Глава 38. Драка на клиросе. Пасха на два хора

Нас поселили не за оградой, как мы рассчитывали, а в домике на территории монастыря, где уже жили наши сёстры. Он находился по левую сторону от святых врат, недалеко от сторожки. Я попала в келью с двумя Наташами. На трапезу сказали ходить в трапезную под Введенским храмом. Там была уже организована отдельная женская трапезная, куда перевели всех женщин монастыря перед нашим приездом. Это были две инокини Пелагея и Евфалия, мать отца А Валентина Гордеевна, повариха Лидия Николаевна и наши инокини Евгения и Анфиса. Все эти матушки страшно роптали, даже в нашем присутствии, и говорили: «Вот, свалились на нашу голову! Так было хорошо без вас!» Им, наверное, хотелось сидеть вблизи братии и созерцать молодых монахов, а пришлось глядеть на нас.


Мы, конечно, поначалу были в весьма подавленном и растерянном состоянии. Мы пожаловались отцу А, что отец Михаил обозвал нас на прощанье сектантами. Он засмеялся в ответ: «Какие вы сектанты?! Вы дуры!» Мы успокоились. (Слово "дуры" оказалось кодовым и означало, что этот батюшка - свой человек.)

 
Отец А благословил нам отдохнуть несколько дней. На трапезе теперь к большому неудовольствию поваров потребовали готовить рыбу три раза в день. А в непостный день помимо сливочного масла, молока, сыра и молочной каши каждому полагалось варёное яйцо. Он сказал, что мы очень худые и качаемся от ветра и нас надо бы откормить. Мы сразу удивились, что здесь три трапезы, а не две, как у нас было заведено. Но нам велели молчать на эту тему. В глубине души, конечно же, мы остались довольны. Спать дают, есть дают. Перестала болеть голова, потом желудок и другие органы. А через месяц я уже с трудом вспоминала, что в нашей жизни была голодная Левоча.


Многие сёстры стали ходить каждый день на службу и на правило. Вроде бы благое дело. Но мы с Наташей М решили всё же воздержаться от посещения храма, чтобы сделать визуальный контакт с братией минимальным. Какое-то необъяснимое беспокойство тревожило душу.


Всех сестёр поначалу задействовали в строительстве собора. Это было первое послушание, сведшее нас лицом к лицу с братьями, своего рода опыт настоятеля по объединению нас с братьями в одном общем деле. Мы нагружали камни в тачки. Братья эти тачки возили к подъёмнику и поднимали на стены, а там камни высыпались внутрь полых стен собора и заливались раствором. Пользы от нас на стройке было немного, а духовный вред получили все. Вскоре нам дано было постоянное послушание – кухня. Мы должны были мыть посуду, чистить картошку, накрывать столы. И поначалу было больше шума, чем дела. Мыли максимум трое, остальные делали вид, что несут вилку, ложку, крышку. Прошло много времени, пока кто-то догадался правильно организовать наш труд.

 
Отец А пришёл как-то раз нас проверить. И спросил, кто у нас регент. Сёстры указали на меня. Он попросил спеть какую-то будничную службу. Я сказала, что мне нельзя в храм. Он нахмурил брови и спросил: «А без Надежды не сможете?» Сёстры ответили: «Нет». И он ушёл, заявив, что тогда братья сами справятся.


Но вскоре я присутствовала на службе, это был Великий Вторник, Страстная Седмица, и там произошло нечто неожиданное. Читались паримии на шестом часе. Вдруг в динамике послышались какие-то непонятные звуки и стук как от падения. Я подумала, самое худшее, что было возможно - это эпилептический припадок. Но с клироса сбежал отец Пётр, их регент, и стал нервно искать певчих сестёр. Оказалось, у него подрались певчие. Один вырубил ударом в ухо другого до обморока. Пришлось нам петь Литургию Преждеосвященных Даров. Эта специфика мужского монастыря начала нас пугать не на шутку. Отец А раздел обоих братьев. И в сердцах пригрозил не допустить весь братский хор до Пасхальной службы.

 
Но через день-другой отец А всех простил. Братский хор зазвучал уже на утрене Великого Пятка. Отец А благословил нам готовиться петь Пасху на два хора. Мы провели несколько спевок. Я настаивала на двухголосье. Пасху отец В разрешал петь обиходом и на два голоса. Старшие сёстры подумали, помолились и тоже разрешили. Пасха прошла очень воодушевлённо. И всю Седмицу мы пели утро-вечер с братским хором. Хотя всё-таки меня не покидало чувство опасности и беспокойства даже под таким благовидным предлогом, как пение службы вместе с братьями. Пусть я покажусь кому-то дикой, но если бы был выбор, я бы петь на два хора отказалась.


.  http://proza.ru/2022/11/28/662


.  Фото из личного архива (п.Тимофей?)
Пение "Да исправится молитва моя" , март 2007 года.