Штурм

Николай Степанович Калюжный был на приеме в поликлинике у терапевта: простыл где- то сильно и донимал его застарелый бронхит.
Медицинское учреждение было не чужим, их родная поликлиника, где они все годы службы обслуживались, да и обязательную ежегодную диспансеризацию  проводили одни и те же специалисты.
Врачи, нужно сказать, были знающие, опытные, еще той, советской закваски, учили их хорошо, да и шли они в мединститут по призванию, не то, что нынешнее поколение.
 
Калерия Михайловна Бурская была ведущим терапевтом клиники, и кроме необычного имени она сама была вся необычная. Стройная, высокая дама, чуть за пятьдесят всегда была в выглаженном ослепительно- белом халате, темные, тщательно уложенные волосы в мудреную прическу шли к ее строгому  и немного надменному лицу; тонкий макияж, великолепный маникюр подчеркивал ее интеллигентность - все говорило о ее принадлежности  к особой, высшей касте врачей. Плюс ко всему имела она высшую категорию, что говорило о ней ,как о лучшем враче.

Манера вести диалог с пациентами, с коллегами, точные, красивые жесты, хорошее образование, прекрасное знание своего дела, спокойная и рассудительная- все говорило о том, что, казалось, она вся была из какого- то другого мира и времени.  И в то же время  строгая, недоступная, и какая-то будто воздушная. И походка ее была необычной: она, казалось, не просто ходила, а плыла.
 
Калюжный знал ее, здоровался и относился к ней с уважением и почтением.
 
Калерия Михайловна  внимательно послушала его, расспросила о недуге, выписала необходимые рецепты  и назначила повторный к ней визит через неделю.
 
Николай Степанович жил с ней в одном микрорайоне, иногда он видел, как Бурская на их конечной остановке ожидала троллейбус номер семнадцать.

Через неделю он собрался в поликлинику  к восьми часам утра, на самое начало приема врача.
На остановке была большущая толпа, человек семьдесят, все спешили на работу.
Вдруг в хвосте толпы он заметил Калерию Михайловну. На ней была тонкая красивая каракулевая шубка, норковая шапка- берет, и завершала ее утренний облик изящная кожаная сумка на длинной, через плечо, лямке.
 
Троллейбус медленно по кругу подъезжал к толпе, которая стала сжиматься в предполагаемом месте открытия дверей; все хотели первыми ворваться в пустой салон.
Пассажиры активно готовилась к его штурму.
 
Николай Степанович, молча, с интересом  в сторонке наблюдал за происходящим. Вдруг он обратил внимание на Бурскую: в то время, как все ринулись к троллейбусу, она медленно отошла метров  пять на небольшой пригорок, намотала лямку сумки на руку  и в самый момент, когда начали открываться двери троллейбуса, она с разбега кинулась в гущу народа и активно работая локтями,  словно какой- то сильный бурав протаранила двигающуюся  толпу и через десять секунд сидела у окна с гордо поднятой головой.

От увиденного Николай Степанович просто остолбенел, он не мог поверить, что это могла сотворить чопорная, ухоженная, возвышенная, интеллигентная, одетая по последней моде, Калерия Михайловна, невероятно, но факт!
Несчастный троллейбус был "забит"  под завязку, его двери с трудом закрылись, и он, грохоча проводами, не спеша, покатил по широкой улице.
Николай Степанович  приехал на полчаса позже, людей в очереди было немного, и он, недолго ожидая, попал на прием к врачу.
Бурская спокойно осмотрела больного; выглядела она прекрасно и вела себя как обычно.
- Вы молодец, Николай Степанович, выполнили все мои рекомендации, и результат не заставил себя ждать - с понедельника на службу.
-Спасибо, уважаемая Калерия Михайловна, я очень доволен этим результатом, и, достав из портфеля хорошую, дорогую коробку конфет, протянул ее доктору.
- Большое вам спасибо,- тихо произнесла Калерия Михайловна, таинственно улыбнувшись.
 1.12 2022