Дневник беженца. Бумажка

До отбытия поезда десять минут. Я бегу по платформе, так как мой вагон еще и, как назло, уехал куда-то далеко вперед. Я долго плутала в метро, не рассчитала время (да и как могла, я в этом городе второй раз в жизни!), в переходах время от времени меня останавливали и просили досмотреть чемодан. И вот теперь почти опоздала… А время позднее, сын уснул на руках, пока мы ехали в метро. От чемодана уже почти отрывается рука, пакетик с перекусом для сына разорван и из него постоянно пытается сбежать бутылка воды, на плечах рюкзак. У меня всегда все так неуклюже и нескладно. И где же теперь мой вагон? Почему он укатил так далеко вперед?

Проводник топчется, долго сличает билет и мой паспорт:

– А я не могу вас пустить в вагон…

– Как…? – я чуть не падаю. Что я не учла? Нельзя с иностранными документами? Это потому, что я из Украины? Или билет на трехлетнего сына тоже нужен? Что случилось?

Время идет. Уже все пассажиры вошли в вагон, на перроне только я со спящим сыном и чемоданом и проводник, который крутит в руках мой паспорт:

– В билете указано имя и отчество, а в паспорте у вас только имя. Я не могу вас впустить в вагон! Ищите начальника поезда.

До отбытия пять минут. Бегу по перрону, выясняя у всех встречных проводников:

– Где…? Начальник…?... – задыхаюсь, чемодан наезжает мне на ногу, чуть не падаю, от моего дикого хромого бега просыпается сын и выдает сначала очень горькое сонное «Мееее…», как он часто делал, когда был младенцем, а потом заходится заливистым плачем – ему пора спать, он устал, ему страшно и он не понимает, где это мы оказались.

Восьмой вагон, перед ним стоят два человека в форме железнодорожников.

– Начальник по… – задыхаясь пытаюсь выговорить я.

– Да! – отвечает один из железнодорожников и, без паузы, мгновенно оценив ситуацию:

– Вагон и место?

Я скороговоркой пытаюсь что-то объяснить, но он не слушает:

– Вагон и место?

Я называю. Он что-то жмет на своем пульте и говорит:

– Идите, садитесь.

Я бегу обратно. Сын ревет так, что заглушает весь вокзальный грохот. Проводницы пытаются меня перехватить:

– Какой вагон? Садитесь тут… Перейдете по вагонам!

Но я бегу, почти не соображая, что они мне говорят.

Со мной в те дни случилось много неприятностей. Я долго и сложно добиралась до Москвы, я потеряла в Домодедово все документы, из-за этого не села на автобус, с перепуганным голодным сыном металась по чужому городу весь следующий день, стараясь вернуть утерянную папку. Потом долго искала билеты хоть на что-то и вот заказала через интернет последний, боковой, возле туалета, верхняя полка, но такой заветный билетик. Заблудилась в метро, смертельно устала и очень, очень хочу уложить плачущего сына спать… Кто бы мог это все объяснить проводнику вместо меня? Что форма заказа билетов в интернете заполняется только с полным именем и отчеством, что я живой человек, а не бланк…

Проводник молча впускает нас в вагон, закрывает за нами двери. Поезд трогается и ревущий сын еще некоторое время тревожит весь плацкарт, но, наконец-то донеся голову до подушки, быстро засыпает, даже не успев сообразить, что его, сонного и перепуганного, усадили в поезд. Поздравляю, сынок, первая поездка… В добрый путь.

Умащиваюсь кое-как рядом и, взволнованная, долго не могу уснуть.

Ненавижу бумажки. С детства они ассоциируются с чем-то недобрым. С врачами, которых нужно обходить перед садиком или школой, перед поездкой в лагерь или потому, что долго болеешь и мама идет к заведующей писать заявление об отказе от госпитализации – она будет сидеть со мной сама, сама ставить уколы. Хватит больниц…

Обходной лист после дипломирования. Казалось бы, ты уже взрослый, счастливый, почти состоявшийся человек, которому нужно ворваться во взрослую жизнь, открыв в нее дверь лихим пинком, а тебе вручают этот унылый бланк и ты бродишь между корпусами и по библиотеке, пытаясь понять, что, где и как тебе еще нужно подписать.

Есть люди. А есть бумажки.

Или, может быть, вообще нет людей? И наша матрица выглядит еще проще, не как цифровая вселенная и симуляция жизни, а как бесконечный архив, где мертвым грузом, навсегда и никому не нужные, лежат эти все справки, подписи, бланки, формуляры, фото 3х4, дипломы и грамоты. И вся жизнь, это просто родился-заполнил-умер…

И загробной жизни тоже никакой нет. Никаких весов добрых и злых дел. Только Вселенский МФЦ, где Анубисы, Гавриилы и Кетцалькоатли всех мастей сидят себе за стеклянными окнами и, поправляя очки, вчитываются:

– Так, это свидетельство о рождении, сертификат прививок… корь не делали? Плохо… Аттестат средненький, диплом красный – нормально! Второе фото в паспорт просрочили? А третье вообще не вклеивали? Как – не дожили? Посмотрим…

И если не хватит какой-то справки, какого-то бланка, сертификата или печати – не видать твоей душе покоя. Так и будешь метаться по очередям в вечном поиске.

И ада никакого нет. Он где-то тут, в миграционной службе. Не зря выходцы из восточных стран тут всегда идут отдельной кучкой и по какой-то отдельной договоренности – им, наверное, по их вере что-то иное воздается.

Мы с сыном стоим в очереди к Сфинксу в костюме инспектора. С каждым нашим посещением он загадывает нам все новые и новые загадки. Я не единожды беру в этом кабинете список требуемых бумажек, не единожды записываю от руки – каждый раз появляются новые пункты. Все время не хватает какой-то ксерокопии (хотя ксерокс стоит у инспектора за плечами, но, видимо, это декор), бумажки, папки, конверта, листика… Если всего хватает, то Сфинкс выявляет ошибку в заполнении бланка или анкеты. В анкете, кстати, если заполняешь сам, правильного ответа никогда нет, а если в соседнем кабинете за 2 тысячи – любой ответ будет считаться правильным.

С очередной загадкой уходим прочь. У нас есть ночь на обдумывание. А потом все по кругу – талоны, очереди, загадки.

Помню, когда я была еще молодым и зелененьким специалистом, довелось мне несколько месяцев провести в качестве сотрудника одной крупной, но очень несерьезной компании. Раздутый штат тем и занимался, что целыми днями имитировал бурную деятельность перед двумя директорами и страдал от жесткого графика: прибываешь к восьми и отбываешь, когда директор не смотрит. А он, как назло, в 17-18 часов стоит у проходной и задает выходящим глупые вопросы. Потому все сидят, урчат голодными животами, давно заждавшимися ужин, и изображают работу. Например, кто-то написал документ о корпоративной этике и всем раздали под подпись. Один из пунктов очень запомнился – не вести деловые переговоры в туалете.

Короче, я заскучала и решила уволиться. Мне, как это принято в крупных организациях, выдали обходной лист и я пошла по кабинетам, в которых, кстати, по работе даже бывать не приходилось до того. Вот так захожу в один, а там скучает в гордом одиночестве молодой человек. Стол чист, на тумбе рядом чайник, печенье, борщ в баночке. Кажется, он книгу читал и закусывал, пока я не вошла. Мне почему-то искренне обрадовался. Поболтали о машинах, посплетничали об охраннике, мне подписали обходной и я ушла. А он остался.

До сих пор думаю, что это и была его работа – сидеть и ждать, что кто-то придет с обходным. Ведь бумажки с большим количеством подписей – это очень важно. Для большой компании, для страны, для Вселенной.

А люди… Люди – это мелочи.

А сегодня утром я опять была в МФЦ. Взяла талон на талон. Пойду через неделю талон по талону получать. А документы… Ну, когда-то же я их оформлю. Правда, к тому времени, возможно, выйдут новые законы и мы все начнем с начала…

Поддержать автора
2202 2023 3930 9985