Красавицы и простушки

Группа свежеиспеченных студентов приехала отрабатывать в маленькую российскую деревеньку.
Нас было одиннадцать девчонок и восемь мальчишек, недавно вылетевших из под родительского крылышка, ещё совсем не приспособленных к самостоятельной жизни. Тем занимательнее нам было осваивать новый студенческо- деревенский уклад: очень ранний подъем, дежурство на открытой кухне, работа на току и прочие непривычные радости.
Спали мы даже не на кроватях, а на деревянных нарах. Нары девочек состояли из двух частей, между которыми присутствовал небольшой проход. Левая сторона нар -  пошире и на ней отдыхало пять девушек. Правая же, наоборот, - поуже и здесь разместилось шесть вчерашних школьниц. Почему такая несправедливость, - спросите вы. А просто потому, что слева разместились девушки из "высшего общества", каковыми они себя считали. Они каждый день подводили глаза, красили ресницы, губы, накручивали волосы на бигуди с вечера и считали это очень важным и необходимым для уважающей себя юной особы. После всех этих процедур они почему-то становились похожими на кукол с наштукатуренными лицами и выглядели, как мне казалось, гораздо старше своих лет.
Справа разместились мы, девчонки попроще. Насколько я могу оценить сейчас, мы были ничуть не менее привлекательными, чем наши одногруппницы. Просто для нас момент постоянного приукрашивания себя был тогда, видимо, не самым важным.  Конечно, если бы мы собирались на танцы, в кино или театр, на выставку или на День рождения, мы бы, наверное, более щепетильно отнеслись к своей внешности. А каждый день наводить полный марафет для нас было вовсе неинтересно, скучно, да и времени жаль на такую белиберду. Но, конечно же, это не относится к нашей опрятности и обязательной ежедневной гигиене.
Находясь в этой маленькой деревушке, мы одевались просто, тем более, что на току пыль летела отовсюду и нам, городским девушкам, приходилось плотно завязывать платки на своих юных головках.
"Красавицы" заняли свои нары раньше, поэтому нам, "простушкам" ничего не оставалось, как принять ситуацию.
И вот одним очаровательным летним вечером одна из "красавиц" нашла подходящую доску, уложила ее между двумя частями нар, постелила на неё свое тряпье и улеглась, когда пришло время отдыхать. Как же так, - возмутилась я, - у вас же итак места больше. А ведь вас - пять человек, а мы теснимся вшестером, - пыталась усовестить её я и убедить подвинуться. Но Галя, так звали "красавицу", просто приклеилась к своей доске, объявив:
-Я эту доску нашла, я и буду на ней спать!
Конечно же, я была возмущена этой ситуацией, но ведь не драться же мне было с ней. Тем более, что остальные "простушки" не захотели вступать в диалог. Часто люди предпочитают помалкивать, чтобы проблемы решались как бы сами собой, а точнее, - кто-то бы их всегда решал за них. Пусть этот кто- то пострадает, наслушается в свой адрес колкостей, а они просто тихо подождут и, в случае удачи - с удовольствием попользуются полученным общим благом.
Так и проходило наше первое, колхозное лето: в полу-бессонных  ночах, в приобретении навыка готовить на открытой печи для большой семьи студентов- одногруппников, в непривычной работе с зерном на току и с флягами - на ферме. Иногда, из-за неподготовленности некоторых ребят или девчат, мы бы оставались голодными, если не молоко и сливки с деревенским хлебом, которыми нас регулярно снабжали заботливые колхозники. Иногда свиньи, забредшие из соседних дворов, ломали нашу "кухню", переворачивали котел с едой и пачкали сиденья лавочек. Вообще. колхозной романтики мы отведали с лихвой!
Но вот наступила поэтическая, осенняя пора - время начала учёбы всех школьников и студентов. Мы вернулись в свой студенческий городок, чтобы "грызть гранит наук" первого курса. Жили в общежитии на втором, третьем этажах.
И вот, почему-то, наши "красавицы" вдруг стали отставать в учебе, хватать тройки и, даже безукоризненно наштукатуренные лица, им не помогали при сдаче зачетов и экзаменов. У нашей Галины, устроившей мне в колхозе урок жизни, и вовсе не заладилось с учебой. Она также старательно, как и раньше, ухаживала за собой, наряжалась, дружила с мальчиками и, в итоге, так и не одолев каверзных наук первого курса, "вылетела" на первой же сессии. Интересно, что в моей душе уже никаких негативных чувств к Галине не осталось, зато вся наша группа была удивлена, поражена и разочарована в этой девушке. А мне почему то было её по-человечески жаль... Остальные "красавицы" уже не брезговали обращаться к "простушкам" за помощью. Вскоре разделение среди девушек нашей группы, теперь уже на "умных" и "красивых" сошло на нет. Быть либо умной, либо красивой, никто из нас не хотел: ведь если ты умная, значит подразумевается, - страшненькая, а если - красавица, значит в учебе мягко говоря - туповатая.
Как любили и любят говорить в наших кругах: жизнь взяла свое и победила дружба!
Галю с тех пор никто из нас больше не видел.  Где она живёт и чем занимается, я не знаю до сих пор.
А оставшиеся в "живых" студентки нашей группы к концу пятого курса расцвели. Теперь про каждую из нас можно было сказать: - Как хороша эта девушка!
Потому что красота - это все таки не тени с ресницами и не сумма знаний и умений. Думается, что это: и доброта, и дружелюбие, и искренность, и обаяние, и желание помочь, и харизма. А ещё это нечто такое, чего не объяснить никакими словами, потому что оно находится внутри человека, но покоряет оппонента с головой. И оно, это самое, непонятное, спрятано в глубине человеческой души и порой незнакомо даже самому человеку…