Чёрный кот, часть 1

Во сне пришёл чёрный кот. Соболев не любил животных, несмотря на "звериную" фамилию. Домашних псин обходил стороной, на бездомных косился, супил брови, если кошку встречал на пути. Правда, никого не обижал, просто игнорировал.

Благо, что давным-давно не вышагивал пешком по улицам. Машину парковал у подъезда, залез и поехал.

Кот сидел. В упор смотрел жёлтыми глазами. Чего хотел? Во сне Соболев понимал, что это всего-навсего сон. Тем не менее, судорожно припоминал возможную встречу наяву. Судя по настрою гостя - с печальными последствиями. Память утверждала, что таковых в запасе нет и не было. На дорогах Бог миловал, а больше и негде.

Соболев повернулся спиной к ночному визитёру. Непостижимым образом кот опять смотрел в упор жёлтыми глазами. Чёрные вертикальные зрачки слегка пульсировали, словно два восклицательных знака начертили плакатным пером, вынесли вердикт - вспоминай, было!

И Михаил вспомнил.

Пятилетняя дочка, Оленька, вбежала с улицы, прижимая к груди чёрного котёнка. Жена засуетилась, нюни развела, сюсюкала. Второклассница Лиза блюдце с молоком тащила, руки тянула. Михаил рубанул сразу:

- Вон!

- Папочка, ну пожалуйста! Смотри, какой он маленький! - заныли, слезами закапали.

- Я сказал - вон!

- Миша! - жена подхватила блохастое несчастье, ладонями прикрыла.

- Никаких "Миша"! Чтобы через минуту духа не было!

Поревели, да и забыли. Вроде соседям отдали. Соболев тщетно взывал к памяти, которая за давностью лет и цвет блохастого подзабыла. Неужели чёрный?

Соболев крутился в постели, натягивал одеяло на голову. Кот неизменно сидел в поле зрения. Возникал из ниоткуда, словно картинку наклеивали - раз и вот она. Везде. Всё пространство утыкали картинками. Куда бы Михаил не повернулся, везде сидел кот с чёрными восклицательными знаками в жёлтых глазах.

Наваждение сгинуло со звонком будильника.

Встал Соболев помятый и не с той ноги. Вяло пожевал бутерброд, отодвинул чашку с кофе. Интересно, к чему снятся коты? Спросить бы баб на работе, да неудобно. Босс, называется, в сонники верит.

Ехал Михаил осторожно. Ничего по дороге и не случилось. Впрочем, и раньше обходился без неприятностей в пути. Да и на жизнь не жаловался.

Владел небольшой строительной фирмой, доходов хватало с излишком. Трёхкомнатная квартира на одного, крутая машина. В свои 55 жиром не оброс, по врачам не бегал. Разве что к женскому полу слегка охладел, больше ценил комфорт и свободу. Чтобы на мозги никто не капал.

А раньше был весьма падок на чужие постели. Жена поначалу истерила, затем привыкла. Куда она денется. Хорошие мужья на дороге не валяются. А себя Соболев считал хорошим. Всё в дом, семья, дети. Потому имеет право на баловство.

Однажды вдруг серьёзно заболел. День и ночь хлопотала благоверная, вытянула.

Пришёл в себя Михаил, крылья расправил и полетел орлом по старым адресам. А жена вдруг ультиматум поставила - развод. Зачем развод и с какой стати?

Поругались, девчонки ревели. Папочка уходит, как жить дальше. Вот! Семья - это святое. Пока младшая вдруг не спросила:

- Мама, можно мы теперь котика заведём?

- Котика? Заведём обязательно.

Мелкая носом хлюпнула, заулыбалась. А старшая спросила про собачку. Ах, так? Отца родного на блохастых готовы променять? Хорошие детки выросли.

Развелись. А Михаилу куда теперь? Пару трусов захватить и жильё искать? Не дождутся. Квартиру продали, купили они себе развалюху. Котика завели, да. Собачку тоже. Видел, приходил потому что. Раз в сто лет, но заглядывал. Правда, первое время, затем не до них стало.

На улицу, конечно, не пошёл после развода. Были варианты и довольно неплохие. Сначала жили в её квартире, затем совместную приобрели. Жизнь шла своим чередом и вдруг поехала наперекосяк. Новой пассии вожжа под хвост попала. Ободрала, словно липку, Соболев едва ноги унёс. Хватило на однушку задрипанную.

Ничего, на эти ноги довольно быстро встал. И квартиру купил, и машину. Но больше никаких жён. Да и к себе не слишком охотно приводил. Каждая норовила следы присутствия оставить, затем типа невзначай...да ну их.

Жил Михаил в мирке собственном, и нечего здесь посторонним шастать. Зачем трёшка одному? Было чтобы. А пресловутый стакан воды, который некому подать, так ещё вопрос, кому этот стакан раньше понадобится. Лет через десяток планировал квартиру продать, скромненькое прикупить. Всё равно прямым наследникам достанется, пусть поменьше будет, ибо и здесь нечего рты разевать.

В общем, ехал Соболев на работу. Внимательно, аккуратно. И раньше не лихачил, а теперь ещё чёрный кот. Глупости. Если каждый сон вспоминать, жить не захочется.

Зарулил на парковку. Вышел из машины, привычно пискнул сигнализацией. Развернулся, сделал шаг.

И вдруг правая нога попала на какой-то камешек, скользнула по мокрым осенним листьям, съехала вбок, не удержала тело. Грохнулся Соболев с размаху на вероломную конечность, взвыл от боли, рухнул на спину. Буквально на пороге родной конторы.

Поднялся сам. Правая стопа смотрела в другую сторону.

Михаил воззрился на непорядок, решил было вернуть нерадивую в исходное положение. Из дверей выскочили сотрудники. Подхватили начальство под белы руки, удержали, скорую бегом вызвали.

Дальше - перелом со смещением, операция, больничная койка. Вот и чёрный кот. Не верь после этого в приметы. Откуда взялся негодяй, спрашивается? Ни разу в жизни Соболев ничего не ломал. Но и коты никогда не приходили. Ворочался Михаил в больничном застенке, думы думал. Сотрудники навещали, мандарины-йогурты приносили.

Затем домой привезли, продуктами холодильник забили. Остался Михаил наедине с костылями. Ковылял потихоньку, готовил, посуду мыл. Стиральную машину запустил, а повесить бельё - никак. Разложил на батареях. Ничего, справился.

Через неделю иссякли продукты. Панику быстро пресёк. Позвонил в службу доставки, принесли в лучшем виде. Когда слой пыли превысил разумную толщину, призвал на помощь клининговую компанию.

Делами фирмы руководил с дивана, в остальном - скукотища. На улицу в окно смотрел. Хоть бы кто пришёл, навестил. Первое время заглядывали служащие, но бегом всё, бегом. У каждого семьи, свои дела. Осуждать трудно. Привык Михаил крутиться в центре событий, теперь и без него контора жужжала.

С одной стороны - отрадно, хороший персонал подобрал. А с другой - вроде обидно. Никому и не нужен, сами работают. Нога болела.

А за окнами гремела ветрами осень, обрывала последние листья. Шлёпали по лужам дожди, бурлили фонтанчики брызг. Низкое небо лежало на крышах домов, грузные тучи свешивали рыхлые телеса.

Воздуха не хватало в квартире, вот что. Словно в кокон войлочный завернули, одеялом ватным прихлопнули. Соболев ковылял на костылях из комнаты в комнату, открывал окна. Легчало. Ветер приносил запахи, выгонял душную пелену, и жизнь продолжалась.

Однажды Соболеву приснилось, что дождь идёт в голове. Вскипали фонтаны брызг, били по затылку изнутри, с грохотом падали назад, вздымая пучину вод. Ветер сдёрнул одеяло, стынью обдувал беззащитное тело.

Под утро понял - температура.

Врача вызывать смешно, всё равно на больничном. Ни одной таблетки дома не нашёл. Позвонил на работу, куда ещё. Уборщица, баба Валя, прискакала, лекарства принесла, часик посидела.

Болел Соболев нудно и тяжело. В обычное время и не заметил бы никакой простуды.

Вдруг захотелось внимания, чтобы обласкали, пожалели. Заглянул в телефон - да вот они, Татьяны, Светланы, Илоны. По первому свисту прибегали. Позвонил. Понятно - работа, дети, внуки, кошки-собаки. Вирусы ещё вокруг...кха-кха.

Ууу, котяра противный! Пусть ещё придёт, Михаил в глаза его бесстыжие глянет, всё припомнит, душу отведёт. Слова даже заготовил, репетировал., чтобы глаголом бить наверняка. Но кот не приходил.

Сиделку, что ли, поискать? Нет, ну это уже вообще край. Лечь и не встать. А делать что?

Смотрел однажды в телефон Соболев, смотрел. Наталья-Карина...стоп. Номер дочери. Родной, между прочим. Старшей, Лизаветы. Когда последний раз видел? Года...три назад? Кажется, с внуком поздравил...или младшую со свадьбой? Чёрт! Интересно...да, вдруг интересно!

- Ало, Лиза?

- Слушаю. Что-то случилось?

- Нет, почему сразу случилось. Просто позвонил.

- Понятно.

- Да времени сейчас полно свободного, лежу вот, болею. Как у вас дела?

- Нормально. Тебе что, помощь нужна?

- А? Нет-нет, справляюсь. С работы приходят, ногу ещё сломал, на костылях прыгаю. У вас всё хорошо? Ладно, до свиданья.

Дурак. Зачем звонил? Язык не повернулся попросить приехать. Алименты честно платил! Не все, разумеется, по минимуму. Но и после помогал! На свадьбу денег дал. И младшей. Дал! Правда!

Расстроился Соболев, задремал. Супчику бы сейчас похлебать горячего. Наташи, Карины - ау, бабоньки! Не упустите шанс! Кто первая прибежит, на той и женится. Честно-честно! Чтобы стакан воды, который в старости. Квартиру отпишет! Машину! Фирму...перебьются. Супчика бы горячего...

И в дверь вдруг затрезвонили! Соболев подхватил костыли, выпутался из простыни, ударил больную ногу. Шкандыбал к выходу, вознося хвалу Господу. Татьяна, Светлана? Да какая разница! Услышали молитвы, прибежали бабоньки. Не почтальон, в самом деле, или адресом ошиблись?

На пороге стояла Лизавета. Дочь старшая.

Радости при виде папеньки не выразила. Сумки разгрузила, пакетами шуршала, холодильником хлопала, запахами соблазняла.

И появился на подносе перед болящим - супчик! С грудочкой куриной, вермишелькой нежной. Соболев и не заметил, когда тарелку опустошил. А взамен возникла картошечка-пюре с котлетой и огурчиком. Желудок мурчал, словно сытый кот.

Кот? Нет, больше чёрный зверь не приходил. А Михаил посмотрел бы в глазища бесстыжие со знаками восклицательными. Чего натворил, паразит?

А на следующий день - сюрприз. Опять звонок без предупреждения, в дверях стояла младшая, Ольга. Если честно, Михаил и узнал не сразу. Девочек вроде не вызывал. Выросла, изменилась. Время летит, оказывается. Спасибо, что папой назвала, не успел опозориться. Грудь расправил - дочь пришла.

И стал Соболев следить за собой. Умыться, побриться, чтобы не совсем страхолюдиной встречать. Супчики вкушал, котлетки. Каждый день визитами не баловали, но заходили регулярно. Да, заходили.

Уже и простуда прошла, дочери заглядывали. Еле-еле денег сунул, чтобы свои на продукты не тратили. А Наташи-Карины так ни одна и не позвонила.

И пришёл день, когда сняли гипс. Михаил думал - побежит вприпрыжку. Облом. Опять костыли, затем палочка. И настал знаменательный день, когда впервые приехал на работу. Сотрудники похвалили - похорошел, поправился, вид цветущий. Михаил эдак небрежно бросил:

- Дочери заходили, помогали.

- Дочери? Тогда понятно, что папочка словно с курорта вернулся.

А Соболев приехал в свои хоромы трёхкомнатные, свежим взглядом оглядел. Хорошая квартира, добротная.

Мыслишка давняя всколыхнулась, зашуршала, напомнила о себе - а продавать? В однушке ютиться, чтобы наследникам шиш достался? Ась? Змеюка подколодная. Вот ей шиш! Всё до последней копеечки дочерям отпишет - квартиру, машину, фирму. А то ещё набегут Илоны-Светланы всякие, потомство какое-нибудь предъявят. Вопрос непростой, надо бы выяснить у нотариуса.

И приснился Соболеву стакан воды. Пресловутый, которым на старости лет пугают. Чёрная лапа подвинула ближе - пей. И пил Соболев, пил, словно за всю предыдущую жизнь чистой струёй насыщался.

Продолжение следует.

Источник - мой канал на Яндекс Дзен. Все ссылки - внизу авторской страницы.