Пленных не брать

Крайне неординарное дело заслушал 5 мая Североморский районный суд. Никогда ранее он таких дел не рассматривал и вряд ли когда-либо рассмотрит. Но обо всем  по порядку.
 
В суд с иском обратилась военная прокуратура Северного флота. Дело в том, что в июне 2013 г. в районе высоты 122 хребта Муста-Тунтури были обнаружены останки двух красноармейцев, погибших 30 июня 1941 г. Один из них остался неизвестным, а вот второго удалось идентифицировать. Среди фрагментов личных вещей отыскался солдатский медальон на имя Королькова Сергея Макаровича, 1912 г.р., профсоюзный билет треста «Апатит». Выяснилось, что боец был призван Кировским РВК Мурманской области. Числился до сих пор без вести пропавшим. В дальнейшем удалось установить его родственников, проживающих в Тверской области, останки бойца были позже перезахоронены в деревне Нечаево.
 
Расследованию дела во многом способствовали исторические мемуары очевидцев и труд современных поисковиков. Обратимся к воспоминаниям командира отряда пешей разведки мл. лейтенанта В.П. Барболина из книги «Незабываемый Рыбачий»:
«Мурманчане группами по 10-15 человек в гражданской одежде двигались в направлении частей и подразделений Рыбачьего. Их доставили в Титовку на пароходе «Моссовет», а оттуда приказали идти через перевал в Западное Озерко. Вид у резервистов был усталый, но держались они бодро…»
 
Пополнение прибывало ежедневно. 28 июня пароход «Мария Ульянова» доставил в Эйно более двухсот человек. 29-30 июня подразделениями 14 стрелковой дивизии велась оборона высоты 122 хребта Муста-Тунтури.
 
Далее в книге описывается, как группа красноармейцев занимала оборону: «Разведотряд развернулся на фронте протяженностью 6-8 км: правый фланг – Большая Муста-Тунтури, левый – высота 122. Конечно, на 110 человек это было многовато. С наблюдательного пункта доложили: из Кутовой к высоте 122 движутся люди, навьюченные пулеметами. Посоветовавшись, мы пришли к единому мнению: два пулеметных взвода поставить для обороны высоты 122, а один – уступом сзади на высоте Безымянной».

Вскоре произошла первая стычка: «Наблюдатели заметили, что оттуда, где был левый фланг пограничников, к нашим боевым порядкам продвигается группа немцев, человек 10-12… Дружно грохнули винтовки, затрещали наши автоматы, и немцы, отстреливаясь, начали отходить. У подножия высоты остались 4 убитых и 1 тяжелораненый фашист. Я приказал принести их оружие и документы, а раненому оказать помощь». По документам оказалось, что военнослужащие принадлежат к 136-му горно-егерскому полку вермахта.
 
Попыток взять высоту немцы не оставляли, она имела важное значение: «Пулеметы 4-й пульроты непрерывно извергали огонь, трещали автоматы наступающих егерей… Местами немцы подошли к нам вплотную, кое-где завязались рукопашные схватки, пошла в ход «карманная артиллерия» - гранаты… Появились убитые и раненые. Мы стали отходить. К 15 часам все оставшиеся в живых заняли оборону на втором рубеже».
 
Изложенное в книге подтверждается представленными Центральным архивом Минобороны копиями журналов боевых действий 14 армии и входившей в ее состав 14 стрелковой дивизии.
 
В книге Вильгельма Гесса «Арктический фронт 1941 года» раскрывается общая информация о действиях 136-го горнопехотного полка. Немцам все-таки удается захватить высоту 122, вот как здесь описывается ее взятие: «Войскам нужно было преодолеть фактически лунный ландшафт, который представлял необычайно трудные условия для марша и снабжения подразделений. Решающая для этой местности гора возвышается примерно на 240 метров над уровнем моря голой скалой на вечнобеснующемся ветру Ледовитого океана, 2-й батальон начал на ней позиционную войну. Под действием нашего тяжелого вооружения со склонов этой горы положение советской батареи в углу залива стало невыносимым… Невзирая на сильный огонь станковых пулеметов противника 1-й батальон смог овладеть высотой 122».

В ходе штурма высоты 122 военнослужащими 136-го горнопехотного полка 2-й горнопехотной дивизии горного армейского корпуса «Норвегия» были взяты в плен и расстреляны двое красноармейцев, сама казнь запечатлена кадрами фотохроники. Часть этих снимков была передана ветеранами вермахта в музей г. Киркенес и опубликована в вышедшей книге «Сер-Варангер во второй мировой войне» (1997), посвященной истории коммуны Сер-Варангер (1939-45 гг.), прилегающей к Печенгскому району Мурманской области (в 1920-44 гг. – финская область Петсамо).

Позже фото расстрела распространилось в интернете благодаря форумам поисковиков. 
Причем, обстоятельства казни пленных детально приведены в ключевом материале по делу – мемуарах Ганса Рюфа «Горные стрелки перед Мурманском». В ней описывается, как на высоту 122 сначала выдвинулась разведгруппа «Остерманн», там произошел короткий бой: «Вероятно, группа попала в засаду, так как можно было распознать фигуры русских… 2 рота хотела при любых обстоятельствах отомстить за свою разведгруппу. Мы двинулись наверх, но движение остановилось из-за пулеметного огня. Требовалась более сильная поддержка. И тут на помощь егерям пришел утренний туман, который надвигался со стороны Ледовитого океана… Поддерживаемая взводом станковых пулеметов и минометчиками 2 рота взбиралась на горный массив клешнеобразной цепью. В тумане и скоплении скал командир отделения начал петь с переливами на тирольский лад для общения с соседями, которые отвечали ему».

Война в этом мемуаре показана без прикрас: «Тяжелые бои развертывались с врагом, который защищался, прячась за каменными валунами. Отдельные русские притворялись мертвыми, чтобы потом открывать огонь в спину. Поэтому, в целях безопасности, никаких пленных брать было нельзя, и жестокая борьба кончилась только после полного уничтожения врага. В 6.15 высота 122 была в руках 2-й роты. Солдаты разведгруппы «Остерманн» были найдены совершенно изувеченными и жестоко побитыми. Единственный живой рассказал, что русские безжалостно убили раненых разведгруппы. Всех охватила глубокая озлобленность и двое пойманных русских были застрелены на месте после короткого военно-полевого суда».

Руководствуясь опубликованными фотоснимками, члены поискового отряда Мурманской области «Эхо» выдвинулись в предполагаемое место расстрела, где и обнаружили останки красноармейцев.

Установлению факта гибели Сергея Королькова также способствуют документы. Ни в Книге учета безвозвратных потерь личного состава 14 стрелковой дивизии за 1941-42 гг., ни в картотеке учета больных и раненых, находившихся в медучреждениях Красной армии, Корольков не значится. Личные дела и учетно-послужные карты на него также не оформлялись. Установление юридического факта гибели при указанных обстоятельствах направлено на защиту интересов РФ в области увековечивания памяти солдат ВОВ.

Кроме того, признание гибели советских военнопленных путем расстрела направлено на противодействие попыткам фальсификации истории ВОВ, отрицания фактов, установленных Нюрнбергским военным трибуналом, оправдания германского нацизма, героизации военных преступников.

Это повод для того, чтобы организовать уголовное преследование военнослужащих вермахта за деяние, относящееся к военным преступлениям. Международная Женевская конвенция говорит о неприменении срока давности к военным преступлениям против человечества, запрещает «посягательство на жизнь и физическую неприкосновенность, в частности, всякие виды убийства, увечья, жестокое обращение, пытки и истязание военнопленных». В случае захвата неприятелем попавшие в плен пользуются всеми правами военнопленных. «Они находятся во власти неприятельского правительства, а не отдельных лиц или отрядов, взявших их в плен. С ними надлежит обращаться человеколюбиво». Конвенция защищает пленных от насилия, оскорблений и даже «любопытства толпы». Меры репрессий запрещаются.
Германия среди подписавших Женевские соглашения в 1929 году.

Требования прокурора состоят в том, чтобы признать юридической датой смерти Сергея Королькова 30 июня 1941 года, а действия военнослужащих горной пехоты вермахта – военным преступлением. Вердикт суда выносился, когда верстался номер, но что-то мне подсказывает, что суд возражать не станет.

Фото предоставлено Североморским судом.