Га! Хочу играть с Андреей Пришакариу - кятр

               
     Он брел по тайге, ругательски ругаясь, проклиная собственную доверчивость, и сподвигнувшую его обратиться к старцу праведному Мартыну за советом. Приказчик торгового дома Громовых Илья Сохатых, глубокомысленно тряся завитой в овечьи кудряшки головой, расписал пророческий дар отшельника из беглых каторжников, хоронящегося где - то в самой трещобе, за Невьяновским, по над сопкой, левее буерака, красками необыкновенными, там и казаки, утерявшие спьяну золотой караван, обрели искомое, и наместник Татищев, усохнув лицом от никак не дающейся Фимки Захаровой с ее италийскими аморами, нашел истинную девственность под юбкой девки, оказавшейся никакой не Фимкой, а Александрой, и даже Верховный адмирал Колчак сумел оберечь Темиреву от целесообразного расстрела, что, впрочем, не помешало той протерситься по лагерям советской страны без малого три десятка лет. Но Прохору старец праведный советовать или как иначе помогать наотрез отказался.
    - Га ! - заорал заросший диким волосом старец, стоило Громову лишь появиться на пороге его землянки. - Червонец ? А рублевку хошь ?!
    Швырнул тогда Прохор золотой десятирублевик под ноги Мартыну, плюнул в сердцах в рожу эту таежную, развернулся и пошел по тайге, выбираясь на тракт. А сзади неслось :
    - Га ! А про Андрею Пришакариу слыхал ли ?
    Громов тропил наст, не забывая прислушиваться, тайга - она и есть тайга, неумытикам приют, всякому лихому люду прибежище, смотри в оба, иначе всего лишишься, включая жизнь. Справа зашуршало. Прохор пал вперекат, отползая за ольху, выставил штуцер, не таясь щелкнул вызывающе затвором. Подходи, суки рваные, кому судьба не дорога.
    - Не балуй ! - раздался судорожный шепот, к которому лишь буйное воображение Громова присовокупило восклицательный знак, шепот же, какие в ём емоции ? Смешно и говорить. Потому Прохор и запел.
    - Горит и кружится планета.
    - Глохни, - взмолился тогда шептавший, трогательно складывая руки на груди и являясь в полный рост на тропе.
    - Шляфман ! - обрадовался Громов, вскакивая. - Дорогой ты мой человечище !
    Они обнялись и звучно расцеловались, но тут на тропу вышел второй таежный насельник. Худойбердыев.
    - Вы, никак, пидарасы ? - поинтересовался он, искоса разглядывая шебур купца. - Экой шебур, - восхитился Худойбердыев, ковыряя шебур пальцем, - давай меняться ? Хошь змея ?
    Прохор бездумно рассмеялся, отрицательно качая головой.
    - А мину ? - соблазнял купца - легковера, поверившего вздорному Сохатых, Худойбердыев, негромко прищелкивая языком. - Бабу голую ?
    - Бабу ? - изумился Громов, разводя руками, неосторожно приближая штуцер в пределы досягаемости напружинившего мышцы ног Шляфмана. - Откудова в тайге и баба, тем более - голая ?
    Шляфман схватился за дуло штуцера, мигом обезоружив купца. Сшиб прикладом с ног и теперь торжествовал, похваляясь :
    - Ынгы !
    Худойбердыев присел на корточки и ткнул в исказившееся лицо Громова смартфоном. Щелкнул кнопицей и вот : действительно баба, в - натуре голая, в душе терсится, сосать хочет. Застонал Прохор Громов, впервые жалея себя, ведь довелось ему орудовать и проживать в те отсталые времена зарождения дикого капитализма в России, когда бабы голые были только вживе или, в край, на фотографиях из Парижа. Пожалели купца таежные насельники Шляфман и Худойбердыев, дали рубль серебряный и пряник печатный - жуй, гад, вместо рябчиков с ананасами, а будущее оставь грядущим поколениям, что такой капитализм замутят, что ( второй раз ) сама Жессика Уайлд с и так невеликого ума свихнется.
    Сиречь, Бекка, любимая, аллегорий такой. Типа гиперболы или еще вот есть - буриме, например. Тута главное в чем ? А я скажу. Главное, чтобы Белые Кролики Бэйли и ты были Правильными, что, впрочем, вы и делаете вот уже который день, благотворно влияя на психику и вообще и в целом - ништяк.