Давно это было

  Давно это было...Еще в прошлом веке. В старой двухэтажке жили семья Перовых и Яновых. Перовы семья самая,что ни на есть рабочая. Дочь Наташка окончила восьмилетку и в портнихи. А что хорошая профессия. Всегда сшить и себе и еще кому.
  А в семье Яновых два сына...фронтовики. Ранения имели. Хоть и молодые еще,а жизнь повидали. Сережка тот аж до Берлина дошел. А Юрка до Польши...а там ранили его и домой. Счастливая мать сыновей дождалась. Муж живой вернулся. Живи да радуйся. Но иногда печалилась Марья Михайловна о чем-то. Семья Яновых поселилась здесь недавно. Откуда они никто не знал. Да они особо и не рассказывали. Только бабка Катя говорила. -Чую,бабы непроста Марь Михална. Ровно,как туманом каким окутана. Марья Михайловна работала в школе...Учила младшие классы рисованию. А муж ее на железной дороге слесарем.
  -Да ну тя,Катя к лешему,кака така тумана...смеялись бабы. Марь...Михалну детишки любят. А Наташка глаз на Сережку  положила. О где кино. -А он... -А он и не смотрит. Ему Верка из дома напротив дюже нравится. Верка работает бухгалтером,а Наташка еще малая.
-А я скажу,бабы..Наташка чего задумает ...добьется.
  А тайна в семье Яновых была. Два сына...Сережка и Юрка. Только росли мальчишки не вместе. В далеком двадцать первом году жили они с мужем далеко от города (где проживали сейчас). Через их село ссыльные шли...и прочий люд. В далекую Сибирь.
  Кто от голода...кто от беды спасаясь. Кто за бедой идя. Власть менялась не один раз на дню. И вот,как то пришли к ним в дом ночевщики. Гнала их судьба по свету.
 Среди людей зашедших в дом была женщина молодая с ребенком на руках.  А Маша только сыночка-то родила. Первенца. Так рады были они. И ни что ...что жизнь крутилась,как заводная. Ниче гудел Митя ...проживем...вот власть установится и жить будем. Ты Маша не тушуйся...новая жизнь будет. А Маша смотрела на мужа тревожно и влюбленно. Дочь богатого скотовода сбежала из дома к простому пастуху. Ладный Митя был. Глаза,как озера. Отец орал на Машу...-Домой не вертайся. Не не пущу. -А я ,тятенька и не вернусь...Вы маменьку никак не любили. Через Вас она смерть приняла. Вы и мне смерти желаете. _Дура...как есть дура. Зверел отец. Матерь своя. Та дура и ты в нее. И вот он первенец. Лежит...гулит...пузыри пускает. Ночлежники пришли замерзшие и голодные. Их накормили...а утром они ушли.
  Маша сказала...-Бедные...и куда по свету людей носит. Потом взяла на руки Сына и хотела покормить. И тут...страшный крик разорвал тишину. -Не мой...не мой мальчик.  Из одеялка смотрели карие глаза ребенка. А где же ее синеглазый мальчик. Кинулись догонять ночлежников. Только не нашли. Унесла женщина чужого ребенка. _-Зачем...зачем...Плакала Маша. А своего оставила.
  -Я думаю(сказала тетка Антонина...родня мужа. Думаю я...она твоего взяла. Потому ...как решила. Своего оставлю...здесь сытно...выживет. А чужой в дороге помрет...и не жаль. Во как.) Маша долго не могла принять чужого младенца. Только сердце не каменюка.  -Маша...покорми мальца-то просил муж. Помрет ведь...
 -А мой. Мой где.
-Так ведь дите не виновато. А грех на душу рази возьмешь. Просил муж.
  Наконец Маша сдалась. А потом ...потом прикипела к младенцу. назвали Юркой.
  Мальчишка рос смышленым. Крепким. А потом...закрутила жизнь в один комок всех. 
  -Мама...кричал Юрка...Смотри какой я придумал самолет...
  -Да разве ты придумал. Отбивалась Маша.
-А кто...крутил головой мальчишка. Вот увидал и свой придумал.
  Только иногда снился ей голубоглазый малыш.   И тогда просыпалась она в слезах.

  В сорок первом ушел Юрка на фронт. Затем  и Митя ушел.. Ждала весточек от них. Да тяжко ждать-то. И с одним из эшелонов уехала она ...ухаживать за ранеными.
   И вот,как то ночью привезли раненых. Доктор сказал...-Вы уж потерпите,Маша....война кончится все отдохнем. А потом обходя палаты... Она увидала синие глаза раненого. Такие огромные,как у Мити... Сердце забилось тревожно. Устала должно. Кажется мне,что это Митя...только молодой. Она подошла к солдату. -Как зовут тебя...солдат.
 Раненый улыбнулся печально. -Сережкой зовут. А затем добавил...если бы у меня была мама. Она была бы похожа на Вас.
-А где она. Мама твоя.
 -Нет ее у меня. Детдомовский я.
  Маша присела на край кровати. Ласково погладила его по голове. -Ты спи. Тебе надо спать. Спи.
 -Хорошо. Только побудьте немножко со мной. Солдат повернулся на бок и засопел.
 Мальчик совсем. А уже воевал. Как мой Юрка. Мой. Да мой и никому не отдам.
 Она поправила одеяло. Сережка засопел ...заворочался. Она еще раз провела по волосам молодого солдата. Нечаянно зацепилась за что-то. Осторожно дернула руку.
  Веревочка...а на ней иконка. Надо же...иконка...удивленно подумала она.
  В тусклом свете керосиновой лампы засветилась серебром старинная иконка.
 Сердце опять тревожно сжалось. Иконка...Эта была иконка ее матери. Господи...откуда у солдата эта иконка. Где он взял ее. Она повесила иконку,когда крестили ее мальчика. И вот через столько лет у чужого человека иконка.
  Она просидела всю ночь рядом с солдатом. А когда он открыл глаза то увидел измученные глаза женщины.
  -Он испуганно сжался. Жизнь не очень баловала. Что он сделал не так. Чем обидел эту красивую ...седую женщину.
  -Мальчик мой ...шептала она.
-Что...что...Спросил он.
  -Мальчик мой...сынок. Плакала она.
  Жизнь штука заковыристая. Вот такая тайна была в семье Яновых. А что Наташка....
  Окрутила все же парня-то.
  -А то. Говорю же девка она занозистая. Полюбился так вынь и полож.
   А Марь Михална хорошая...и сыновья у ей хорошие. Это ж счастье какое два сына и муж с войны вернулись.