Спирт

На полигон опаздывала поставка спирта. Спирт нужен срочно, спирт имеет свойства всегда требоваться срочно! Цистерны прошли станцию Жана Семей. Чтобы ускорить их освобождение и чтобы  состав не гнать на путь, ведущий к ГСМ -  была команда срочно построить на станции Конечная склад для хранения шлангов. Это несколько шпал, вкопанных вертикально, настил из досок, соответственно стены и крыша покрытая шифером. Последний штрих сделал прапорщик сам лично - навесил амбарный замок. Покручивая вокруг пальца этими ключами, отправился докладывать - мол амбар для хранения шлангов готов.
 Прибыл состав, там и были цистерны со спиртом, целых пять по семьдесят пять тонн. Манящего и будоражащего умы от солдата до офицера. Прапорщики хитрющие, кручёные - верчёные, сразу прикинули кое - что к своему носу. Заблаговременно вместе с досками и шифером привезли  шесть солдатских термосов и закопали их стоя в насыпь. По их мнению спирт имеет свойства расширяться. Вот и прикинули прапорщики, а что если в автоцистерны все не войдёт? Оставлять  тогда излишки  в цистернах и они опять уйдут на спиртзавод?  От этой мысли прапорщикам становилось дурно.
Построили личный состав, перед строем объявили, что пришли цистерны с ракетным топливом. Это яд. Ни в коем случае не пить! Забрали прапорщики все индивидуальные солдатские фляжки и закрыли в будку ЗИЛ - 130, на которой привезли личный состав. Вот и вагоны подали.  Были они все желтого цвета детской неожиданности. И на них предательская надпись - СПИРТ! Офицеры объяснили, что это врага вводят в заблуждение. Но когда подсоединили шланги и начали переливать в автоцистерны, ударил такой манящий запах, такой родной и желанный - спасу нет.
Все закрутили носами. Старший лейтенант, командир роты и только что прибывший в гарнизон на повышение, сразу смекнул - нет, не обмануть солдатиков, не обмануть! Дал команду «газы! надеть противогазы»!
Но было уже поздно. Один служивый держал шланг и смотрел в автоцистерну, чтоб не дай бог ни одна капля не пролилась. Он знал, что если не удаётся выпить, то можно надышаться. И этот шельмец вдыхал от души испаряющийся спирт. Всей своей полной, но чахлой куриной грудкой. У него потемнело в глазах и, с благообразной улыбкой на лице, сполз на землю.  Ротный закричал - врача, врача! Прапорщик ухмыльнулся и сказал, что ни хрена ему не будет. Положить в тенёчек и отойдёт.
Всё прошло отлично, уложились по времени, штрафа за простой вагонов не будет. Шланги аккуратно свернули и положили в амбар. Прапорщик самолично навесил замок, а ключ, чтоб не потерять, повесил на шею. Старший лейтенант похвалил солдат за службу. И объявил, что после ужина прошло уже пять часов и по закону их ужин отправлен на свинарник. Им выдадут усиленный сухой паек. Всем было всё равно, но некоторым это очень понравилось. Закуска сама прийдет в казарму и не надо будет изобретать, как добыть чего - нибудь из кухни и доставить в каптёрку. Старший лейтенант лично обошел весь личный состав, вглыдаваясь в их глаза и принюхиваясь к каждому. Всё нормально, все трезвые. Он скомандовал - «по машинам»! А тот тщедушный паренёк, который надышался - немного оклемался и смотрел на всех влюблёнными глазами. Он готов даже прапорщиков расцеловать - так ему было хорошо. Взводный приказал прапорщикам отдыхать и личный состав не будить до обеда.  . Заслужили, пусть отдохнут под его ответственность. Три прапорщика остались. Сослались на то, что типа необходимо с железнодорожниками договориться - нужно присматривать за амбаром, чтоб не украли шланги. Ведь у них еще три солдатских
термоса со спиртом осталось забрать. Обед, весь взвод отдыхает. Взводный решил сам дать команду «подъем». Зашел в спальное помещение - дневального на тумбочке не было. И тут ему в нос дунуло таким перегаром, что ни в сказке сказать, ни пером описать! Все лежали в усмерть пьяные. Как? Когда эти шельмецы стащили  спирт? Вот вопрос!  Выяснял несколько часов после пробудки личного состава. Все молчат - никто не знает, никто не видел, никто не слышал. А пить? Да, пили. Все пили, и мы пили. А где взяли - опять одно и тоже. Не знаем, не видели. Наконец до взводного дошло, что  надо объявить отпуск тому, кто сознается. Сказано - сделано. Нашёлся один с подленькой душонкой. И настучал.  Сказал, что сухпаёк получили и  после отбоя пошли на станцию. Гвоздем открыли замок, вытащили шланги. В один конец шланга заливали воду, со второго конца, в заботливо поставленное ведро, вытекала уже водка. Вот этой водкой  и полоскали зубы, пока не отрубились.
Пришел тот козлик из отпуска. Ведь опоганил такую идею. Такую идею! Даже хитрющие прапорщики не докумекали до этого. Устроили ему темную - все били с остервенением, вспоминая, что такую идею опоганил. Увлеклись, отстегнули почки тому стукачу. После выхода из госпиталя его комиссовали. Стучит где-то на гражданке. Ведь стукачество - это не болезнь, а призвание на всю жизнь. Может прочтёт, поймёт. Солдатиков кто пил, воспитывали все выходные для пользы, да и так, на всякий случай. Начали с кросса во всей боевой выкладке. Затем ОВЗК - вспышка слева , вспышка справа. По полной программе вывели весь опохмел из молодых организмов. В понедельник всех расформировали по площадкам.
И снова идёт на полигон эшелон со спиртом. На этот раз командование подготовилась основательно. Начали с прапорщиков. Вызвали по тревоге с тревожными чемоданчиками, чемоданы оставили в кабинете ротного. Прапорщики роптали - что случилось, что стряслось, отродясь такого не было, но служба есть служба. Когда командир роты сказал получить на складе паяльные лампы, у них соображалка напрочь отказала. Все прояснилось, когда из последней цистерны слили весь спирт. А все было до безобразия просто - поступила команда все шланги выложить в рядок. Зажгли паяльные лампы и в один конец вставили раскалённую, урчащую лампу. С противоположного конца вырвалось голубое пламя. Все все пары спирта сгорели. И хоть кипяток лей - ни капли спиртного не вытечет. Прапорщики со слезами на глазах смотрели на это изуверство, но поделать ничего не могли. По правде говоря, армия советская добилась в боевой и политической подготовке таких успехов и свою лепту внесли прапорщики. Они жизнь солдатскую и быт знали изнутри и сутками делили все внезгоды с личным составом. И оставляли на сверхсрочную лучших из лучших.