Валька оторва продолжение 6

     После новогодних праздников Валька сообразила, что помощь Марины ей очень даже может пригодиться. Марина, будучи студенткой-дипломницей, на занятия пока не ходила, а в библиотеку могла ехать, когда захочется. Рано утром молодая мамаша убегала в химчистку, оставляя Марину последить за спящим сыном, чтобы не будить его рано и не тащить по морозу с собой на работу. Мальчик спал, а Марина, проводив мужчин на автобус до завода, садилась работать над дипломом. Потом кормила Валькиного сыночка и немного играла с ним. Мест в поселковском садике пока не было, и молодые родители изворачивались как могли. Вечером возвращались мужчины, и совместные ужины весь январь доставляли больше удовольствия, чем напряга. Олег, обычно не скупясь, привозил «из города» какие-то продукты, а Валька после работы готовила на всех, не допуская Марину к хлипкой плите, которая всё барахлила.

     Но в феврале Валька начала чувствовать усталость от постоянной толчеи в доме. Это усугубилось рядом досадных событий, которые в небогатом быте семьи стали чувствительными. Сначала Марина умудрилась пролить пузырёк с зелёнкой прямо на новый палас, которым так дорожила эта семья. Просто мазала ранку и не удержала пузырёк! А всё из-за того, что Марина попробовала готовить на их старенькой плиточке и обожглась. Олег чрезмерно заволновался, ну и пришлось Вальке достать зелёнку по такому-то пустяку, и теперь – пятно на жёлтом паласе! Валька внешне среагировала на этот ужас вполне спокойно, сказала только, что «всегда знала, что так будет, и даже ждала плохой участи для ковра!». Если бы эта злосчастная зелёнка пролилась на клеёнку стола, Олег с Мариной могли бы купить новую, но палас где возьмёшь и на какие деньги? Олег ведь ещё содержал жену-студентку с ребёнком. Валька тихонько поплакала в химчистке, и всё как-то покатилось дальше. Но пятно ежедневно лезло в глаза, раздражая Вальку. Марина с Олегом вроде даже и быстро забыли про этот инцидент, что тоже её бесило.

     Потом засорился полублагоустроенный неотапливаемый туалет, сам факт наличия которого был очень существенным для дома в посёлке. В таком холодном, без унитаза, а только со ступеньками для ног вокруг отверстия, конечно, не засидишься, но ведь это всё равно не на улицу бежать, а тут же рядом в квартире. И вот вода и всё другое содержимое перестали утекать вниз. Пенять не на кого, так как выше – только крыша, а это значит, что виноват кто-то из жильцов квартиры. Но кто? Всю эту проблему пришлось ликвидировать, конечно, Валику, а Олег с Мариной только ходили зажав носы, да потом подтрунивали над хозяином за ужином, называя «говнососом». Валька прямо бесилась, но молчала, поджимая губы: «Баре выискались! А кто же будет таким делом заниматься? Кто починит? Олег что-то не подорвался со своей фифой!». Она теперь про себя Марину иначе как «фифой», не называла.

     Дальше – хуже. Печальная участь постигла пододеяльник из единственного комплекта белья. «Как уж они умудрились надорвать его ногами, да ещё и не по шву?», - размышляла Валька. Они с Валиком никаких безумств в постели себе не позволяют, да и ребёнок спит рядом. Быстро по-тихому перепихнутся и всё! А эти, как слышала Валька, страдая бессонницей, до двух ночи всё возятся и вздыхают, и что их сон не берёт? Что уж за любовь такая «космического масштаба», как выражался Олег? Вот и порвали. И что теперь от свадебных подарков осталось? Всё испортили и ничего им не жаль.

     Но больше всего бесило, что эта парочка всё время держалась за руки и обнималась при любом удобном случае, даже и у Вальки на глазах, причём постоянно называя друг друга ласковыми словечками. «И что так лизаться? - размышляла и удивлялась она. - И ведь не подростки в подъезде, а вполне взрослые люди!» Эта манера взаимоотношений влюблённых очень отличалась от поведения Валика, да и от всего того, что было принято в посёлке. Ни знакомые, ни родители Вальки и Валика никогда так себя не вели, не проявляли помимо спальни каких-то любовных эмоций. В посёлке, наоборот, было принято насмехаться над этим и подкалывать свою вторую половину, а молодёжь даже в период ухаживаний и трети из того, что делали эти взрослые приезжие гости не вытворяли.

     Да ещё и Валик в этот период, имея веские причины в виде присутствия друга из ансамбля, стал иногда приносить домой бутылочку, после распития которой, как говорила Валька подружке (не Марине) у него изо рта «каким-то дерьмом воняет!». Вальку раздражало уже всё: материальные потери, чужие люди в доме, лишние траты, частые подпития мужа, а больше всего – сама Марина.