Контейнер для умирающей любви. 5. Все только начин

Контейнер для умирающей любви. Ничего не кончилось – все еще только начинается.

Продолжение.

На какое-то мгновение Вере показалось, что уже все. Муж ее спас, все плохое закончилось и можно спокойно ехать домой. Они вместе победили злые силы, которые смыкали вокруг них свои круги, душили их.

- У вас вещи с собой?

Голос откуда-то из-за круга.

- Нет, сейчас она пойдет так, а я поеду за вещами и сразу привезу, - и муж как будто из-за круга, хотя рядом.

- Смотрите, уже поздно и вас могут не пустить.

- Меня пустят.

Тетка зашуршала бумажками, что-то дала им, и они пошли.

В след неслось испуганное бормотание: «Вы тоже меня поймите…». Как-то противно стало. И понимать никого не хотелось. Наверное, потому что недавно не хотела их понять она. Могла, но не хотела.

За дверью ждала врач или сестра – кто-то в белом халате.

Ничего не кончилось. Просто, как в компьютерной игре мужа – перешло на следующий уровень.

- Я сейчас вернусь. Все привезу. Ничего не бойся – меня пустят. Не прощаюсь.

И муж вышел. «Мой герой» - успела подумать Вера, глядя на закрывающуюся за мужем дверь, и они пошли на следующий уровень.

На нее навалилось такое одиночество! Ощущение, что все за кругом, не проходило. Только сейчас это больше походило на пузырь. Она была внутри пузыря и все звуки доносились до нее издалека и не сразу доходили. Вокруг плавали обрывки мыслей и чувств. Точнее, чувства наполняли пузырь, а мысли встречались.

«Я, как и он, в пузыре. Мы как будто вместе. Чтобы ему было не так…». Она хотела сказать «страшно», но разозлилась на себя. Почему ему должно быть не так страшно? Ведь это обман? Она должна его так хитро обманывать сейчас, что бы что? Чтобы он не знал, что они тут все затеяли?! Чтобы до конца не подозревал? Кому это надо? Надо ли ему? Это все, что она может сейчас для него сделать – держать в неведении и делать вид, что все хорошо?

- Сейчас подойдет лифт. Нам надо на третий этаж.

Вера кивнула и потеряла мысль. Как будто пузырь встряхнули, и она вспомнила, почему она здесь. Сюда ее послал врач, чтобы помочь. Помочь им всем. Видимо, вся эта суета и безумный страх, совсем снесли ей мозг. Страх, что ее не возьмут сюда, не помогут, и они с мужем должны будут жить с этим еще несколько месяцев в ожидании, что в конце концов будет и тихонько сходить с ума. Что будет с ним, объяснил врач. У него был порок развития, не совместимый с жизнью. Такой порок в 100 % случаев летален, в большинстве случаев плод с данной патологией погибает внутриутробно, а если дотянуть до конца и родить – ну, в случае, если бы сейчас муж не победил эту систему и их бы не взяли сегодня, то родившиеся дети живут несколько часов.

Тот, который сидит внутри - не справился. Нет, не так. Они не справились. Проглядели? Что именно? Виноваты? И почему это с ними?! Этот порок встречается с частотой один раз на тысячу беременностей. «Это лотерея» - сказал врач. И этот страшный приз достался им! Но это уже все в прошлом. Сейчас осталось только привести все к логическому завершению.

В голове неожиданно зазвучали куски песни:

В прошлом бою мною «Юнкерс» сбит, —

Я сделал с ним, что хотел.

Но тот, который во мне сидит,

Изрядно мне надоел…

…Я больше не буду покорным, клянусь,

Уж лучше лежать в земле.

Ну что ж он, не слышит, как бесится пульс,

Бензин — моя кровь — на нуле…

…Терпенью машины бывает предел,

И время его истекло.

Но тот, который во мне сидел,

Вдруг ткнулся лицом в стекло.

Убит он, я счастлив, лечу на легке,

Последние силы жгу.

Но что это?! я в глубоком пике —

И выйти никак не могу!

Досадно, что сам я немного успел,

Но пусть повезет другому.

Выходит, и я напоследок спел:

«Ми-и-и-р вашему дому!».

Мамина любимая. В детстве они рычали ее вместе с ней, подражая Высоцкому. От воспоминаний о маме защипало в носу и захотелось плакать. «Не оправдала». Недавно они с мамой перерывали старые вещи и оказалось, что мама очень бережно хранила любимые детские костюмчики, шапочки, оставшиеся еще после Веры. Вера сначала сопротивлялось – своему ребенку хотелось все сделать по-своему. Но мама так хотела этого. Так горели ее глаза, когда она мечтала, как малыш будет щеголять в когда-то связанном ей лично совсем маленьком пальтишке…

Они вышли из лифта. Стеклянные двери, длинный светлый коридор с бежевыми стенами. Совсем пустой и двери, двери. А еще цветы большие в бочках – фикус, пальма. Прошли мимо стола дежурного. Вера постепенно погружалась в настоящее, смирялась тихо. Как будто с каждым шагом реальность становилась все более реальной.

Дошли до нужной двери. Она хотела подождать мужа в коридоре – не заходить пока в этот последний приют. Страшный приют. В этот последний вагон поезда, из которого уже нельзя будет выйти, сбежать. Который будет означать полное смирение с происходящим. С мужем было бы не так страшно. Но сестра сказала, что муж ее найдет уже здесь и открыла дверь, приглашая войти.

«Ми-и-и-ирррррр вашему дому!».