Наоборот

        Не успевали Ярослав и Вика помириться, как вновь конфликтовали. «Ничего страшного. У нас всего лишь период адаптации», – часто повторяла она, а он подхватывал: «Да. Мы ещё и место работы оба поменяли». Так они и утешали друг друга.
Месяц назад Вика убедила Ярослава в том, что им поможет долгожданный отпуск. И вот уже неделю они были на Кипре. Однако отдых только всё усугубил. Они жили так «дружно», что на шестой день Вика даже переехала в другой номер.
Как-то вечером того же дня в отеле шёл концерт. Ярослав пришёл к завершению и, вероятно, не досидел бы даже до половины… «Странно, что зал переполнен», – подумал он. Впрочем, возможно просмотренные номера показались бы ему не такими скучными, будь настроение хоть немного лучше.
«Does anybody want to come to the stage?!»  – живо обратился к зрителям ведущий. Люди мигом опустили головы и уставились в телефоны. Они были готовы на всё, лишь бы только ищущий взгляд их не поймал. Ярослав собирался последовать примеру окружающих, как внезапно одна девушка подняла руку, и обрадовавшийся ведущий пригласил её на сцену.
Однако, оказавшись в центре внимания, она не показывала ничего, что можно было бы назвать номером. Просто стояла, причём с таким равнодушным видом, словно находилась одна у себя дома.
В зале повисла тишина. И пожалев о том, что сделал, ведущий счёл необходимым принять меры.
– Are you afraid?..  – заботливо спросил он её, стараясь снять напряжение улыбкой.
– No, – отозвалась девушка, вконец обескуражив его быстротой ответа.
И пока он судорожно соображал, как выкрутиться, она уверенно пояснила:
– I just wanted to be on the stage .
В зале снова стало очень тихо. «Может смысл номера в его отсутствии?» – пробежало в голове у Ярослава. Однако ведущий настолько правдоподобно пытался скрыть своё волнение, что если его предположение было верным, то он – поистине гениальный актёр. 
        – O’key, so it was… It was very original!  – продолжил игру гений и так сильно захлопал в ладоши, что на них чудом не выступила кровь. А, может, даже выступила.
        Раздались слабые аплодисменты. Глядя на людей, Ярослав обнаружил: они разделились на две группы. К одной относились те, кто искренне переживал за ведущего. Вторую составляли «безжалостные гиены», которым доставляло удовольствие наблюдать за тем, как жертва из последних сил стремится спастись.
Тем временем девушка безмолвно спустилась со сцены и, как ни в чём не бывало, вернулась на своё место. «Нет. Всё-таки это не шутка», – подвёл итог Ярослав.
Артистам, действительно, было ещё чему поучиться. Отдыхающие многого и не ждали от анимации недорогого отеля, довольствовались малым. Однако стоит отдать должное: заключительная часть концерта не оставила бы равнодушным и самого искушённого зрителя. Загадочная актриса отвлекла Ярослава от мрачных мыслей о разводе. Позвонив жене, чтобы узнать, всё ли в порядке, и точно ли она завтра утром едет на экскурсию, он впервые за отпуск быстро заснул.
        Ярослав проснулся, как только начало светать. И поскольку сон его покинул, он отправился на пляж, чтобы полюбоваться рассветом. Оказалось, Рай был на берегу… Ночь сохранила приятное тепло. Ни ветра, ни волн. Чуть розоватое небо почти сливалось с морем. Это было чистое созерцание, когда мысль словно останавливается, а душа парит в свободном пространстве.
        Простояв на пляже четверть часа, Ярослав вдруг заметил девушку. Она сидела у самой воды. Он сразу узнал в ней ту, чьё выступление, вернее, его отсутствие, потрясло чуть ли не всех отдыхающих.
        Внешне в ней не было ничего особенного: обыкновенная фигура, средний рост, русые волосы. Шёлковое платье фиалкового цвета было единственным, чем она выделялась.
        – Не простудишься? – осторожно спросил Ярослав.
        – Не-ет, – отозвалась девушка, и он услышал её тихий смех.
        – Любишь рано вставать?
        – Это только сегодня так, – произнесла она, расплывшись в улыбке, и объяснилась:
        – Мне хорошо… Обидно тратить время на сон. Да и спать совсем не хочется.
        Тут Ярослав понял, чем она его привлекла… Естественностью.
        Естественностью, которую он почувствовал интуитивно. В её репликах, интонациях, движениях не было совершенно никакой фальши. К тому же, она прекрасно себя чувствовала. И, будучи обременённым семейными проблемами, он потянулся к ней как к первому лучу солнца, которое умывалось в море, готовясь взойти на горизонте.
        Ярослав присел рядом, и они встретили рассвет. Им было комфортно созерцать без слов, хотя периодически они обменивались впечатлениями, которыми их щедро одаривало великолепие пейзажа.
        Вернувшись в номер, Ярослав поймал себя на мысли, что почти ничего о ней не узнал. Она лишь назвала своё имя… Яся. Анализируя их долгую беседу, он осознал, что всё это время они рассуждали о высоком и шутили.
         Ярослав не нашёл в ней ничего эксцентричного. Наоборот. Она показалась ему абсолютно нормальным, адекватным человеком. Яся привлекла его… Именно привлекла. А теперь она его интересовала. И, в первую очередь, он хотел выяснить, почему вчера она повела себя так странно.
Они договорились встретиться около ресторана, чтобы вместе пообедать. Придя пораньше, Ярослав устроился на одной из белых резных скамеек и принялся с нетерпением её ждать.
Спустя пятнадцать минут он всё ещё был там. Сидел на той же скамейке и беспрестанно поглядывал на входную дверь отеля, ругая себя за то, что не взял у Яси телефон.
Через полчаса Ярослав сдался. Зашёл в ресторан, проглотил еду как удав и поспешил подняться к себе. Настроение было испорчено. Полежав на кровати, он почувствовал, что замерзает. И, поставив кондиционер на 25 градусов, вышел на балкон.
День был в разгаре. Люди купались в бассейне, загорали. Кто-то шёл на море. Глаза Ярослава также носились по этажам отеля – повсюду он искал Ясю и параллельно размышлял: «Может, ей сделалось плохо? Или случилась беда с тем, с кем она сюда приехала. Не исключено, что неправильно поняла место встречи. Время перепутала».
Наконец, наступила фрустрация… То состояние, когда по-прежнему есть желание всё изменить, но, будучи сбитым с толку, уже ничего не хочется. При этом становилось жарко, и ноги сами перенесли его в прохладную комнату.
        В первый раз за отпуск он включил телевизор. Полураздетые девицы извивались под «музыку», политики с раскрасневшимися от бесконечных споров лицами кричали друг на друга, кругом всё взрывалось, горело, из разорванных губ сочилась кровь, а под утомлёнными войной глазами чернели гематомы. Ярослав не продержался и пяти минут, и, видимо, тот сон, что оставил его на заре, возвратился с целью восполнить упущенное.
Когда он открыл глаза, уже стемнело. Зазвонил сотовый.
– Привет, – сухо поздоровался он с женой.
– Привет. Как ты? – отозвалась она своим звонким голосом.
– Да нормально. Отдыхаю.
– Слышу. Голос ещё не окреп. Спал, наверное.
– Так и есть. У тебя всё хорошо?
– Да. Буду завтра к завтраку.
        «Развод…», – вновь обожгла Ярослава мысль, как только они попрощались. В комнате мгновенно стало тесно. «Надо прогуляться», – заключил он, и, приведя себя в порядок, направился к лифту. 
        Ярослав собирался нажать на кнопку вызова, как внезапно из-за угла выбежала русоволосая девушка в платье фиалкового цвета. «Яся!» – слетело с его уст. Отскочив в испуге, девушка посмотрела на него как на сумасшедшего и смущённо продолжила путь.
        Он уже пережил смирение с тем, что больше не увидит Ясю. Однако теперь осознал: она запала ему в душу: иначе бы он не вспыхнул как вылитый в костёр бензин при виде той, что ему о ней напомнила.
        Рядом с лифтом был журнальный столик. И, ощутив новую волну тяжести, Ярослав обрушился на одно из кресел, стоящих возле него. Всё в голове окончательно перемешалось. Судьба будто играла с ним. Он верил в знаки, но в данном случае не понимал, как их распознать. С одной стороны, своим появлением Яся обозначила, что решение о разводе было верным. С другой – резко исчезнув, она, напротив, его удерживала.
        Ярослав отправился на пляж. С юга дул ветерок. Ласковые волны убаюкивали сонный берег. Обременённый мыслями он шагал по галечному пляжу, глядя себе под ноги. А справа простиралось ночное море, в котором мелькали тёплые огоньки яхт.
«Нет, я, однозначно, поступаю правильно», – убеждал себя Ярослав. В глубине души он всегда чувствовал, что его жена была для него простовата. Поначалу ему это нравилось. Он был склонен уходить в себя, и она в хорошем смысле его тормошила. Однако теперь ему было с ней скучно. А она никогда его особо не любила. По крайней мере, создавалось такое впечатление. Очень может быть, что любовь вообще была ей ни к чему, да и любить она, вероятно, не умела.
Где-то наверху раздался громкий смех. И, машинально посмотрев в сторону отеля, Ярослав уже стал отводить взгляд, как его глаза остановился на знакомой девушке.
«Яся», – прошептал он.
Будучи наученным опытом, Ярослав обуздал эмоциональный всплеск, и чтобы вновь не обознаться, подошёл поближе.
Однако это, действительно, была Яся. Она сидела одна на шезлонге, «отвернувшись от всего мира». Он сам не понял, как её узнал. Распущенные волосы почти полностью закрывали лицо. К тому же, на ней было не платье фиалкового цвета, а джинсовая юбка и футболка. 
«Яся», – обратился он к ней, стараясь её не напугать.
Девушка тоже его узнала, но не проронила ни слова.
– У тебя что-то случилось? – аккуратно спросил он.
Яся вытерла слёзы и произнесла:
– Я никогда… Я никогда не буду свободной.
Позже Яся рассказала ему о своей семье. Её старшие сестра и брат были очень яркими личностями. Оба унаследовали певчий дар отца. Помимо этого, природа наделила их жгучими чёрными волосами и огненным темпераментом.
– А я вся в бабушку… Мамину маму. Во мне нет ничего особенного, – сказала она с горечью в голосе и, глубоко вздохнув, продолжила:
– У родителей было много друзей. Меня преследовало впечатление, что все круглыми сутками обсуждали только выступления брата и сестры. Я была как тень. Причём моя незаметность подчёркивала их звёздный статус. Это происходило даже на уровне имён. У них звучные имена: Глория и Арсений. А моё – Яся. Простое, короткое… Никакое. И вообще «я» – последняя буква в алфавите.
Так было все школьные годы. И однажды, когда я почувствовала себя пустым местом, что-то внутри у меня как будто оборвалось… Привлечение внимания стало смыслом моей жизни. С поступлением в университет я приобрела кличку «Мисс неожиданность», потому, что ошеломляла людей своими реакциями. Они говорили обо мне так: «У неё всё наоборот». Там, где было смешно, я плакала. Там, где было грустно, я смеялась. Уверяла окружающих в том, что не пью воду, не выношу прогулок, люблю, когда мне холодно и т. п.
Походив недолго по пляжу, она снова присела на шезлонг, а затем произнесла:
        – В целом, я веду себя естественно, поскольку уже несколько лет живу в другом городе, хотя и не перестаю бояться встретить свидетелей моего позора. Из-за этого вся жизнь – работа. Вечно как на низком старте. Приехала сюда одна в надежде, наконец-то, расслабиться! Но нет! В первый же вечер выяснилось, что в отеле отдыхает моя знакомая! Учились вместе. Она была мне особенно неприятна.
        Наверное, раздражала тем, что позволяла себе быть такой, какая есть… Давила на больное. Мои своеобразные потребности делали меня счастливой – вот ведь как казалось! Но, на самом деле, это были муки ада. Я сидела в клетке и саму себя пытала.
        Ещё раз глубоко вздохнув, она проговорила:
        – Впрочем, я и сейчас в заточении. У меня сформировался некий условный рефлекс: автоматическое возвращение к прошлому стилю поведения при виде тех, с кем я была, пока училась. Вчера случайно заметила эту одногруппницу в концертном зале… И вуаля! «Рецидив». Ты бы видел…
        – Я видел, – раскрыл карты Ярослав.
        – Видел?..
        – Да. Вместо номера ты исполнила его отсутствие, – пояснил он, и её молчание подтвердило достоверность изложенного факта.
        – Из-за чего у тебя выработался этот, как ты его определила, «условный рефлекс»? По-прежнему боишься быть собой?
        – Нет. Быть собой – это счастье. Я стыжусь того, что была фальшивкой. Она… Ну эта… Моя одногруппница… Подошла ко мне после концерта. Чуть-чуть поговорили, а потом ей кто-то позвонил, и она сказала, что утром уезжает. Ты бы знал, в каком прекрасном состоянии я была, когда мы с тобой познакомились. Но позже выяснилось, что она в отеле! Скорее всего, я её неправильно поняла. Она говорила не об отъезде домой, а о какой-то экскурсии. Я видела её мельком, когда шла на обед. Её очень легко узнать по рыжим волосам и резкому смеху.
         Представляешь, она тоже живёт на третьем этаже! Открыла дверь мужчине. У него в руках была большая тарелка с едой. Я ещё удивилась, как ему удалось пронести её в номер. Здесь с этим строго.
         Поэтому я и не пришла… Прости меня, пожалуйста. Мне сразу надо было попросить прощения. Но, признаться, я на многое готова, чтобы не пересекаться с этой девицей. Просидела в четырёх стенах весь день, пока не стало невыносимо.
Что с тобой?  – спросила она Ярослава, заметив некоторую перемену на его лице.
         – Яся, извини за неуместный вопрос, но не могу не спросить. Как её зовут?
         – Кого?
         – Одногруппницу.
         – Вика, – ответила она, и Ярослав ощутил, как по его коже пробежала дрожь.
         – А фамилия?
         – Грановская. То есть ну… Раньше она была Грановской, – отозвалась Яся, встав с шезлонга, и теперь на него присел он.
         – Ты… Ты что её знаешь? – поинтересовалась она, выждав паузу.
         – Это моя жена, – констатировал Ярослав.
         – Её, на самом деле, легко узнать по рыжим волосам и резкому смеху, – добавил он позднее, глядя в одну точку.
         В пространстве повисло молчание. «Значит, нет никакой экскурсии. У неё любовник. Получается, что она была на концерте. Тоже сочла необходимым отвлечься, а я просто её не заметил. И да, всё сходится… По дороге в номер я ей позвонил, уточнил насчёт экскурсии. Она сказала, что уезжает завтра утром. Точно», – покрутив в руке подобранный камень, рассудил Ярослав.
Тут, к своему удивлению, он ощутил необъяснимую лёгкость и уверенно произнёс: 
– Яся, моя жена мне изменила. Но как видишь, у меня ушло не больше двух минут на осознание новости. У нас ничего не складывалось, и мы никак не могли друг другу в этом признаться. Ты можешь упрекнуть меня в простодушии или даже в отсутствии души, но я рад. Почти два года… Почти два бесконечных года я отчаянно пытался решить эту задачу! А теперь она решилась сама.
        Послушай, Ясь… Мне неудобно говорить об этом в контексте развода с женой. Извини. Но ты мне очень нравишься. И понравилась бы в любом случае. Сразу. Такой, какая есть. И мой развод здесь совершенно ни при чём.
        Прости за откровенность. Но я так устал от обмана, что даже самая неуместная прямота кажется мне в разы ценнее любой лжи.
– А как я устала от обмана … Хуже него нет в жизни ничего. И нет ничего лучше искренности, – проговорила она,  словно самой собой.
Их взгляды встретились. Они синхронно приблизившись друг к другу и они поцеловались. 
        – Освободись, – прошептал он, проведя по её волосам ладонью.
        – Я свободна.
        – До вчерашнего вечера ты считала также. Не нужно бежать от страхов. Они будут терзать тебя, пока ты с ними не справишься.
Яся посмотрела на него с вопросом.
        – Расскажи всё Вике.
        – Ни за что.
        – Расскажи…
        – Нет.
        – Восприми её как врача. К нему ходят не в прятки играть. Нет ничего зазорного в травме. И неприятен тот, кого настоящие трудности обошли стороной, а он кичится своей уверенностью в себе.
        На несколько секунд задумавшись, Яся сказала:
        – Извини за честность, но в университете Вика очень любила посплетничать. Разболтает всем.
– Ну, и пусть! Так будет даже эффективнее! Приехала Вика. Понимаешь? Именно она. Это помощь свыше... Дарят – бери!
А тем временем нежные волны убаюкивали задремавший берег. Улыбка месяца была ещё добрее, чем вчера. Наслаждаясь видом, Ярослав и Яся бродили по пляжу, взявшись за руку. Лунная дорожка разделила море… Казалось, словно оно отображает жизнь, которая для них теперь была разделена на части «до» и «после».
        Утром Ярослав предложил Вике вместе позавтракать. У них состоялся короткий разговор. Это был даже не разговор, а обмен фактами. Он сказал, что в курсе её романа, сообщил о своём, наконец, предложил разойтись. Она восприняла всё спокойно и была согласна на развод. Вечером того же дня Яся поведала Вике о том, чем поделилась с ним. И тогда началась новая эра… Она называлась «Яся и Ярослав».