Мама Тома

У мамы Томы было много детей. Так много, что она всегда терялась, когда отвечала на этот, казалось бы, такой простой, но такой бестактный вопрос.
- У тебя есть дети?
- А сколько?
- Девочка или мальчик?

- Да много их у меня. Много, — отвечала мама Тома, не поднимая глаз от своего рукоделия.
Она никогда не сидела без дела. И зимой, и летом, всё что-то вязала, шила, вышивала, рисовала, клеила. Мои руки не для скуки, это про неё.

Она всю жизнь работала нянечкой в детском доме и все дети были ей как родные. Со своим ребёнком  в молодости произошла банальная, но страшная для неё история. Забеременела Томочка в семнадцать лет, как тогда казалось, по большой и чистой любви. Да вот беда, эта чистая любовь возьми, да исчезни из её жизни.
- Дура ты, дура, Томка. Обрюхатил он тебя, а самого след простыл, — в сердцах говорила мать, со злобой глядя на дочь.

А почему со злобой? Так потому, что сама Зинаида была вот в таком же положении. Загулял с ней приезжий инженер из Москвы. Говорил красивые слова, которых деревенская девчонка и в жизни не слышала. Нежно держал за локоток, когда гуляли по темным переулкам посёлка. А руки, какие у него были ласковые руки, которые с коленки медленно ползли под юбку.
- Ну не надо, — слабо сопротивлялась Зинаида, влекомая настойчивыми ласками инженера на сеновал.
Надо, не надо, а дело было сделано и не один раз. А по осени он уехал, но клятвенно обещал вернуться.

Дело близилось к новому году, а от инженера ни слуху, ни духу. У Зинаиды уже и пузо вылезло, да хорошо, что тулуп просторный был, людям не видно. Мать-то её плетьми по спине отходила, да за косы по дому потягала, паскуду эдакую. Да, что уж теперь бить-то, когда ребеночек в пузе растёт.

Томка родилась семимесячная. Мать Зинаиды сама роды и приняла, сама и выходила девку грея на печке в овчинном тулупе. А для людей молву пустила, что утром на крыльце корзинку с дитем нашла. И показывала всем корзинку, в которой младенчик и лежал.

Уж поверили люди, или нет, этого не известно, но с тех пор мать Зинаиды захворала, да к лету-то и померла. Осталась Зинаида с малым дитем одна. Озлобилась она на весь белый свет, в том числе и на дочь свою, которая и не виновата ни в чём.
Росла она тихим ребёнком, но вечно битым своей матерью.

А тут вон как случилось, Томка повторяет судьбу матери. Не хорошо это, не правильно, думала Зинаида. И когда Томка родила, тоже дома, тоже на той самой кровати, и тоже под присмотром матери, то Зинаида, пока дочь отдыхала от родов, сделала своё чёрное дело. Она завернула дите в одеяла, дала две бутылки самогонки горькому пьянице Петьке, да велела везти её на телеге в район. А из района она на автобусе поехала в город, да прямиком к детскому дому. Там на крылечке и положила свою поклажу.

А когда Томка очнулась и не нашла своего дитя, то впала в горячку. Долго она болела, чуть не померла. Да видно другие планы у Господа на неё были. Выздоровела она, да и вытребовала у матери правду куда та ребеночка её дела. А узнав тут же уехала в город, да больше в родной дом не вернулась.

С тех пор мама Тома и работает в этом детском доме. Своего ребеночка ей найти не удалось. Да она и не искала толком. Да, ругала себя потом за этот глупый страх. Но да что её винить за то, что молодая девчонка побоялась спрашивать про подкидыша. Побоялась осуждения, да злых слов. Молодость всегда совершает много поступков, о которых потом жалеет зрелость.

Но зато мама Тома целый год готовила для своих деток подарки к новому году. Она вязала носочки, варежки, шарфики, шапочки. Шила кукол и наряды для них. Клеила бумажные фонарики и рисовала картинки со снегирями. Это её усилиями в новогодние дни детский дом превращался в сказочный домик. А на лицах детишек сияли радостные улыбки. Ведь для каждого из них у неё был подарок, в который она вложила частичку своего сердца.
" Дай Бог и у моего дитяти в этот день будет много подарков и любви ", — думала она, глядя на своих детей, которых и сосчитать невозможно.