Париж всегда париж

«Париж всегда Париж», — говорится в анекдоте, в котором сравнивается Париж и мужчина. Анекдот точно отражает представление о Париже как «городе городов», не увидеть который нельзя, а увидев — невозможно не очароваться, и в котором живут особые люди — люди особого шарма, не такие, как все остальные жители планеты. Этого всего и ждёшь от Парижа, это предвосхищает встречу с ним. «Увидеть
Париж и умереть». А почему собственно это так? Почему все так любят этот город уже заранее, до встречи с ним? Почему так стремятся там побывать? Согласитесь, что съездить в Рим или в Вену — это одно,а в Париж — совсем другое. Даже люди, приезжающие из Парижа, становятся какими-то другими: «Ну что ей до меня, она была в Париже!». Они как бы становятся чуточку парижанами, тоже особенными, и получают отблеск великого города. И то, что работает сегодня на поддержку бренда Парижа, нельзя разом создать или придумать. За этим стоит история нескольких веков, огромный культурный пласт особого позиционирования Франции и её столицы и даже преклонения перед всем «французским». Литература XIX века (Золя, Мопассан, Стендаль, Флобер, Бальзак) с её критикой цинизма и разврата не разрушила этого очарования, но придала ему особый оттенок трагизма. Визуализация бренда Парижа через кинокультуру ХХ века только усилила этот эффект.
На языке пиара — это нематериальный актив города. Парижу давно можно не стараться быть притягательным, он вечно останется таким. Владимир Солоухин, известный русский писатель, в рассказе «Три белоснежные хризантемы» описывает Париж начала 80-х годов ХХ века как город «бесчисленных кафе и устричных корзин перед ними»,город «ярких машин — белых, красных, серых, вишнёвых, оранжевых,
чёрных, голубых, изумрудных, перламутровых, кремовых, шоколадных, — коловращающихся по тесным для них каменным кровеносным сосудам города и образующих на каждом перекрёстке тромбы, называемые в городском обиходе пробками». Громкие транзисторы сливаются «с клаксонами автомобилей и с гулом прохожей толпы» и создают впечатление, «что вся эта парижская толпа не просто движется по Парижу, но танцует фантастический беспрерывный танец». А разнообразные витрины столицы Франции — это «ярчайшая зелень, ярчайшие рыбы, ярчайшее мясо, ярчайшие платья, ярчайшие драгоценности, ярчайшая обувь, ярчайшие меха, ярчайший старинный фарфор». Архитектуру Парижа он увидел как смесь «фронтонов, порталов, атлантов, кариатид, капителей, фонарей, куполов, башенок, разновековых завитушек на фасадах зданий».
За последние тридцать лет парижская толпа существенно изменилась, но сам город с его струящейся серо;бежевой статью остался прежним! И мне он показался отнюдь не пёстрым и динамичным, не ярким,а наоборот — строгим, элегантным и неторопливым: пусть праздным,лёгким, воздушным, но не трясущимся в танце, а легко скользящим по блестящему рельсу Сены. Это город-праздник, но не ярмарка и не балаган, он скользит по паркету в лёгком платье и с шарфом на плечах, концы которого развеваются и кружатся вместе с тобой. В этом танце мелькают несколько дней, отпущенных для знакомства с этим великим городом,куда ещё раз хочется вернуться, чтобы снова оторваться от привычной суеты и парить где-то высоко, не чувствуя груза прожитых лет.
На самом деле Париж вызывает у его гостей самые разные чувства. Вот, например, каким его увидела студентка Валерия, которая уже была в Париже в десятилетнем возрасте:
— Честно скажу, я ждала большего. От всего: начиная от высоты
Эйфелевой башни и широты Сены, заканчивая шопингом и уютом уличных кафе. В тот раз мне всё казалось таким огромным, величественно возвышающимся и всё в этом духе. Но в этот раз Париж, похоже, решил показать мне вторую сторону медали, выявив не самые приятные для меня, как для туриста, черты. Во-первых, в отеле стоял жуткий холод на протяжении всей недели, нам даже спать приходилось в одежде.Во-вторых, почти все время нашего пребывания в Париже была довольно прохладная погода с дождями, а я, как назло, почти не взяла теплых
вещей. В-третьих, сам город почти ничем не впечатлил. Возможно, дело
в том, что месяц назад я впервые побывала в Риме, который потряс
меня до глубины души красотой архитектуры, великолепной национальной кухней, доброжелательными людьми. И Париж на фоне таких впечатлений заметно проигрывает. Я бы назвала его «в чем-то-Рим;в чем-то-Лондон»: в итальянских ресторанах здесь так же вкусно кормят, как ив самой Италии, а типично лондонская здесь — это холодность, на мой взгляд. Вернуться я бы сюда не хотела. По крайней мере, ближайшие несколько лет.
Совсем другие впечатления у студентки Ксении:
— Эйфелева башня, Триумфальная арка, Сакре-Кёр, собор Парижской Богоматери, Лувр, Елисейские поля, Дом инвалидов, Святая капелла… Мы побывали даже на кладбище Пер-Лашез, посетив там могилы Моррисона и Бальзака. Однако больше на меня произвела впечатление атмосфера Парижа. В воздухе веяло чем-то своим, родным. Под конец поездки я знала Париж как родной город: со всеми закоулками
и метро с 14 ветками и 284 станциями! Карта нам уже не требовалась.Мы разгуливали по городу как самые настоящие парижане. Теперь я считаю, что Париж и его округа — идеал для рассмотрения его с точки зрения геобрендинга. По моему мнению, инфраструктура Парижа в целом — это уже добавленная стоимость. Натиск туристов никогда не ослабнет. Я считаю, что все, кто хоть раз побывал в Париже, вернутся туда ещё не раз.
В этом и смысл сильного бренда. Он предвосхищает восприятие,а потом настраивает его на определённую волну, которая захватывает все твои мысли и чувства, ему можно простить все мелочи и огрехи ради соприкосновения с вечным. Париж — всегда Париж!
2011 год.