Я буду ждать на темной стороне. Книга 2. Глава 56

Он и вправду собирался с ней поговорить. На весьма серьёзную тему, только его подвело спиртное. И довольно быстро провалившись в сон после нескольких пригубленных бокалов шампанского, Лисов проснулся от звонка Феликса, который став с ребятами напротив ворот дома, ждали, когда им откроют.

Пощупав вокруг себя пространство, Лисов спросонья потянулся к телефону, и только сейчас заметив, в каком состоянии находится, (и это ещё праздник не начинался!), довольно быстро протрезвел, увидев, сколько времени осталось до начала мероприятия. Ответив на звонок, он тут же вскочил с дивана, понятия не имея о степени готовности помещения к приему гостей, умудрившись оставить Евангелину одной.

Если бы не шампанское, все было бы совсем иначе. И когда он только успел так напиться, перебрав лишнего едва ли не с самого утра?! Сейчас его голова была забита сплошными ругательствами. Тем хуже, потому что времени для объяснений с Литковской уже не оставалось. С минуту на минуту сюда припрутся его приятели. Впрочем, Евангелина и так должна все понять. Он до последнего надеялся, что она не сильно осудит его за столь пренебрежительное отношение к своей персоне.

Тщетно пытался он противостоять спиртному. Все получилось с точностью до наоборот. Увы, если кто-то и жалел в тот момент об отсутствии его общества, то только Евангелина, быстро отыскав себе занятие до прихода гостей.

Пока Лисов, одоленный спиртным, дрых в своей комнате, она общалась с его матерью, узнав в сжатые сроки немало нового о переменах в этом доме и жизни его домочадцев. Приведя себя в порядок, Лисов все же рискнул спуститься в гостиную, и только Евангелина приготовилась переброситься с ним парой-тройкой слов, — элементарно спросить его, как он чувствует себя после такого сна, когда в дверь постучали.

Ни капли не сомневаясь, что это прибыл Феликс, он без лишних слов обнял её за талию и потащил в прихожую знакомить её с ребятами. Слегка напуганная его активностью, Евангелина моментально воспрянула духом. Теперь ей, по крайней мере, не придется принимать его гостей в одиночестве, как она успела представить себе эту картину, не надеясь на его возвращение. И только они очутились в прихожей, как через раскрытую дверь начали заваливаться в помещение его друзья, перемотанные с ног до головы веревочками, к которым были прикреплены надутые воздушные шары с фразами: «Ты на пару лет стал ближе к пенсии!» или «Разрешите вас отхепи****ить!» и все в таком же душе. Словом, с чувством юмора у ребят было все в порядке.

— Как дела? — обратился к нему после всех прозвучавших поздравлений Феликс, опередив в этом остальных своих собутыльников.

— Могло быть и лучше, — скептически отозвался Лисов, провожая ребят в украшенную гостиную. — Жив, здоров, и то ладно, — и посчитав такой вариант объяснения своего нынешнего состояния наиболее оптимальным, он перевел все внимание на свою спутницу, которая не спеша пока вступать в диалог с гостями, предпочла изучить эту компанию со стороны.

Из всей этой братии ей был знаком один только Феликс, а саму её хорошо знал тип, привыкший именовать себя учеником черного мага. Он также присутствовал на празднике, напустив на себя побольше загадочности. Видев её единожды, и то на фотографии, когда Лисов просил его приготовить любовный приворот, он был несказанно рад увидеть эту девушку вживую. И быстро просканировав взглядом её ауру, в конце концов, он понял, чем именно прельстила она их друга, понимая, как много общего стало в энергетике этих двоих, столь различных по мировоззрению и образу жизни. Собственно, ему не составило особого труда разгадать суть их отношений, но свое мнение на этот счет он предпочел оставить при себе.
 
— Привет, крошка, как дела? Ты сегодня в вызывающем наряде, — поприветствовал Евангелину Феликс, акцентировав свое внимание на её декольте, скрывавшего от посторонних взглядов её грудь.

— Да, и буду смущать вас как всегда, — парировала она, тщетно пытаясь прикрыться, и едва Лисов отправился поприветствовать остальных своих приятелей, подойдя к ней поближе, Феликс тут же прошептал ей на ухо, заговорщически подмигнув в сторону своего приятеля: — Когда он надерется к концу вечера так, что уснув где-то под столом, будет не в состоянии добраться до собственной спальни, я попробую составить тебе компанию. Только дай мне об этом знать!

Феликс был уверен, что с подачи этой крошки их скромный праздник мог превратиться в веселую оргию. Осталось только дождаться разрешения самого хозяина вечера, который в любой момент мог сглупить, закрыться с ней спальне один и послать своих, готовых к групповушке, приятелей к чертям собачьим, в очередной раз обманув их доверие. Впрочем, сам Феликс не сильно бы удивился такому повороту событий.

Поведение Лисова, по его мнению, было типичным поведением эгоиста, не привыкшего делиться с другими собственной «добычей». И прекрасно понимая, что его посыл с эротическим уклоном был далеко не глупой шуткой, а самым что ни есть прямым намёком провести эту ночь именно с ним, если Лисов будет совсем плох, Евангелина сделала вид, будто не расслышала его. И научившись не воспринимать всерьёз сыпавшиеся в её адрес предложения не совсем пристойного характера, в довольно резкой форме попросила Феликса заткнуться, тонко намекнув, что в его «помощи» она не нуждается.

Её ожидания вполне оправдались, однако никак не ожидая получить от этой девушки столь резкий отпор, Феликс быстро поменял свою тактику общения с ней, искренне жалея, что не мог «наказать» её здесь и сейчас, рискуя ввязаться в конфликт с лучшим другом.

— Если бы не он, — зловеще улыбаясь, Феликс подмигнул в сторону Лисова, — я бы запросто тебя отжарил. Жестко и в наручниках. Но не буду пока этого делать, потому что не хочу ссориться с ним. Из-за тебя. Подожду, когда все само разрешиться наилучшим образом. Но теперь, по крайней мере, мне стала понятна его странная одержимость тобою.

Раззадоренная его хлестким замечанием, Евангелина приготовилась ответить ему не менее саркастической фразой, когда обратив на неё свой небесно-голубой взор маньяка, ученик мага неожиданно осведомился:

— А ты уже поздравила нашего друга?

И пока Евангелина собиралась с мыслями, придумывая, чтобы такого им ответить, ведь по правде говоря, она так и не успела этого сделать, потому что большую часть дня Лисов провалялся в своей комнате, перебрав слегка с шампанским, когда опередив её на полуслове, сам Артем внезапно вмешался в их разговор, оказывая ей «медвежью услугу».

— Да, — ответил он за неё, перехватывая недоумевающий взгляд девушки. — Ещё утром. Разве вам не видно? Вас, небось, так не поздравляют…  — Для подтверждения своих слов он тут же хлопнул её ладонью по коленям так, что они вмиг стали у неё красными.

Его поступок привел Феликса в истинный восторг. Что-то подобное он и ожидал от именинника, даже успев поверить на миг, что все так оно и было, как говорил Лисов. Слегка вскрикнув от удара по ногам, Евангелина тотчас наклонилась, касаясь пальцами покрасневшей кожи на коленях, из-за чего окружавшим её парням на миг открылся пикантный вид её полуобнаженной груди.

Невольно ухмыльнувшись, Феликс плотоядно закусил губу, переводя взгляд на Лисова. Никто не умел столь четко и с таким рвением осаживать красивых крошек, как их приятель. Теперь он убедился в этом повторно, поражаясь предприимчивости Лисова. Сама же Евангелина в этот момент была в двух шагах от попытки стукнуть их чем-то тяжелым по голове, приказывая заткнуться и прекратить молоть всякую чушь. Тем более между ними накануне не было ничего и не могло быть. Но привыкшие верить на слово своему приятелю, парни вряд ли станут докапываться до правдивости его замечания, сочтя его выдумку истиной. И раздумывая про себя, как отомстить ему за эти слова, Евангелина наверняка воплотила бы свой замысел в жизнь, если бы не вспомнила, что такая манера общения была привычной в кругу приближенных этого человека. А это значило, что ей не следовало принимать близко к сердцу их бестактные выпады, которые сам Лисов всегда в них поощрял, привыкнув выдавать одну остроту за другой, если надо было поднять на смех человека.

Таким образом, все, что оставалось ей сделать, это потупив свой взор, отойти в сторону, стараясь не касаться своих коленей, раз этот её жест производил столь сильное впечатление на этих парней.

— Все правильно, Евангелина, — насмешливо проронил ученик черного мага, рассчитывая, очевидно, услышать от неё совсем другой ответ. — Уж если поздравлять нашего друга, то только так...

— Кто занимается с этой девушкой любовью, тому, сука, фортануло! — неожиданно выдал ещё один незнакомец, белобрысый тип, прежде хранивший молчание и словно выжидавший момента вступить в беседу, когда остальные наговорятся и дадут возможность сказать слово и ему. Евангелина видела его впервые, собственно, как и он её, однако, в отличие от Феликса, не стал с ней заигрывать, потому что у него уже была своя пассия, которой он старался хранить некое подобие верности, лишь изображая бабника.

После его слов в гостиной воцарилось на мгновение молчание. И заметив, как странно покосился Лисов на свою слегка покрасневшую спутницу, никто из ребят больше не сомневался, что этих двоих связывало не только общение по душам.

Опасаясь, как бы кто-то из друзей Лисова не прочитал её истинные мысли на этот счет, и заодно не выдать себя вместе с ним, Евангелина  поспешно опустила глаза, утыкаясь взглядом куда-то в пол. Что же касается самого Лисова, научившись в определенные моменты контролировать эмоции, он тотчас сделал свое лицо непроницаемым для окружающих, почувствовав, как близко подошли к запретной теме его приятели, одаривая их с Евангелиной многозначительными взглядами, будто заранее пытаясь разгадать их связь, заставившую отмечать этот праздник вместе.

— Не стесняйся, здесь все свои, — вдруг подмигнул ей Лисов, устраивая свою ладонь на её плече так, словно давая ей понять, что пока он рядом, с ней не произойдет ничего дурного, и выказывания его придурков-друзей не стоит обращать внимание.

Однако только сейчас умудрившись перехватить его взгляд, не предвещавший, как ей показалось, ничего хорошего, Евангелина только сейчас поняла, как опрометчиво поступила, заявившись одна в это логово, возглавляемое невменяемым типом, чье поведение даже в трезвом состоянии не отличалось особой порядочностью.

Мало ли что могли с ней сделать эти парни, напившись вхлам. И уж тем более она не знала, чего ей следовала ожидать от Лисова, который довольно скоро протрезвев, лишь прикидывался захмелевшим, чтобы его трезвое состояние не сильно бросалось окружающим в глаза.

Теперь он редко напивался, однако сегодня был такой день, когда он мог позволить себе пренебречь этим правилом и по-настоящему расслабиться, заманив её сюда хитростью и умением заговаривать зубы, особенно если дело касалось красивых девушек. И хоть сам Лисов, в отличие от своей компании, держался сейчас почему-то скромнее и скрытнее, чем обычнее, интуиция ей подсказывала, что основную опасность из присутствующих парней представлял для неё именно он.

Не на шутку увлекшись этими мыслями, у Евангелины вдруг возникло ощущение, будто она угодила в западню, которое, правда, тут же рассеялось, стоило ей услышать в прихожей веселые голоса одногруппников.

Что-то выясняя между собой, Мельчуцкая картинно ругалась с Рамахеевой, игнорируя замечания Зонтинова вести себя прилично в чужом доме. Так и оставшись стоять напротив стола, где стояла выпивка, которую они начали втихаря разливать между собой, ребята из компании Лисова с интересом уставились в прихожую, откуда к ним навстречу вышла внушительного веса девушка в очках и следовавшая за ней симпатичная блондинка с косичками платинового оттенка.   

— Интересно, она сама так бигуди накрутила или ей кто-то помогал? — насмешливо бросил белобрысый, намекая на прическу Рамахеевой.

Налив себе коньяк, Феликс посмотрел туда, куда был устремлен взгляд его приятеля.

— Ты меня наверное и то б лучше накрутил, — заржал он, потянувшись за закуской.

— Может быть, — презрительно кивнул белобрысый, уже давно подозревавший, что на этом мероприятии они будут не одни, и им придется терпеть присутствие посторонних.   

— А этой жирухе чет даже имидж нарядный не сделали, — подмигнув ребятам, неожиданно отозвался ученик черного мага, и моментально догадавшись, о ком дет речь, ребята устремили взоры на Мельчуцкую, которая став с Рамахеевой перед Лисовым, с сияющим выражением лица толкала речь, передав после в его руки какой-то сверток, типа подарок. 

— Ну, там бесполезно наверное, — отметил белобрысый, возвращая на место пустой бокал, — стилисты наверное смирились давно.

Согласившись с таким утверждением, показавшимся ему единственным адекватным в сложившейся обстановке, его напарник вновь сосредоточил свой взгляд на спиртном, так что у некоторых сложилось впечатление, будто на обычную бутылку коньяка ему было намного приятнее смотреть, чем тучную девицу в нелепом наряде, чью тяжесть не выдерживали ни одни весы.

— А где твое «лицо», Зонтинов? — не выдержав, осведомился у одногруппника Лисов, прежде чем унести в комнату коробки с остальными подарками.

Он только сейчас обнаружил, что Евгений пришел к нему на именины без очков и от этого одногруппник казался почти неузнаваемым.

— «Лицо» в ремонте, — снисходительно улыбаясь, отозвался тот, после чего завидев сделавшую ему знак Евангелину, подошел к ней поздороваться, и узнать заодно, какого она была мнения о затее Лисова организовать такое мероприятие, когда все можно было обустроить намного скромнее.

Искренне надеясь, что предательская краснота, остававшаяся на её коленях после легкого удара Лисова, уже сошла с её нежной кожи, она устремилась к одногруппнику, заключая его в объятия без всякого эротического подтекста. И тут же отстраняясь от него, едва на пороге появились Сильвестр с Зоей Гольдштейн и виновато улыбавшимся Драгомарецким.

Её кузена нигде не было видно, и от этого ей стало только лучше. Бог весть чем мог закончится этот вечер, когда перебрав с алкоголем, он начнет выяснять отношения с Лисовым, что на сто процентов могло бы закончится мордобоем. Видать её родственник и вправду решил сдержать данное накануне обещание, так и не явившись на праздник. Оставалось дождаться Новаковского, чьи опоздания стали его «визитной карточкой», характеризовавшей его далеко не с лучшей стороны.

«Идти на именины к Лисову я как-то опасаюсь, — признался накануне похода девочкам Драгомарецкий, собираясь заявиться на праздник с остальными по личному приглашению вечно потешавшегося над ним одногруппника. — Чего именно, пока не знаю, но эксцентричность этого парня меня немножечко пугает»

В чем-то он был прав, и только стоило ему переступить порог украшенного дома, как его тут же охватило желание повернуть стопы назад и бежать из этого дома подальше, пока не стало слишком поздно. Его визит сюда им самим расценивался как чистое безумие и нелепица. И будучи в курсе, что его собственный организм с трудом переносит похмелье, Кирилл старался много не пить, как не настаивали бы на этом окружающие.

Совсем иные мысли одолевали голову Сильвестра. И найдя здешнюю компанию не совсем подходящей для девушки тонкой душевной организации какой казалась ему Евангелина Литковская, он хотел во что бы то ни стало забрать её отсюда и больше никогда с ней здесь не появляться. Но словно чувствуя, что он может её потерять, как только она останется наедине с Сильвестром, Лисов старался делать все возможное, чтобы помещать их общению, пристально следя за этими двумя, словно опасаясь проморгать что-то очень важное для себя. Пока все не закончилось тем, что едва наступил момент садиться за стол и пробовать угощения, недолго думая, он подхватил Евангелину за талию и усадил прямо к себе на колени, наплевав, что подумают о них гости. Мало того, он считал их всех особами с мещанским мировоззрением, смотревших на них с Евангелиной как на белых ворон.

Что же касается самой Литковской, то она предпочла бы все-таки сидеть отдельно от него, и желательно в кругу одногруппников, вот только сам именинник считал иначе, стараясь до поры до времени не выпускать свою «добычу» из рук. Лисов заметил, какой ошеломительный эффект произвел его легкомысленный поступок на Сильвестра, не сводившего с этой девушки своего взгляда на протяжении всего вечера. И предпочитая поступать вопреки всем ожиданиям Евангелины, Лисов издевался над ними как мог, изощряясь в своих выдумках по мере увеличения количества выпитого спиртного. Но ладно, если бы он просто вздумал посадить её к себе на колени, так помимо этого он теперь пытался даже покормить её со своей тарелки, словно она была глупым и ни на что неспособным ребенком. И это на виду у всех!

— Погоди! А ты что будешь есть? — удивилась Евангелина, отталкивая от себя его руку, как только он поднес к её рту вилку с наколотым на сверкающие острые зубцы помидор сорта «черри».

— Ничего, — кивнул он, прикладывая столовый прибор к её губам. — Я сегодня только пью, — указал он свободной рукой на пустую рюмку рядом.

Выдохнув, Евангелина нервно поерзала у него на коленях. Одна мысль, что ей придется просидеть в столь неоднозначной позе под прицелом ошалевших взглядов его приятелей, бывших одноклассников и нынешних одногруппников, приводила её в ужас, но с этим ничего нельзя было поделать. И пользуясь моментом, что теперь эта девушка уже точно никуда не могла деться от него, Лисов щупал её за все, до чего дотягивались его руки, поглаживая её бедра ладонями, периодически касаясь губами её плеча.
 
Нельзя было сказать, что ей это не нравилось. Хорошо, что она успела порядочно выпить, перестав смущаться его развязного поведения и жестов. И чувствуя себя полностью покоренный красотой этой девушкой и её относительно прилежным поведением, как бы ни хотелось ему сегодня напиться, а все же Лисов старался ограничивать себя в выпивке, дабы выдержать предстоящие с ней ночные забавы, не собираясь оставлять её в покое до самого утра. 

Единственным присутствующим, кого не интересовала вся эта канитель, был Харитон Балануца. И предпочитая гораздо больше уделять внимания блюдам, чем происходящему вокруг, всерьёз увлеченный трапезой, он разговаривал с гостями с набитым ртом, время от времени прикладываясь к своему бокалу. А когда кто-то из приятелей Лисова сделал ему замечание относительно его не на шутку разыгравшегося аппетита, Харитон лишь неприлично отрыгнул в ответ, тем самым навлекши на свою голову оглушительный смех со всех сторон. Но даже это не вызвало особого отторжения со стороны его же одногруппников, потому что большинство взглядов гостей было приковано к загадочным взаимоотношениям Евангелины и именинника, глядевшего на неё так, будто она могла каким-то образом повлиять на него и мигом слезть с его колен.

Наконец настало время следующего тоста, и, решив взять эту миссию в собственные руки, Феликс поднялся с места, расположенного по правую руку от Лисова, 

— Что я хочу сказать тебе, дружище?! Вот и ты подошел к такому возрастному рубежу, когда  можно и тебе начинать тоже желать здоровья, — в его словах звучал сарказм, но подобные тосты были привычными в узком кругу этой компании, шокируя только тех, кто в ней не состоял.

Не на шутку увлекшись наскоро сочиненной «проповедью», Феликс как настоящий пастор, говорил долго, вспоминая моменты своего первого знакомства с именинником, перечисляя позитивные черты его непростого характера. И едва с произношением длинного тоста было покончено, сам не ожидая такого от себя, Лисов потянулся к Евангелине с поцелуем. Назвав её при этом нежно «малышкой», он тут же поцеловал её в губы при всех.

Несмотря на противоречивое отношение к этому парню, Евангелина не стала противиться, и, стараясь не думать о том, какого мнения будет обо всем этом Сильвестр, она ответила Лисову взаимностью, радуясь в глубине души, что их поцелуй выглядел в этот раз хотя бы пристойно, и Лисов не стал брать её нахрапом, как он обычно любил делать, теряя голову от страсти.

Поздно сообразив, что он совершил непоправимое, парень казалось только сейчас вспомнил о том, что они здесь были не одни. И очень быстро опомнившись, Лисов неохотно отпрянул от Евангелины, возвращаясь на место и вновь усаживая её к себе на колени под аплодисменты ребят и, в частности, прокричавшего им «Горько!» Феликсу.

Сохраняя безмолвие, Сильвестр смотрел на них с все возраставшим удивлением, и до сих пор не понимая, почему Евангелина не оттолкнула Лисова, когда он полез к ней целоваться, казалось сделал для себя в отношении этих двоих новое открытие, после чего для него все стало на свои места и понятным без слов.

Книга 2. Глава 57

http://proza.ru/2022/11/30/1582