Перо и портянки

Писатель Врилепин,  он же  заядлый участник боевых действий на Бомбассе, провел встречу с молодыми писателями на тему "Война и творчество".  Начинающие писатели засыпали матёрого романиста вопросами: каково это писателю оказаться на поле боя с оружием в руках? Врилепин охотно отвечал: "Честно признаюсь - это захватывающее чувство. Одно дело - сидеть где-то на даче с видом на берёзки и писать всякую высосанную из ж..ы хрень, а другое дело сидеть в окопе и видеть перед собой выжженную укропскую землю, а над собой - пылающее небо и сотни наших  истребителей, вертолетов, дронов, красиво шмалящих во все стороны ракеты и кассетные бомбы. Это о..нно, клянусь".
- Но это же опасно?
Врилепин усмехнулся: "Кто не рискует, тот, как говорится, не хавает "экстази".
Далее были вопросы о положении на фронте. Всех интересовало,  можно ли включать, как крылато выразилась известная журналистка Вримонян, "заднюю"? На что писатель Врилепин ответил: "Можно и нужно". И развил мысль следующим блестящим ораторским текстом.
"Из истории покорения Америки знаем, что испанцы неоднократно, начиная с четырнадцатого века, то брали столицу инков, то отдавали, затем снова, через столетия, брали. Война это вам не игра в вист. Это медленная, порой на века, военная операция. Так происходит и сегодня. Надо, я так считаю, немедля  договариваться о перемирии.
"С кем?!" - воскликнула присутствующая на встрече популярная журналистка Скрабеева.
"Как с кем? С укропским президентом Вселенским. Нужно выиграть время, подкопить силы и затем снова перейти в наступление. Поверьте - это испытанная военная практика. Столица укропов будет, как пить дать, лет через десять- двадцать, в крайнем случае через сто, наша!".
Далее писателя спросили, не боялся ли он убивать людей? Врилепин охотно рассказал неоперившемуся юношеству, какое это удовольствие - нажимать на курок.
- Пока вы не убьете хотя бы одного укропа, вы не поймёте, что такое вкус жизни. Но стоит вам поймать в прицел чью-то вражескую голову и нажать на курок, все, вы в настоящей писательской обойме. Вам есть что рассказать читателям. И заметьте - зарезать своего собутыльника на кухне - это прозаично и низкосортно. Иное дело - убить на войне. Вы герой - в глазах всего общества. Особенно - женской его половины. На вас равняются. Вы красивы, азартны, ваши глаза сверкают победным боевым огнем. Из под вашего пера стремительно вылетает горячая, пропавшая портянками, солдатским потом и кровью, проза.
"А суд совести?" - пискнул с галерки тощий юный очкарик.
- Победителей, как известно, не судят, - отчеканил Врилепин. - Посмотрите, испанским завоевателям всюду, в Новом Свете, благодарные потомки установили памятники.
- А где памятник Ротороле и Биркину - завоевателям Бомбасса? - снова язвительно пискнул очкарик.
- Всему свое время,  - усмехнулся писатель. - Уверяю вас. Будут, будут, прямо на Крещатике, стоять памятники и Ротороле, и Биркину, и вам, мой юный друг, если напишете настоящий военный роман, ну, к примеру: "Мочилово за Херсон". Или "Дать дуба в Мариуполе".
В конце встречи к писателю бросились за автографами юные писательницы. А очкарик подошёл и язвительно пискнул: "Вам хорошо, вы не очкарик. А меня на фронт не берут".
Врилепин вздохнул: ' Подожди, сынок. Обещаю  Будет, будет скоро всеобщая мобилизация. Загребут и тебя. Никуда ты не денешься".