Невойна-2. Глава III

- Выбирай - капитан с постоянно уставшим лицом выложил на стол несколько новеньких винтовок.

- Любую? - слегка тупанул я.

- Любую из этих - капитан сделал вид, что пошутил, но с таким лицом получилось не очень.

Предложение капитана показалось немного смешнее, после изучения оттисков с годом выпуска оружия. Все винтовки были от 96-го года. Выбор, по-сути, отсутствовал.

- А советские есть? - с надеждой спросил я. С оружием выпуска из 90-х уже был знаком и хуже по качеству были, пожалуй, только китайские, арабские и огражданенные реплики. Унылое говно. Думаю, что на изготовлении оружейной стали и на доведении стволов кто-то очень мощно "сэкономил", в своё время. Поэтому, рисковать не хотел и не собирался.

- Хмм... есть. Точно надо? Эти самые новые, свежее бабкиных пирожков - капитан впервые проявил хоть какой-то интерес к беседе.

- Точно.

Снимая с консервации новенькую СВД, не мог нарадоваться. "Младореформаторы" с таким упоением распродавали высочайшего качества советское оружие, заменяя его "российским" с практически сыромятными стволами, что найти в армии действительно хороший ствол, почему-то становилось большой проблемой. Год выпуска - 86-й, хотелось бы из 70-х, но борзеть ещё больше не стал.

Без каких-либо проволочек отвезли на полигон, где уже проводили пристрелку другие ребята. Пристрелку СВД начинают с открытого прицела на дистанции сто метров с прицелом "три" и с базовым отклонением в 14 см. Стоял солнечный и совершенно безветренный день, идеальные условия. Но, внезапно, первый выстрел исчез "в молоке". И второй. На заводе оружие проходит предварительную пристрелку, поэтому старлей, старший на снайперской группе уточнил у меня, имею ли я опыт стрельбы из винтовки. Ну, конечно, убедительно ответил я и пошёл к мишени сам. Старлей показал отсутствие пробоин на мишени и с укоризной во взгляде предложил попытать удачу в другой раз.

Обрыв сердца - это когда твой мир падает в пропасть и ты не можешь этому помешать. Я смотрел на пустую мишень взглядом тупого оленя, пока мне на глаза не попались два пулевых отверстия в металле уголка крестообразной конструкции, на которую крепилась дощечка с мишенью, перекрывавшие друг друга, но отстоявшие от центра мишени сантиметров на сорок.

- ВОТ!!! Это мои! - ткнул в дырки пальцем, втайне надеясь, что это так и есть.

Дырки оказались ещё тёплыми и старлей, недоверчиво потрогав их пальцами, вернулся со мной на рубеж. Там он выкрутил положение целика и третий выстрел вернул мой мир обратно. Ещё несколько правок и винтовка била строго в одну заданную точку. С оптикой никаких неожиданностей не было и пристрелка прошла штатно. Но до сих пор я не могу понять, что тогда произошло с оружием. Могла ли именно эта винтовка не попасть в станок пристрелки на заводе? Мог ли капитан на складе РАВ специально сбить прицел? Мог ли старшина из оружейки это сделать? В общем, это бьл очень хрупкий момент. И не последний, как выяснилось позже.
 
В этот же день были назначены испытания. Всего их было три. Первое на результативную скорость стрельбы - 20 выстрелов на 20 мишеней на разных дистанциях боя. Но сложных целей только три. Два "пулемётных расчёта" и один дальний выстрел - "часовой на вышке". На время. Норма времени неизвестна. Что должно, наверное, добавлять нервозности. Второе испытание - точность. Три выстрела на три цели на трёх дистанциях. Промах исключается. И третье испытание - ночные стрельбы. Нужно было поразить десять целей с их боковым перемещением, ориентируясь только на вспышку лампочки, имитирующей огонь противника. Десять целей - десять патронов. Промах исключается.

Это объективно самое сложное испытание. Просто потому, что ночью очень сложно определить скорость смещения цели без привязки к рядом расположенным с целью объектам. Их просто не видно. Поэтому, скорость цели определяется по векторной угловой скорости, относительно центра, т.е. стрелка. И вишенка на тортике - дистанция до стрелка не задана! Её нужно определить во время условного "огневого контакта". Честно говоря, я до последнего не понимал, как справиться с этим испытанием. Чтобы было понятно, почти все заготовки-формулы снайперы носят в голове в уже готовом виде. Т.е. усреднённые данные для уменьшения скорости проведения стрельбы. Другой вопрос, что для проведения высокоточной стрельбы этот приём не подойдёт, но таких ситуаций очень мало, обычная рабочая дальность стрельбы и её условия не выпадают из средних значений. Вот за счёт этого снайперы и выезжают. Но это точно не тот случай.

Хочу обратить внимание читателя на то обстоятельство, что действительно сильный снайпер - это, прежде всего, хороший математик. Бо, обилие формул, расчётов многочисленных поправок, ещё и отличающихся в зависимости от типа боеприпаса - это ещё одна причина, почему я смеялся в голос при просмотре таких шедевров, как "Геймеры", например. К слову, в США снайперы работают в паре не просто так. У них второй номер - не стрелок, а "калькулятор", даже несмотря на применение специальной расчётной аппаратуры. В нашей-же армии все расчёты делает сам стрелок. Повод ли это для гордости? Не знаю, не готов спорить. Наверное, при узко-профильных задачах по ликвидации на больших дистанциях этот способ был бы наиболее предпочтительным. Но не в разведывательной миссии, где каждый человек на счету и количество бойцов группы строго лимитировано.

Как прошли первые два испытания, помню смутно. Все мысли были о ночных. Да и не сложные они. Первая серия - точность и скорость закладываются в работе с точкой прицеливания. Т.е., работа с принципами баллистики. Выставив однажды дистанцию боя на три сотни, просто корректируешь точку прицеливания, вот и всё. Так делают обычные стрелки, и я тоже так делал при стрельбе из автомата. Хватает (для винтовки), примерно до 500 м. Потом либо меняешь дистанцию на прицеле, либо работаешь "по памяти", если рука набита. Но это уже стрельба "навесом", практически. Невероятно сложно, но можно. Другой вопрос, что не нужно. На такой дальности боковые ошибки прицеливания приводят к существенным промахам. И это касается неподвижных целей. Представьте показатели промаха при ошибках не только по дальности, но и по опережениям. На средних дальностях в 400-600 метров речь может идти о десятках см. В конце концов, снайпер с СВД тоже не всесилен. СВД - общевойсковая винтовка со своими ограничениями.

Второе испытание тоже простое. Там идёт работа с техникой стрельбы. Прикладка, дыхание и прочие нюансы. Здесь кланяюсь в пояс покойному Старшине. Лёгким для меня это испытание стало только благодаря его "фишкам". Все работали со стандартным снайперским патроном. Я выбрал "Экстра", т.к. Старшина научил гасить недостатки этого патрона. А вот преимущество было неоценимым. У этого патрона более пологая траектория полёта пули, более высокая результативная дальность и более устойчивое положение пули на всех рабочих дистанциях. Проще говоря, она "точнее".

Как только стемнело, вернулись на полигон. Всю дорогу просидел с закрытыми глазами и старался не смотреть на свет от фар, приучая зрение к "ночному режиму". При построении, один из офицеров шёл вдоль строя и сначала светил фонариком в свой блокнотик, потом называл фамилию, а потом резко светил в лицо. На моё счастье, я стоял ближе к концу и пока он дошёл до меня, я уже сообразил, что он делает. Поэтому, я просто закрыл глаза и когда он назвал мою фамилию, то увидел только вспышку света сквозь закрытые веки. А потом ещё одну. Хитрец, пля.

"Бегунков" - целей с боковым смещением было две линии, поэтому стреляли парами. Когда до моей очереди оставалась одна пара, я включил подсветку шкалы для проверки хоть какой-нибудь видимости. Подсветка нужна для помощи при стрельбе в сумерки и в условиях затруднённой видимости, снег, дождь, пепел и прочие гадости. Ночью с подсветкой не стреляют, нет смысла. За исключением работы по ИК-прожекторам, но это на практике никогда не встречалось. Ночью работают с ночным прицелом. Зеленоватое снежное пятно всяко лучше, чем вообще ничего.

Включил - ничего. Проверил батарейку - стоит. С тоской всматривался в тёмное ничто прицела и пытался понять КАК? КАК можно добиться такого уровня стрельбы, чтобы попадать ночью и без прицела. Холодный кулак сдавил сердце и я тогда испытал просто наплыв какого-то благоговения перед уровнем снайперов ГРУ, которые в таких условиях способны без промаха поражать цели. Но потом я вспомнил Сашу. Если ему удалось что-то подобное провернуть во время боя, стресса и постоянного взаимного перемещения, то почему-же это невозможно? И я успокоился. Нашёл в прицел "бегунка", по которому, в это время стрелял другой боец и понял, что, в принципе, невозможное возможно. Хоть и маловероятно.

Когда пришла моя очередь, план стрельбы был готов. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Снега, который был бы в помощь, уже не было, растаял, собака. "Бегунок" был окрашен в чёрный цвет и здорово сливался с местностью.

Первый - пошёл. Едва успел поймать его в прицел, когда он уже готов был уйти за край. Выстрел - промах. После выстрела цель продолжила путь и исчезла. Внутренний я аж взвыл от досады. Сложности добавляло и то, что видимый левым глазом огонёк не хотел "идти" в окуляр прицела. А потом вспышка памяти подсказала ответ. У "бегунка", если он выполнен реалистично, огонёк будет моргать не по центру а у самого левого края. Я буквально заставил себя увидеть прицельную сетку, по памяти. И все последующие выстрелы достигли своей цели. Я справился. Хотя, конечно, я понимал, что могу гордиться собой, но некоторые ребята оказались намного сильнее. Они отстрелялись вообще без промахов.

На ярко освещённой фарами машин площадке построили стрелков и сказали, что предварительное решение уже принято. И завтра утром позывной штатного снайпера огласят на построении. Остальных они не задерживают.

- У вас тут все так стреляют? - Сдавая оружие старлею, спросил я.

- Ночью только по шкале? Нет, не все, но многие. Только для снайперов это обязательно.

- Нет, ночью без шкалы.

- В смысле? - слегка удивился старлей.

- Вот так - я просто передал ему свою винтовку.

Старлей посмотрел в прицел, пощёлкал тумблером, чертыхнулся и с удивлением спросил:

- Ты вот так стрелял?

- Так точно - проговорил я и робкий луч надежды вновь забрезжил на горизонте отчаяния, охватившего меня после построения. Я, ведь, и правда просто не знал, что я буду делать дальше. У меня просто не было других планов. И я был, буквально, в растерянности.

Мою винтовку изучили все присутствовавшие офицеры и не по одному разу. Поменяли батарейку, судя по-всему, не помогло. Ну... хотя бы саботаж исключили.

Наутро следующего дня огласили позывной штатного снайпера и в мой военник втиснули ещё одну печать. Мне снова повезло. А уже на следующий день начался настоящий ад и то, что я делал с пацанами из ДШБ мне показалось новогодним хороводом под ёлкой на детском утреннике.