искусства. Можешь лежать, закутавшись в одеяло, смотреть и слушать.
— Отличная идея!

Следующие два часа прошли быстро. Я высылал ей небольшой текст с описанием эпохи, когда создавалась опера, и того, как в этой конкретной опере проявились основные черты эпохи. Далее следовала ссылка на музыкальный фрагмент в Ютубе. Пока она читала и смотрела фрагмент, я успевал найти следующее видео и подготовить к нему достойное описание. Так мы прошли путь от Возрождения до экспрессионизма, состоявший из 15 фрагментов, начиная с «Орфея» Монтеверди и заканчивая «Воццеком» Берга.

— Я в восхищении! Какой ты славный! — написала она.
Не то, чтобы это был лучший комплимент в моей жизни, но все же я был доволен. Не столько тем, что удалось блеснуть эрудицией, сколько тем, что сам процесс поиска контента и его осмысления был увлекательным. А еще мне было приятно поделиться с ней своим теплом и энергией.

26 марта

Она проболела всю следующую неделю. Температура была в пределах 37,6–38,2. Врач сказал ей, что так может проявляться действие прививки от ковида, которую она сделала незадолго до нашего планируемого похода в Большой.

Я регулярно справлялся о ее самочувствии, уточнял, есть ли дома лекарства и еда. Мне хотелось быть ей полезным, а то пока что все мое участие ограничивалось виртуальными букетами и смешными видео из Ютуба для поднятия настроения.

Наконец, такая возможность представилась. К концу недели она пожаловалась, что нет настроения готовить еду. Я нашел и предложил несколько блюд на выбор из двух ближайших ресторанов. Она выбрала лосося на пару со спаржей и овощами гриль. Организовать доставку заняло не больше пяти минут.

Она любила орхидеи и у нее на балконе уже была небольшая коллекция. Я сказал, что хочу прислать ей орхидею, но пусть она сама выберет ту, которая ей больше нравится. Она приняла идею с восторгом, я добавил еще один цветок от себя для пущего пополнения коллекции.

Тот день и особенно вечер доставил мне много радости. У нас был короткий, но очень душевный разговор. Она так искренне благодарила мне, что я воодушевился и даже послал ей свою новую песню. Это был крайне рискованный шаг. Послать такую песню означало почти открыто признаться в своих чувствах. Я допускал, что она может просто начать играть мной. Но желание любви и уверенность в своих силах одержали верх.

Ее реакция меня окрылила. Она писала, что давно не получала столько подарков и от радости чувствует себя почти выздоровевшей. В какой-то момент мы опять вышли на темы моего прошлого, меня опять потянуло на откровенность. Интуиция подсказывала, что эйфория моя сильно преждевременна. Увы, в таких вещах она меня редко подводит.

29 марта

Следующие два дня принесли сплошное расстройство. По утрам я отправлял ей виртуальный букет с каким-нибудь теплым посланием и пожеланиям хорошего дня. Она отвечала сразу или в районе обеда. В то утро я послал ей картинку с пышным букетом розовых ранункулюсов. Ранункулюс напоминает едва раскрывшийся бутон розы. Я потратил некоторое время на выбор букета и на сочинение сопроводительного послания к нему. Выбирая малоизвестный цветок, я хотел произвести впечатление.

Ответа не было ни через час, ни через два, ни даже через три. К вечеру я начал волноваться, мало ли что, ведь человек всю неделю болеет. Я написал ей. Тишина. Еще через час позвонил. Трубку не брали.

Что могло произойти? Мысли, как это бывает, лезли разные. В том числе и о том, не обидели ли ее случайно какие-нибудь мои вчерашние откровения. В такие моменты я всегда начинаю чувствовать себя дико виноватым.

Ответ пришел в половине одиннадцатого вечера: «Все в порядке. Были проездом родственники, только освободилась». Слава Богу, с ней было всему в порядке, она здорова, она не обиделась, и мои переживания были беспочвенны. Впрочем, нет. Было очень обидно, что за весь день у нее не нашлось минуты, чтобы написать это раньше.

Следующий день я провел на выставке художника-авангардиста, которую давно ждал, и которая работала последний день. Вечером позвонил ей. Узнал, что на внезапно свалившихся ей на голову родственников мои орхидеи произвели колоссальное впечатление. Думаю, что она хотела сделать мне приятное. Но вышло наоборот.

Итак, она хвасталась орхидеями, которые ей прислал ухажер, подумал я, и при этом ей даже не пришла в голову мысль написать этому ухажеру пару строк.
— Скажи, пожалуйста, а у тебя не было ни одной минуты, чтобы написать мне? — невинно осведомился я. Ответ меня огорошил.
— Я даже обсуждать это не хочу, у тебя нет никакого права контролировать меня!
— Я не собирался тебя контролировать, я просто беспокоился, что от тебя весь день не было никаких вестей.
— Я очень тронута твоим беспокойством, но давай договоримся, что если я не пишу тебе в течение дня, то в этом нет ничего страшного. Ты очень впечатлительный. Надо быть проще!

Жесткие фразы, как пощечины, следовали одна за другой. У меня некоторое время назад была очень обидчивая девушка. Ее звали Таня. Я помню, как вел себя, когда она обижалась. Я старался вывести ее из этого состояния. Очень простым способом, кстати. Я начинал рассказывать ей, какая она замечательная и как мне с ней хорошо. Мне было важно, чтобы она заснула спокойно, иначе она всю ночь будет переживать. Но здесь был другой случай. Очевидно, что с моим настроением здесь никто разбираться не хотел.

Больше всего мне хотелось прекратить этот разговор, но я решил «доработать» ситуацию до конца.
— Я просто хочу сказать тебе, что мне было больно, — эти слова дались мне с огромным трудом, но я произнес их сознательно. Мне было важно узнать, захочет ли она нанести следующий удар.
— Так я еще тебе и виновата?! — возмутилась она.
— Я ни в чем тебя не обвиняю. Я говорю тебе о своей боли. Вижу, она тебе безразлична. Ты хочешь, чтобы наши отношения закончились сейчас?

Похоже, она была не готова к такой постановке вопроса. Возникла новая пауза, на этот раз на ее стороне. Я ждал.
— Хорошо, давай разберемся, — наконец произнесла она уже более миролюбивым тоном, — я не хотела тебя обидеть, просто я взрослый человек и у меня есть свои личные границы.

Ох уж эти личные границы, милые женщины. Они у вас нынче шириной в километры. К вам не подступиться. Позже, когда я начал заниматься танго, я узнал, что его самые интересные фигуры делаются в так называемом близком объятии. Без него теряется смысл танца. И тогда я снова вспомнил об этих личных границах. Люди сегодня в отношениях отодвигают их так далеко, что и вовсе не подойти, не говоря уже об объятиях.

— Какие же твои личные границы я нарушил?
— У меня очень много времени уходит на общение с тобой. У меня есть свои дела, а когда ты мне пишешь, особенно днем, то мне приходится настраиваться, на это уходят силы и время.
— Я думал, тебе нравится общаться со мной.
— Мне нравится, но не в таких объемах. Мне бы хотелось их как-то ограничить.
Она говорила это уже намного мягче, больше объясняя свою позицию, чем наезжая. Несмотря на это, каждое ее слово вызывало у меня просто бурю негодования. Но при этом понимал, что решать судьбу наших отношений теперь буду я.
— Ну что ж, я не против. Давай тогда вечером каждого дня ты будешь писать мне, когда и сколько времени у тебя есть для разговора.
— Я не думаю, что надо прямо так жестко, но давай попробуем. — Ее голос звучал неуверенно.
— Хорошо. Тогда договорились. До завтра.

30 марта

Я повесил трубку и задумался. Была досада и злость от того, что в ответ на признание в своих чувствах я получил откровенный холод и равнодушие. Умом я понимал, что злюсь совершенно напрасно, ведь я допускал такой поворот событий. Но когда больно, доводы рассудка не слишком-то помогают.

Я мгновенно припомнил и то, как ей не нравились мои комплименты, и отсутствие интереса ко мне как к мужчине, и тесты, которые она постоянно устраивала мне, и то, как она говорила, что не любит танцевать и что из нас не получится пара. И мои постоянные неудачные попытки попасть в ее пожелания, которые постоянно менялись. Список получился длинный. Достаточно длинный для одного месяца общения.

Все это свидетельствовало в пользу одного важного соображения. Я был интересен ей исключительно как возможный ресурс для устройства личной жизни. Ее якобы погружение в мой мир теперь казалось мне больше манипулятивной техникой, чем желанием понять меня. Сегодня ей представилась такая возможность, когда я поделился с ней своей болью. И вместо того, чтобы помочь мне справиться с ней, она сделала мне еще больнее.

Терпеть такое отношение к себе дальше я не считал возможным. Как бы сильно она мне ни нравилась. Наш роман терял в моих глазах всякие перспективы. И все же я решил отложить решение до утра. Утро вечера мудренее. Эта поговорка в моей жизни работала безотказно. Я помолился, попросил у Господа управить эту ситуацию по Его усмотрению и отправился спать.

6 апреля

Утро и впрямь оказалось мудренее. Шел великий пост, и каждый день после утренней молитвы я слушал проповеди на одном из православных Ютуб-каналов. В то утро в проповеди содержались примерно такие слова (привожу их по памяти):

«Вся наша жизнь проходит в ожидании встреч: с Богом, с самым дорогим своим человеком, с другими людьми, с шансом раскрыть свои таланты, со своим счастьем. Вокруг все суетятся, как на вокзале, встречая и провожая поезда, и только один человек стоит и ждет своей, а не чужой встречи. Только настоящих встреч в жизни не бывает много. Гораздо чаще бывают обманчивые встречи, когда надоело ждать и время начинает давить с каждым прожитым днем. И тогда человек начинает суетиться и искать вокруг, нет ли где рядом этой так долго чаемой им цели. И вот он бежит к одной и к другой, пытаясь проверить, то ли это, и, убедившись, что обознался, возвращается назад. И это не худший вариант. Потому что иногда можно очень долго бежать за ложной целью и слишком поздно понять, что не то. Важно быть терпеливым и верить, что когда Богу будет угодно, то эта главная встреча состоится».

Здесь прозвучал прямой ответ на мой вопрос. Оставалось только решить, каким образом дать ей понять, что я не хочу продолжения. Огорошить такой новостью человека, только что оправившегося от болезни, я считал неправильным.
Для начала я перестал посылать ей виртуальные букеты по утрам. Тогда вечером она стала писать сама. Я вежливо отвечал, посылал ей материалы к урокам английского языка, которым она начала заниматься по моему совету. Но общения по телефону не предлагал. У меня самого были занятия на курсах по саморазвитию, и свою занятость объяснить было несложно.

Вечером в четверг в ответ на предложение пообщаться я написал, что она удивительная женщина, что она мне очень симпатична, но, к сожалению, наши знаки зодиака несовместимы.

Ответ пришел на следующий день. Она писала, что может мне предложить свою дружбу, а со всем остальным у нее сложности. У меня возникло ощущение, что она таким образом пытается показать мне, что разрыв происходит по ее инициативе. Пусть так. Я написал, что буду рад такому развитию событий и что я умею дружить с женщинами.

Она ответила, что у нее нет намерения пополнить армию моих друзей-женщин, но если мне будет нужна помощь, я могу к ней обратиться. И благодарила за то, что я избавил ее от необходимости долгих объяснений.

Я понимал, что обидел ее. Только извиняться мне не хотелось. Человек, который так относился к моей боли, просто не мог и не должен был быть рядом со мной. Вот так и закончился этот едва начавшийся роман. Всего-то две встречи. А сколько событий и переживаний. "Ну ничего, - подумал я, не теряя оптимизма, - и такое бывает". Как говорил герой одного известного старого фильма: "Будем искать". А кто ищет, тот, сами знаете...