Один дома. Часть-3. 49-17

Толи глава новая, толи мысли и обстоятельства свеженькие пришли. Но фактически - ничего нового.

Маячат белые носки
На спинке стула.
То символ, видимо тоски,
Что там уснула.

Окно открыто, а в него,
Не кислород,
А выхлоп Мира моего,
Клубясь ползёт.

Рождает изобилие лиц,
Милей, страшней.
А я во тьме тех небылиц,
Как Одиссей.

Стремлюсь? А может не стремлюсь?
Давно устал.
Молюсь, или же не молюсь
И всех послал?

К той самой матери, чей чёрт,
Мудрей людей.
Встречайте, вот она идёт
В кругу друзей.

Надену в честь, свои носки,
В знак, МИРУ-МИР.
Я ж в них рассудку вопреки,
Не штопал дыр.

Я даже не чувствую, что жив и живу. Какая-то непролазная трясина со всех сторон.
Дочитал Некрасова. В его жизни и было только, значительного, цепляющего душу, бередившего память, так это война. Те события он пронёс через всю жизнь. Пестовал их и свою повесть. Как ребёнок радовался, жил в ней, когда её экранизировали...
Что могу сказать я? Мне просто не за что зацепиться. Как альпинист на вертикальной стене ищу бугорок, трещину на её поверхности, чтоб зафиксироваться, а потом метр за метром продвигаться дальше. Пока желания срезать верёвку и падать в свободном полёте, нет. А вот надежда добраться до вершины тает с каждым днём.
Нет смысла в бессмыслице происходящего, такой обстановки в Мире ещё не было. Ленин бы назвал эту ситуацию революционной. Верхи не могут, низы не хотят. Но нет той партии, силы, которая бы объяснила необходимость этого взрыва, назначила бы ответственных за происходящее. Позвала бы туда, где лучше, чище, справедливей. Но нет такого места, нет таких философов. Народ поёт и пляшет и жрёт от пуза, пока есть хлеб и зрелища, а остальное ему не важно. Человек даже перестал заботиться о продолжении рода. Секс это удовольствие, а семья, дети не для него. Казалось женщина, как Евы дочь, должна что-то предпринять. Но она превращается в ОНО и жаждет плотских удовольствий.
Вы никогда не думали,- почему исчеЗли наши уютные посёлки и деревеньки. И почему в Европе, я могу сравнивать только с Польшей и Венгрией, там эти посёлочки только растут. Хотя говорят, что в Европе ниЗкая рождаемость, но однако факт - на лицо, как говорил покойный Леонид Ильич.
Красная машина прошлась по России, как прокаЗа. Кого-то убила сраЗу, а кто-то просто сошёл с ума, или превратился в Зомбированного совка.
Мне постоянно снится один и тот жн сон. Наша улица ПартиЗанская в посёлке Кутаис и наш последний дом с отдельной кухней, с левой стороны улицы, дальше - крутой спуск к мостику череЗ речушку...
И кому это всё помешало? Нынче я эту улицу, еле нашёл в глухом лесу. Одна тропинка от неё осталась. От домов, только бугорки воЗвышаются. Местные растащили всё что осталось от домов. Их можно понять, ведь сам посёлок увядает. Ни одного нового дама. А ведь раньше была и школа, пекарня, столовая, баня и кинотеатр. А сегодня школа Закрыта, кинотеатр разрушен, а на месте пекарни возвышается православный храм. Рядом магаЗин, кафе, вот и весь центр. Народу почти не видно. Да и что им делать? Те кто остался, сидят дома да смотрят телевиЗор, или в огороде копаются.
У панов, да и у мадьяр, там по другому: Есть кирха, или костёл, рядом корчма с муЗыкантами иЗ местных. Там народ и собирается, сплетни послушать, с Богом пообщаться, себя покаЗать и на других посмотреть, в картишки перекинуться, пивка с палинкой или вина испить, послушать своих голосистых Земляков...
А что у нас: Закрыли все рюмочные, в кафе, как в ресторане дресс код. А если и откроет кто Заведение для простых людей, его администрация в миг и прикроет. Закон, ещё сталинский гласит, - больше трёх не собираться, речи непотребные не проиЗносить итд.
Хочется посмотреть польский фильм, или венгерский, ведь снимают же они что-нибудь. Даже в интернете нет ничего, как за железным занавесом, муха не пролетит.
Ради чего? Опять началась игра в царь-горы? А про санкции и соблюдение каких-то правил я понять не могу. Конечно это свинство - теракты, но ведь не на нас напали, а мы напали.
Покойники снятся,- говорят к перемене погоды, но она погода, как была отвратительной, такой и осталась.
Чтобы не сойти с ума, пишу. Пока, как Батюшков, не зациклюсь на фразе,- Сказка, о сказке, про сказку... Значит ещё ничего, соображаю.Не хочется, чтобы уходило материальное, что было так дорого сердцу.
Хочу, чтобы вернулась бабушкина деревенька Зайчиха, Якшанга, где она жила в последнее время. Посёлок Кутаис, где мы с женой и нашей дочкой были так счастливы. Пилишчаба, наш двор, гарнизон. Польша, городок, лес с грибами.
В Кирове уже 30 лет, в Сочи 10, но нет удовлетворения. Киров костный, чужой, Сочи, как курортная гостиница. Наверно я тот самый вечный жид, которого а своё оскорбление отправил в вечное скитание. Скитается не тело, а душа, это она болит и места себе не находит. Только ей что-то приглянется, уголок какой...Тут же приезжают строители и начинают ломать, что-то строить. Тебя, естественно, никто не спрашивает, хотя земля, по конституции, принадлежит народу. Но управляют и распоряжаются ей слуги народа. Пойди найди концы,- кто виноват? Попробую остановиться, сомневаюсь, что получится.Но попытаюсь, поиздеваюсь над собой словом.
Изоляция хуже всего. В одноклассниках ещё как-то нахожу собеседников и собеседниц. В стихире - полная тишина. Переругался со всеми с кем мог. Прошу, требую, хоть слово скаЗать,- а в ответ тишина... Как в камере одиночке. или в дурдоме, в помещении, где стены обиты подушками. Как жить? Но назло хотя бы, буду. От чаяние - грех, а беЗнадёга - состояние души. Выпотрошить её ещё успеют мои патологоанатомы.
Может лучше ничего не нать? Как страус, сунуть голову в песок и Заснуть...
Но нет, буду будить этих сонных поэтов своими оскорбительными отЗывами:

О чём напел вам соловей?
Я сомневаюсь, что для вас.
Пел он для самочки своей,
Вы для него, увы - балласт.

Не царь, не Бог и не герой,
Хотя хотите им каЗаться.
Вы для евреев - просто гой.
Дай Бог вам в Рай, в конце, прорваться.

А это эмигрантке:

Но ведь и ты не молодая
И тоже стерва.
Обнимет родина чужая,
Ударит первой?

Как та цветная, что в метро,-
Я это помню.
Хотела русской Заодно
Стать и тихоней?

Пригнулась, съела и пошла.
Где твоя гордость?
Видать совсем ты не в отца,
А в тётю подлость.

Мне кажется, у меня вЗорвётся моЗг от беЗмоЗглых и беЗдушных обитателей этого города Хлынова-Вятки-Кирова.
Приехал я сюда, очень давно, сделался почти аборигеном, и только не овладел местным диалектом, как то: ребёнки, стирльная машина... Мало того, они иЗъясняются скороговоркой, глотая буквы, слоги и чуть ли не целые предложения.
От скуки, стал интересоваться местной историей. И накопал много чего интересного: и Герцен Здесь был и Витберг и Александр первый ЗаеЗжал и наследник - будущий император Александр второй, а с ним  и учитель его - поэт Жуковский. И архитектор местный Иван Чарушин, а его сын Евгений стал иЗвестным художником иллюстратором детских книжек о Зверятах. "Детки - в клетке"
Ещё Здесь проиЗошла странная битва между устюжанами и вятчанами. Якобы они в темноте не приЗнали друг-друга и рубились до утра, насмерть. Естественно, что эту легенду придумала поже церковь, чтобы скрасить ужасы междоусобных войн.
А ёщё Здесь был Лаврентий Горка на должности епископа, между прочим сподвижник Петра первого. Этот просветитель органиЗовал первое в Хлынове учебное Заведение для детей.Еле-еле набрал в школу учеников. Но Закончилось всё раЗгромом школы, учеников раЗобрали по домам местные враждебные ко всему новому купцы и Зажиточные жители. В отместку Епископ отменил местный крестный ход, ставший церковной традицией. Во время этого ходя икону Николая Угодника Носили на реку Великую, где её обрели ещё новгородцы-ушкуйники. Словом косность победила, Горка умер.
Его похоронили в главном соборе кремля.После революции и собор и могилу Горки большевики успешно вЗорвали, а на пустыре устроили кладбище красным героям, погибшим в войне с белыми. ПоЗднее это кладбище, вместе с останками Горки и остатками фундамента собора и с не перенесёнными могилами красноармейцев, сравняли бульдоЗером, а поверх всего сделали стадион с футбольным полем поверх могил.
В Вятке жил и учился Александр Грин, правда ни одного дома, где он проживал с отцом и матерью, не сохранилось, как и могил его родителей. На месте кладбища, где они были похоронены, построили новый микрорайон и школу, на этом же кладбище, в своё время были похоронены и отец поэта Заболоцкого и родная тётя Шаляпина.
Самое отвратительное, что в этом городе продолжают уничтожать историю. Ломают старые исторические дома, не реставрируют, а именно ломают.
ПодоЗреваю, что ВОВ поработала над душами аборигенов и города. За годы войны население Кирова удвоилось. Пришлось Заселить все подвалы и даже чердаки переселенцами. Ну а после войны, часть пришлых осела, добавились люди из области... Для всех для них город был просто чужим местом пребывания, соответственно и относились к нему НИКАК.