Ключ от хаты

Принц Земляника, как его звали родители, или Arbuteos Fructus Montanaque Fraga обходил угодья. Он любил эту неспешную послеобеденную прогулку, когда стареющий гувернер, не поспевающий за юношей, отставал еще не доходя до фиалкового поля, и Montanaque Fraga оставался один.

Вообще-то принца, как потомка рода Гогенштауфенов по немецкой линии, а именно родственника двоюродного дядюшки - Фридриха II Одноглазого, воспитывала Стефани-Фелисите Брюлар - маркиза де Силлери, но после написания ею «Истории Генриха Великого» (Histoire de Henri le Grand) пришлось отказаться от её услуг, как говорил отец: "ради всего святого, и во избежание гильотины". Однажды он случайно забрёл на кухонный двор, и увидел как мясник отрубает блестящим беспощадным топором гусям головы. "Будто гильотина" - подумал юноша, "а мы, в таком случае, кто - гуси?".

Земляника, или как его звали при дворе, Совершенное превосходство, шёл по дороге вдоль фиалкового поля и наслаждался свободой, простором угодий и своим самоощущением. Единственное, что его редко, но всё-таки почти ежедневно, беспокоило, это вопрос: "Почему всё время есть Что-то вместо Ничего?". Он ступил с дороги и уже шёл, как в забытьи, по полю и думал: "Если всё умирает и превращается в тлен, то куда, и во что исчезает и превращается тлен? Что будет, когда тлен исчезнет, если ничто исчезнуть в пустоту не может?".

С этими мыслями принц незаметно дошел до хижины на краю поля. "Не видел никогда эту хибару" - подумал принц. Он вежливо, но с достоинством постучал тростью в старую обветренную деревянную дверь. Та, неожиданно легко отворилась, и Montanaque Fraga ступил внутрь тёмного, пахнущего фиалками и вяленым табаком помещения.

На первый взгляд внутри никого не было, но принц отчётливо понял, что он находится в комнате с Пустотой. Отчего юноше стало тоскливо на душе, и он заплакал. Нет-нет, именно тоскливо, а не страшно. Тоскливо, будто он что давно потерял, и только сейчас вспомнил об утраченном. На всякий случай Земляника стал читать, как его учил кардинал:

Qui habitat in protectione Altissimi, sub umbra Omnipotentis commorabitur.
Dicet Domino: «Refugium meum et fortitudo mea, Deus meus, sperabo in eum».
Quoniam ipse liberabit te de laqueo venantium et a verbo maligno.
Alis suis obumbrabit tibi, et sub pennas eius confugies; scutum et lorica veritas eius…
 
То ли в помещении не было ни сети ловца, ни гибельной язвы, ни аспида, ни василиска, то ли кардинал обманул принца, когда говорил ему о безусловном и полном, безоговорочном и моментальном эффекте этого древнего текста, но внутренние  страдания не прекращались.
 
Вдруг принц понял, что фужер сладострастия и мимолетной чувственной радости, в которых он пребывал все свои 17 лет во дворце опустошён… Тогда он перестал плакать, его глаза высохли от слёз, и он отчётливо увидел ещё одну дверь, там в тёмном углу хибары. Принц подошел к ней, но дверь оказалась заперта…

Следующие 17 лет Arbuteos Fructus Montanaque Fraga потратил на поиск ключа от двери. Но кого бы он не спрашивал: ни аббата Монро, ни работников фиалкового поля, ни старика гувернера, ни своих родителей - никто не мог сказать ему - где находится ключ от задней двери хибары на краю фиалкового поля, потому, что никакой хибары на краю фиалкового поля не было.

Только кардинал, однажды, в конце исповеди, в ходе которой принц поведал о своем поиске ключа, приблизил своё тонкое вытянутое скуластое лицо, с острыми чёрными всезнающими глазами, к резной деревянной, украшенной сюжетами грехов, стенке конфессионала, подманил принца тонкой, почти женской, украшенной перстнями, рукой, и произнёс отчётливым шёпотом: “Не смей даже думать о ключе, мой мальчик! Но если действительно хочешь найти его, то ступай на двор, и спроси там конюха Авриха”.

Аврих оказался здоровенным, бритым наголо, бурятом - бывшим старшиной иностранного батальона рейнских добровольцев, пленённым французами во время Франко-Прусской войны. Он сидел на маленьком кособоком табурете, и прошивал суровой чёрной ниткой ремень сбруи. Принц подошел к Авриху, и только было собрался задать ему вопрос, но Аврих поднял свои коричневые хитрые глаза, и сказал: Ты в хате был? Был. Пустоту встретил? Встретил! А это только ты Сферу чувственного, как у нас на поселении говорили, - Каматхату, отпустил… Опустошил и отмыл фужер сладострастия и мимолетной чувственной радости. А тебя так уже пропёрло… Теперь в следующую хату пойдешь, от Сферы форм - Рупадхаты, освобождаться. Ну, раз, пришёл, то вот тебе и ключ.

Аврих залез своей огромной натруженной ручищей за полу расшитого причудливым узором восточного халата, показав загорелую мускулистую грудь с тусклой, плохо различимой синей татуировкой под ключицей в виде восьмиконечной, напоминающей розу ветров, звезды, извлёк оттуда долгожданный ключ, и передал его принцу. Arbuteos Fructus Montanaque Fraga взял в руки ключ. Тёплый тяжелый металл будто был знакомым и родным для принца. Он поблагодарил конюха и спешно пошел к хибаре на краю фиалкового поля.

В 1948 году в земляничном поле предгорья провинции Эльзас, что на Северо-востоке Франции, граничащей с немецкой землей Рейнланд-Пфальц, исследователи нашли в поверхностных слоях почвы, соответствующих культурному слою то ли времён Карла II Лысого и Людовика II Немецкого, то ли времен Прелиминарного франко-прусского договора, ключ принца Arbuteos Fructus Montanaque Fraga, который, по преданию, пропал без вести во время послеобеденного обхода угодий…