Горячие пирожки к чаю. Ольга Ланская

Говорят, в Африке все травы – пища. Наклонись, сорви, и ты сыт. Или протяни вверх руку.
 
Да, но там, говорят, есть еще и пустыни. Калахари, например.

Я не хочу в пустыню Калахари, где люди бегают голышом и считают бутылку Божиим даром.
 
Зачем куда-то, ехать? У нас в России своих поклонников бутылок хватает. И в головах у многих шумит. Так, что с пятого этажа слышно, а если открыть форточку, так вся округа в доме.

О чем шумят? Да о том же, что та дама в Америке, которая не садилась за буфетный столик, не спросив вежливо:

– А Вам шум в моей голове не мешает?

О том и шумят. Хорошо бы работу полегче, да не такую шумную, да чтобы платили побольше и отпуска сделали, как в Советском Союзе!

Чтобы дети не болели, пока маленькие, а большими станут, сами разберутся. Что ж так далеко заглядывать? Дожить надо. С таким-то шумом в голове!

Аня в шумы не верит. Но говорит со мной почему-то шепотом.

– Ты чего, Анна? – спрашиваю. – Всякий раз переспрашиваешь, я ли это. Ты что, мой голос не узнаешь?

– Что ты! – шепотом возражает Аня. Как это можно твой голос не узнать? Он у тебя такой… такой… как бы это выразиться?

– Не выражайся, Анна. Никак. Лучше перестань шептать. Ты отчего шепчешь-то? Испугать кого боишься?

– Да нет! – смеется Анна и включает привычный командирский голос, которому обучилась в поездках по миру на самой красивой яхте "Седов" и за годы преподавания морпехам уроков эстетики.

Анна художник.

Так она думает, а я это слышу. Да? Так это ее шум в моей голове?

– Анна, – аккуратно спрашиваю я. – У тебя голова не болит?

– Всё болит! – взрывается Анна. – Везде! Ты знаешь, я считаю, что у нас отвратительная питьевая вода! И не только в Мурманске! Ты у себя в Петербурге воду из-под крана пьешь? А про голову врач ничего не сказал. Ты знаешь, эти полярные ночи кого хочешь доконают. Но не меня! Я северянка! Меня голыми руками не схватють! Я сама, кого хочешь...

В окрепшем голосе Анечки звучат железные нотки несгибаемого воина.
– Конечно, северянка, успокаиваю я. – Только когда ты перестанешь использовать эти отвратительные диалектизмы? Они мне уши царапают. Кстати, ты родом из какой области? Мне даже интересно знать, где это у нас в России так говорят?

– Из Иваново я, – смеется подобревшим голосом Анечка. – Ивановских да мурманских за просто так в печку не посадють!

И смеется.
 
– Анечка, а ты не хочешь уехать в пустыню Калахари?

– Что за бред! – возмущается Анечка. – Никуда я из Мурманска не хочу. И пусть даже не гонють!

– Анечка, вот сейчас, в ноябре ты со сломанной ногой из Заполярья в Анапу моталась. На чем?

– Как это на чем? На поезде, конечно! Я терпеть не могу ни машин, ни самолетов, не веришь? Многие не верють! – смеется Анна.

Правильный у тебя врач, думаю я. Говорили же мудрые, забудьте свои персональные автомобили, стройте общественные железные дороги – для всех! Шуму меньше будет, а пользы и не сосчитать! Но не привыкли про всех-то думать. Вот и поселяется однажды в твоей голове пропеллер Карлсона и жужжит, жужжит. Куда от него? Только в пустыню Калахари. Там, говорят трава съедобная и людей с пропеллерами поменьше.
***
… Ну, вот и метроном включился. Спи-сны досматривай! А я тебе к утреннему чаю пирожков напекла. Про пустыню Калахари и паровозы в Анапу.

30.11.2022