Нора Гайдукова Стрелка поэтов

Нора Гайдукова

Петербургский дневник
Стрелка поэтов

Макромир ужасен, микромир — прекрасен
Евгений Рейн

Открывая Фейсбук, Berliner Morgenpost, Google ..испытываю постоянный страх, боль за страдания людей и чувство вины. Как будто я причастна к этому кошмару, который  сходит со страниц газет, из интернета, из стихов знакомых поэтов. Как будто мой российский паспорт служит обвинительным документом за все, что сейчас происходит, и не видно этому конца.
С трудом пытаюсь справиться, когда пишу о Петербурге, как я его видела и чувствовала до этой злосчастной "частичной мобилизации". Это ведь новояз какой-то, который не знаешь, как понимать. Но об этом писать не хочу, и без меня довольно пишут.
Я о другом - о нормальной жизни маленьких людей, которые "частично" живут в мире своих фантазий, иногда обильно спрыскиваемых низкокачественным алкоголем.

Сначала о новой для меня поэтической группе, о которой я раньше ничего не знала.
В Питере я встретилась с моей давней приятельницей Ирой Кулешовой, которая показала мне много интересного. Вне того официального поэтического и литературного мира, с которым я раньше общалась, там Дом Анны Ахматовой, редакция Невское время и др.
Эти параллельные миры существуют как бы каждый сам по себе, но они наверное тоже кому то нужны. По крайней мере, их участникам.

Встретились мы прохладным сентябрьским вечером на станции метро Спортивная. Я раньше не знала, что на самом деле это две станции, одна из которых находится на правом берегу Малой Невы на Петроградской стороне, у дворца спорта Юбилейный, а другая — на левом берегу, то есть на Васильевском острове.
Меня ждала на платформе метро Ира с мужчиной среднего возраста, плохо одетым, с симпатичным добрым лицом и совершенно без зубов, по имени Сергей. Никто не знает, на что он живет и чем питается.
- Так теперь выглядят настоящие поэты, - подумала я, но ничего не сказала, а подала Сергею руку. Рука была большая и теплая.
Ира — симпатичная полная добрая жизнерадостная еврейская женщина, примерно моего возраста. Тоже пишет, а еще любит выпить и секс. Но в этой компании не с кем, все уже слишком давно друг друга знают.

По длинному бесконечному подводно- подземному переходу, перемежаемому какими-то лестницами, мы перешли Малую Неву и оказались на Васильевском. По прекрасной Набережной Макарова  шли ещё минут десять и наконец остановились перед красивым старинным зданием с колоннами. Здание называется очень впечатляюще: Институт Современной Литературы. В фойе висели странные абстрактные картины и слегка пахло марихуаной.
В большой комнате за длинным столом, на стульях и старых диванах  располагались человек десять поэтов разных возрастов и, судя по одежде, разного социального положения. Во главе стола сидел рослый худощавый мужчина с нервным тонким лицом, которого я про себя тотчас окрестила Дон Кихотом. Он и правда оказался настоящим рыцарем поэзии, без страха и упрека. Зовут его Михаил Вэй. Каждый день он пишет не меньше семи стихотворении. Его жена, полностью обеспечивающая его жизнь, видимо с этим смирилась. Зато он слушает ее беспрекословно, свою Дульсинею. Хотя говорит, что изменяет. Скорее всего, это его творческие фантазии. Вряд ли он кому нибудь нужен.
Прозу он не признает за искусство и очень болезненно относится к тем, кто с ним не согласен.
А компания эта называется "Стрелка поэтов". Встречаются поэты каждые две недели на два часа, для чего им бесплатно предоставляют здесь помещение.

Вечер начался с того, что все достали выпивку и закуску. Причем закуску принесли только мы с Ирой. И еще кто-то принес странную красную колбасу несьедобного вида. Сережа на нее набросился, не имея сил сдерживаться, хотя бы для приличия. Выпивки было много, довольно сомнительного вида и крепкой. Как бы коньяк без этикетки, дешевое вино и ром. Все вперемешку, не жалеют себя люди.
 Всем налили и Миша гордо произнес тост:
- За русскую поэзию!
Народ воодушевленно выпил из разнокалиберных стаканов и закусил.
Потом начались собственно чтения. Поэтам разрешалось прочесть по два стихотворения. Сначала выступили гости, то есть я прочла пару стихов из моей книжки "Мост через Шпрее," поэты одобрительно похлопали. Затем выступил молодой человек, плотный , с модным хвостиком волос на затылке, вполне преуспевающего вида, Анатолий Попейко. Заместитель Миши Вэя. Он прочёл отличное стихотворение про войну и Израиль.
 Рядом с ним присела красивая блондинка по имени Кристина, лет сорока, поностью оформленная согласно современным стандартам: тату бровей, накладные ресницы, полные губы — гелоурон. Стройная, видно, что следит за собой, не пьет. Мечтает о принце. Пишет эзотерические стихи и снимается в кино в эпизодических ролях. Хочет быть режиссером.
Затем ширококостная и скуластая Наталья, тоже блондинка южно славянского типа, схватила кусок хлеба и тут же закричала, что хлеб не ест, это первый раз за месяц. Прочла два стихотворения про то, что русских все обижают и у них все еще крепостное право. Началась дискуссия: кто обижает? Ситуация накалилась, но наш Дон Кихот Миша благоразумно ее остановил. После чего Наталье стало скучно, она отсела куда-то в темноту и растворилась.
Интересной фигурой был молодой поэт и художник, который уже шесть лет воспитывает енота, девочку. Надавно приехал в Питер откуда-то из глубокой России, снял квартиру и работает в химчистке. У него нервный тик, лицо дергается, а стихи прочел отличные: Разговор со Всевышним, почему все в мире так нескладно выходит.

Ещё раз выпили и заметили, что закуска - жареная кура Иры и мои бутерброды подошли к концу. Но это никого не остановило. Дальше пили без закуски.

Интеллигентный еврей, очень ухоженный и приятный, Сева Гурвич, член Союза писателей, пил почти наравне со всеми. Потом прочёл потрясающее стихотворение про новогоднюю ёлочку, которая ненавидит детишек, играющих вокруг нее, из-за которых ее срубили. Некоего Миши, про которого сказали, что он спился окончательно и уже сам прийти не может. Стихи Севы тоже были хорошие, но сразу забылись. А про елочку надолго запомнились.

Под конец сам мэтр, Миша Вэй встал и прочёл какую то скучную вымученную балладу. Видно было, что он очень старался и держит в голове классику, ну там Жуковского, например.

Я, как человек новый и непьющий, с интересом рассматривала помещение. Позади диванчика, на котором я устроилась, была книжная полка, полная белых толстых сборников рассказов молодых китайских писателей, по-русски.
Мне сказали : бери любой сборник, их все равно никто не читает.
Я взяла один сборник, о чем потом очень пожалела. Прочла от корки до корки. Проза оказалась отличная.
Мише не понравилось, что я заинтересовалась прозой. Как строгий, но справедливый учитель, он делал мне замечания:
Нора, не отвлекайтесь!
Михаил Иванович, не буду, - отвечала я, продолжая краем глаза читать китайцев.
 Я подарила ему мою единственную привезенною  поэтическую книжку с трогательным посвящением. И мы опять подружились. Все же он Дон Кихот поэзии.
Тут позвонила Дульсинея. Миша извинительным тоном пробормотал:
- Да, Ниночка, сейчас иду домой.
На этом поэтический вечер был закончен.
Мы с Ирой вызвали такси, на улице похолодало и плестись пешком до метро совсем не хотелось. Благо в Питере это очень дёшево. Пригласили с собой совершенно пьяную, полную девушку Лену, очень добродушную, она всю дорогу хвалила мои стихи.
Вечер удался, никто ни на кого не нападал, не оскорблял и зло не критиковал, как частенько бывает в наших трезвых литературный группах.

2 сентября 2022 Санкт Петербург — 15 ноября 2022
Берлин