Чёрный квадрат Кости Троицкого

 - Я сейчас сяду задницей в торт, а ты будешь это объяснять! – сказал Костя Троицкий Борису.
- Что я буду объяснять? – переспросил Борис.
- Ты будешь всем объяснять, какое это высокое искусство. Ты будешь всем объяснять, что я хотел сказать, когда садился задницей в торт!
- Ох, Костя… - покачал головой Борис, не зная, что на такое ответить.
Все остальные с интересом смотрели на Костю, с сочувствием на Бориса и, с опаской на торт. Торт хоть и был большим, но Костя значительно больше. Он был главным физкультурником, тренером-общественником практически по всем видам спорта. Костю в этой компании любили. С ним было нескучно.
- Либо ты объясняешь всё четко – либо я сажусь задницей в торт и все остаются без сладкого! – громыхал Костя.
- Если ты сядешь в торт – все дружно скажут, что ты хам! – нежно проворковала Берёзина.
- Но я этим хочу сказать нечто важное! – парировал Костя.
- Что? – в один голос спросили сразу несколько человек.
- Борис должен вам объяснить. А он не желает! – развел огромными ручищами Костя.
Все заметно приуныли, осуждающе глядя на Бориса. Тот теребил подбородок, явно подбирал нужные слова, но делал это крайне медленно. Столь яростная словесная перепалка разразилась после того, как сидевший ближе всех к торту Воробьёв заговорил о «Чёрном квадрате» Казимира Малевича.
- Конечно, это шедевр, но …
- Какой, к чертям собачьим, шедевр!? – перебил Воробьёва Костя, - Я так могу, ты так можешь, она вот так может! – кивнул Костя в сторону засмущавшейся Люси Берёзиной.
- Каким образом? – смущенно отозвался Воробьёв.
- Берём линейку, берём чёрную тушь, берём холст…  И готово! – пояснил Костя.
- Нет, я так не смогу, - возразила Люся.
- Сможешь! – уверенно произнёс  Костя, смерив взглядом полноватую Люсину фигуру, точно оценивал её физкультурные данные.
- Если с линейкой и тушью, сможем ,конечно, - неуверенно пробормотал Воробьёв.
- В таком случае, объясните мне – что гениального в этом Малевиче!? В этом его квадратике!?
Костя  громыхал и возвышался! Он был очень похож на поэта Маяковского… Нет, на двух Маяковских, один из которых встал другому на плечи. 
 На Костин зов поднялся Борис, который имел в компании репутацию эстета и знатока. Когда то в юности Борис окончил художественную школу и мог на вполне профессиональном уровне рассказывать о различных колоритах.
- Понимаешь, Костя, - начал Борис, - Казимир Малевич решил применить необычный прием. Поэкспериментировать. Вот, например, видим мы пейзаж и у нас определённые чувства, ассоциации, мысли. Понимаешь?
Костя кивнул. И все остальные кивнули.
- Или натюрморт, или морская батальная сцена, - продолжил Борис, - А Малевич захотел, чтобы его зрители испытали те же чувства, что от созерцания, например пейзажа. Но только не пейзаж он нарисовал, а геометрическую фигуру.
- Я не испытываю никаких чувств, - замотал головой Костя.
- А недоумение? – спросил Борис.
- Это есть! – согласился Костя.
- Но разве ты не видел пейзажей, которые вызывали у тебя недоумение?
Костя чуть задумался, потом ответил:
- Было такое. Но не на картине, а у нас во дворе. Мусор не вывозили… Да там и не только мусор.
- Я как то на одной выставке видел пейзаж, где вместо цветущих деревьев были человеческие кости и черепа. Прямо на них висели яблоки, груши и вишни, - нейтральным тоном проговорил Воробьёв.
Все стали вспоминать, какие картины вызывали у кого восторг или недоумение.  Спорили, соглашались либо с Борисом, либо с Костей. Их одинаково любили в компании.
- Ничего у этого Малевича не вышло! – через некоторое время  подвёл итог Костя.
- А я считаю, что вышло! – не согласился Борис.
- Он пытался, сделать так, чтобы мы чувствовали пейзаж, глядя на его кубики, - кивнул вроде бы Костя, - Но у него НИ-ЧЕ-ГО не получилось! Потому что все видят кубики, а не какие не деревья и не траву.
- А вижу пейзаж, вижу траву, - не согласилась Люся Берёзина, - Точнее чувствую.
- И я , - неожиданно поддержал Воробьёв.
- Я тоже, - подвёл свой итог Борис, - Не обязательно пейзаж, не обязательно траву, но что то близкое.
Борис  явно выигрывал этот художественно-интеллектуальный поединок. Но физкультурник Костя не желал терпеть поражения. Он, точно Маяковский свое «Нате!»:
- Хорошо! Тогда смотрите, что чувствую я, когда слышу восторги по поводу таких квадратиков!
С этими словами Костя сделал то, что обещал в середине спора – отодвинул собственный табурет, одним прыжком оказался на столе и опустил собственную задницу в недоеденный торт. Все опешили. Это были не слова, это был поступок.
- Теперь объясняйте, что вы видите? Что я, как художник, хочу вот этим сказать! – Костя говорил и одновременно устраивался поудобнее в раздавленном торте. Он готов был к дальнейшему продолжению дискуссии.
- Что мы видим? – после некоторой паузы переспросил Борис, - А видим мы вот что – воспитанный, образованный, всесторонне развитый человек по имени Костя Троицкий, под воздействием геометрической живописи Казимира Малевича сделал невозможное! Сделал то, чего бы никогда не сделал, обсуждая работы других художников – Костя сел задницей в торт и сидит по сию минуту. Браво Казимиру Малевичу!
- Ничего не браво, - начал Костя, но вся компания загрохотала бурными, продолжительными аплодисментами.
Костя вылез из торта, слыша повторяющееся «свершилось невозможное», «вот чего добился Малевич!» и банальности про «волшебную силу искусства».
- Брюки постирать? – тихонько спросила Люся Берёзина, приобняв широченное Костино плечо.
- Можно, - как ни в чем не бывало ответил Костя.
Вот так счастливо, но при этом необычно, с совершенно невероятным происшествием, закончилась встреча друзей-сослуживцев.  А всё благодаря «Чёрному квадрату» Казимира Малевича.