Идеальное Рождество Мартина Поттера. Глава 1

Мартин Поттер кутался в шерстяной тёплый плед, который ему выдали по запросу с жестяной высокой кружкой, больше похожей на стакан, наполненной крепким чаем, настолько горячим, что при первом соприкосновении с губами кипяток слегка обжог нежную раскрасневшуюся кожу. Юноша мёрз, несмотря на то что в купе работал старый обогреватель. Зима, бушующая вьюгой за окном, даже на первый взгляд из покрытого тонким льдом окна выглядела неприветливо, но в этом, наверняка, и была магия её красоты. Середина декабря выдалась на редкость снежной: бураны участились, а снег валил практически каждый день, не давая отдыха работягам и технике, что очищали пути для людей и транспорта. И, конечно, стоял мороз, как никогда суровый и крепкий.
Мартин пожалел, что не надел дублёнку и зимние ботинки, отдав предпочтение замшевому пальто и кроссовкам. Зато у него был большой вязаный шарф, который в полном расправленном виде мог бы сойти за шаль. Кисти защищали от мороза красные перчатки, тёплые и плотные, хотя и через них можно было почувствовать тепло горячей кружки. Мартин пил обжигающий чай, пытаясь согреться и глядя в окно, следя за мелькающими пейзажами и слушая неугомонные звуки соединяющихся колёс и рельс.
Большой ценностью для Мартина была тишина: он благодарил бога за то, что попал на рейс, на который, очевидно, было продано рекордно малое количество билетов. И сейчас никто не храпел в тихом купе, никто не пытался вступить в неловкий диалог, что давало редкие моменты возможности расслабиться и побыть наедине со своими мыслями.
Мысли юноши не просто варились в его голове, возникая и исчезая в пелене забвения. Они, наоборот, становились частью реальности, находя своё место на страницах блокнота. Мартин писал книгу. Это была простая история, которую он записывал просто ради эстетического удовольствия, развивал её и отдавал львиную долю личных переживаний. Это был уже восьмой толстый блокнот, где Мартин планировал дать завершение истории, которую он описывал уже чуть больше полутора лет (остальные шесть блокнотов были всегда рядом с юношей и сейчас находились в дорожном рюкзаке).
Мартин никогда и никому не показывал свои записи и не читал их вслух прилюдно. И на то были причины. Случается, что в его жизни не оказывается ни единого человека, которому можно было бы раскрыть душу и поделиться чем-то самым сокровенным. Друзья? Да, они были у Мартина, но время развело их: некоторые обзавелись семьями и отсутствием свободного времени, некоторые отвернулись от Мартина, не найдя согласия и единого мышления. Любимый человек? Здесь Мартину тоже не повезло, а единичный опыт создать подобие любви и серьёзных отношений не принёс ничего, кроме глубокого разочарования и рубца на сердце. Семья? Мать отказалась от Мартина сразу после рождения, и мальчика воспитывал отец. Это был очень хороший, добродушный, терпимый и рассудительный человек, который умел видеть доброту даже там, где её не увидит самый отважный оптимист. Но, к сожалению, этот замечательный мужчина ушёл из жизни несколько месяцев назад и был похоронен в окрестностях Риддл Хилла, небольшого провинциального городка, где прожил всю жизнь и куда сейчас направлялся Мартин.
Единственным способом добраться до Риддл Хилла можно было скорым поездом, проведя в пути семь часов. Но долгая дорога совсем не пугала Мартина. Он направлялся домой, на родную землю, в то место, где он вырос и где, наконец, обретёт покой. Ну и, конечно, допишет книгу, поставив точку, долгожданную и нужную.
На третьем часу пути ноги Мартина затеки и захотелось немного размяться. Он встал и вышел в коридор вагона, где простоял около пяти минут, допивая свой уже немного остывший чай. Погрузившись в размышления по большей части о том, каким будет финал его литературной истории, Мартин почти не заметил, как двери одного из купе распахнулись и оттуда вылетела девушка, стремительно помчавшаяся по коридору и зажимая ладонью рот. Видимо этой молодой особе стало настолько внезапно плохо, что она не замечала никаких преград, и в тесном вагонном проходе она налетела на Мартина, повалив его на пол и упав на него сверху. Кружка выскочила из пальцев юноши и чай пролился прямо на его шею, слава богу будучи уже негорячим и не оставляя ожогов. И на этом, наверное, неожиданности бы закончились, но девушка, не справившись со своим состоянием, больше не могла терпеть, и её вырвало.
Мартин оценил иронию. Только его мысли переполнялись благодарностью за одиночество, покой и отсутствие стресса, а тут такое! Наверное, многие из вас в подобной ситуации могли бы громогласно возмущаться и требовать извинения, но Мартин вдруг засмеялся, помогая встать девушке и себе. Может, та самая ирония помогла ему с юмором отнестись к происшедшему, а может быть, и то, что с юношей случались ситуации и пострашнее, и вряд ли его могла удивить девушка, не совладавшая с тошнотой. Пару секунд спустя из того же купе показалось заспанное лицо парня, на вид не старше двадцати пяти лет, который тут же подбежал к уже вставшему на ноги Мартину и девушке, которая, судя по виду, сама пыталась определиться, чего в её состоянии сейчас больше, болезненности или конфуза. Она лепетала бесконечные извинения, продолжая тяжело дышать, а спустя ещё примерно полминуты снова схватилась за рот ладонью и рванула быстрее пули в сторону туалетного помещения.
Молодой парень, выбежавший из купе и явно ещё до конца не проснувшийся, также извинился перед Мартином и учтиво представился. Его звали Риккардо. Это был высокий рослый смуглый парень с густыми, хоть и коротко подстриженными волосами и черно-карими глазами. Увидев испачканный шарф Мартина, Риккардо с недовольством покачал головой. Мартин, конечно, в душе был очень расстроен, что его любимейший шарф осквернили таким вот способом, и был вынужден снять его, осознавая, что ещё несколько часов в поезде без шарфа сулят ему озноб и кашель.
-У нас целый чемодан тёплой одежды, - просто сказал Риккардо, приглашая Мартина в купе. – Идём, я подберу тебе что-нибудь, раз уж Эрида испортила твой шарф.
Мартин, ещё до конца не отошедший от ступора и приступа иронии, прикусил губу, словно подбирая слова, чтобы не сказать ничего лишнего.
-Так, а что случилось? Неужели её настолько сильно укачало? – смущённо наконец спросил Мартин, убирая испорченный шарф в ведро для мусора. Конечно, он бы мог выстирать эту вещь по приезде в Риддл Хилл, но тем же уютом и теплотой от шарфа уже бы после этого не веяло. Поэтому решение распрощаться с ним пришло решительно, хоть и не без сожалений.
-Её не укачало, - улыбнулся Риккардо. – Просто интоксикация. Второй месяц беременности недавно пошёл, ну ты понимаешь… Поэтому ещё раз прости, что так вышло. Идём же, я дам тебе что-нибудь тёплое. В поезде холодина такой стоит…
«И это сказал человек, вышедший в коридор в обычном поло», - подметил Мартин и направился за парнем, который уже стоял у дверей своего купе.
-А Эрида будет в порядке? – обеспокоенно спросил юноша, оглядываясь на конец коридора, где находился туалет. – Может ей чем-то помочь?
-Поверь мне, для неё лучшая помощь сейчас – это просто не мешать. Она в таком состоянии уже недели две, и её слегка раздражает наличие свидетелей во время… ну, ты понимаешь… этого прекрасного процесса…
-Понимаю, - усмехнулся Мартин, бросив взгляд на высокое ведро для мусора, а затем вошел в купе своих новых знакомых.
Риккардо сразу вытащил большой чемодан из-под сиденья и положил перед собой, ловко расстегнув молнию. Немного покопавшись в одежде, он вытащил красный джемпер.
-Мне кажется, вот это подойдет. Нравится? – спросил он, исполненный энтузиазма. – Это, конечно, ручная вязка, не из бутика, зато согреет на миллион долларов.
-Джемпер в обмен на шарф? Очень щедро с твоей стороны, - улыбнулся Мартин. Габариты у парней были достаточно различными: Риккардо был выше и крупнее, так что джемпер явно бы походил на мешок, сидя на жилистой фигуре Мартина. Однако Риккардо так горячо настаивал, что пришлось принять это предложение.
-Вы тоже едете в Риддл Хилл, полагаю? – спросил Мартин. Уходить сразу после принятия подарка было бы невежливо, с его точки зрения, поэтому юноша решил немного продлить беседу пустыми, но вежливыми вопросами.
Риккардо кивнул и уселся на сиденье, предварительно спрятав под ним чемодан. Он достал из-под стола термос и, пододвинув ближе две кружки, обычные, совсем не похожие на ту, что дала Мартину проводница, и налил нечто горячее и жёлтое, совсем не похожее на чай.
-Нет, ты что, не стоит… - пробормотал Мартин. Конечно, жест с джемпером был любезной компенсацией, но юноша совсем не планировал продолжать путь в компании людей, какими бы приветливыми и дружелюбными они ни были.
-Если ты мёрзнешь, то нет ничего лучше, чем горячая вода с мёдом и лимоном. Садись и пей, отказы не принимаются, - заявил с широченной улыбкой Риккардо, указывая рукой на противоположное сидение.
Немного помешкав, Мартин всё-таки принял и это предложение, усевшись напротив Риккардо. В купе царил творческий хаос: складывалось впечатление, что здесь прошёлся настоящий ураган и перевернул всё вверх ногами. А ещё в воздухе стоял приятный запах молока и ванили. Риккардо воодушевлённо продолжал нахваливать предложенный Мартину напиток:
-Эрида сама пьёт его, не признавая ни чай, ни кофе, и меня подсадила. Я-то не против. Это вкусно. А в зиму ещё и полезно. Ну, давай, рассказывай, к кому и зачем едешь? Раз уж мы тут все пересеклись в этом почти безлюдном вагоне.
Бесцеремонность Риккардо обескураживала Мартин. Он смотрел на собеседника, первые секунды не в силах вымолвить ни слова. Никогда за всю свою двадцатилетнюю жизнь в его личное пространство не врывались настолько бестактно, но при этом не вызывая отторжение. Конечно, не считая инцидента со рвотой, эти люди не казались Мартину отталкивающими и неприятными, но план дописать книгу всё-таки стоял на первом месте.
-Риддл Хилл – это мой родной город. Я там родился и жил до шестнадцати лет. Два месяца назад там умер мой отец. И год выдался, честно говоря, не лучший, поэтому я решил отправиться туда, где прошло моё детство. Вот так, если вкратце, - пожал плечами Мартин и допил напиток: он оказался действительно невероятно вкусным и мягким, словно пьёшь саму нежность, приведённую в жидкое состояние.
-А мы сначала остановимся в Уеллоу Крик. Буквально на пару дней. Там живут наши друзья. А потом вместе с ними махнём в Риддл Хилл. На окраине там стоит дом моего отчима. Большой и просторный. Лучшее место, чтобы отпраздновать новый год в кругу семьи. Будет еда, много алкоголя и танцы до утра. А Альфредо, мой друг, обещал ворох фейерверков…
В кругу семьи… «Семьи». Это слово прокатилось от мыслей до всех нервных окончаний в теле Мартина, отдавая неудержимой дрожью. Он задумался о том, почему у некоторых людей жизнь рушится на части, которые уже не собрать воедино, а у кого-то всё получается блестяще и летит только вверх? Вот Риккардо, позитивный и открытый человек, его девушка Эрида ждёт ребёнка. Ещё немного и они превратятся в полноценную семью. У них есть друзья и большой дом, в котором эти ребята смогут в полной мере насладиться новогодними праздниками. Нужно ли грустить сейчас или попытаться в недрах своей души отыскать искреннюю радость за этих милых людей? Мартин улыбнулся Риккардо и просто кивнул. Юноша совсем не знал, что сказать, утопая в застенчивости и желании вернуться, наконец, обратно в своё купе. А ещё ему было дико некомфортно от того, что позитивный настрой Риккардо вгоняет сейчас его в состояние уныния.
Как только Мартин решился сказать Риккардо, что должен удалиться, именно в этот момент дверь в купе распахнулась и на пороге показалась Эрида. Вид у неё был, мягко говоря, помятый: каштановые прямые волосы спутаны, под глазами отёки, лицо – словно девушка не спала неделю, а взгляд – отстранённый.
-И даже это не переубедит меня в том, что беременность – это прекрасно! – заявила Эрида, подняв указательный палец вверх. – И простите, ради бога. Кажется, меня вырвало на вас. Я просто ходячее несчастье…
Мартин только пожал плечами, развёл руками и ничего не стал отвечать, видом, однако, показывая, что не держит зла на девушку. Эрида прошла в купе и села рядом с Риккардо, положив ему голову на плечо. Тот очень ласково начал поглаживать её по голове, и от этой картины Мартину снова стало не по себе.
-Я, пожалуй, пойду, - очень тихо и робко проговорил он, вставая с сиденья и прижимая джемпер к животу обеими руками. – Оставлю вас наедине. Думаю, это будет правильным.
Риккардо бросил на Мартина немного разочарованный взгляд, но быстро перевёл его на Эриду, которая, казалось, уже дремала. Ей явно нужен был покой и тишина. Поэтому Мартин, уверенный в рациональности своего удаления, в два шага достиг двери и, кинув с улыбкой напоследок, вышел из купе, в удивлении осознавая всю абсурдность сложившейся ситуации. Он шел к своему купе медленными шагами, словно давая мозгу немного больше положенного времени, чтобы переварить впечатления.
А в купе Мартина ждал блокнот, ручка и всё то же безмятежное одиночество, в котором можно было забыться ещё на несколько часов. И, хотя ручка была наготове, Мартин совсем не знал, что писать. Уже несколько месяцев финал его романа оставался открытым, а все приходящие в голову идеи не казались достойными окончания столь ценной для души юноши истории.
Вот и сегодня идеи никак не шли. Мартин отложил ручку в сторону, глядя, как за окном постепенно начинает смеркаться, а снегопад – усиливаться, да настолько, что метель становилась воистину непроглядной, а свист ветра можно было услышать даже за толстенными стёклами окна. Понимая, что становится всё холоднее, а местный обогреватель показывает полную непригодность, Мартин всё-таки решил снять пальто и натянуть на себя этот мешковатый джемпер, который, может, и сидел бы на Риккардо как влитой, но на жилистом Мартине был похож на милый уютный вязаный мешок. Тем не менее он оказался, действительно, очень тёплым, да настолько, что пальто больше было ненужно. В джемпере Мартин почувствовал себя как под мягким пуховым одеялом, и внезапно сладкая истома наполнила юношу, от чего он расслабился и, закрыв глаза, откинулся на подушку, не имея желания засыпать, но отдаться странному блаженству.
Отвлёк от тягучей дремоты Мартина резкий толчок, из-за которого юноша чуть не свалился с кровати. Послышался довольно неприятный металлический скрежет, от которого захотелось закрыть уши руками. Мартин не знал, сколько прошло времени, но за окном уже стояла ночь, а вьюга всё ещё не сбавляла обороты. Разглядеть можно было лишь тусклые лучи фонарей, еле как пробивающие декабрьские сумерки и призрачные очертания низких деревянных домов, что говорило о том, что, вероятно, поезд остановился по плану. Но почему так резко? Да и явственные силуэты за окном едва ли напоминали железнодорожную станцию Уеллоу Крик. Мартин подскочил с сиденья и высунулся из купе, чтобы посмотреть, не начался ли в коридоре ажиотаж.
Проводница, женщина средних лет, приятная, но пребывающая в данный момент в раздражённом волнении прошла мимо, бросив озабоченный взгляд на пассажиров: Риккардо и ещё около полудюжины людей выглядывали из купе, чтобы попытаться выяснить, что это за неожиданная остановка.
-Оставайтесь в купе. У нас небольшая техническая проблема, которую мы уже пытаемся устранить… - вежливо проинформировала пассажиров проводница, спешно пробегая по коридору в сторону первого вагона.
-То есть, вы хотите сказать, что поезд сломался? – проговорил громким и неожиданно звонким голосом пожилой мужчина в очках и с блестящей лысиной, обрамлённой жидкими седыми волосами.
-Да, кажется у нас поломка. Но не переживайте. Мы скоро всё починим. Вернитесь в купе и наденьте что-нибудь тёплое. Очень вас прошу. Большое спасибо, - настойчиво ответила проводница и была такова.
Поломка. Ну, приехали. И что дальше? Действительно ли поезд «скоро починят»? Мартин вздрогнул. Он поймал взгляд Риккардо, который был тоже встревожен. Судя по тому, что он не держал в руках чемодан, за окном явно был не Уеллоу Крик.
-Чёрт вас дери! Даже эти никчёмные обогреватели отрубились! Да мы тут замёрзнем вконец! – прогремел низкий мужской голос, походящий на глубокий бас. Как ни странно, он принадлежал довольно молодому парню, выглядящему едва ли старше Риккардо. Он вышел из купе, которое находилась через две двери от купе Мартина, проклиная поезд на чём свет стоит. Таких отборных ругательных слов Мартин в жизни не слышал.
Спустя пару секунд ещё из одного купе появилась женщина лет тридцати и напомнила негодующему парню, что в вагоне могут быть дети, и попросила его немедленно замолчать. Эта женщина тоже явно спала перед остановкой и поломкой поезда: вид у неё был крайне взбудораженный, на голове располагались несколько крупных бигуди, а одета она была в нечто, очень похожее на помесь кимоно и банного халата.
-Тогда объясните своим детям, почему они замёрзнут в ближайшее время, если этот грёбанный поезд не сдвинется с места! – не сбавляя агрессивный тон прокричал парень, возвращаясь в купе и демонстративно хлопая дверью, бросив напоследок, - Ну почему в этой стране всё - через задницу?!
-Слушай, может ты с нами пока посидишь? – крикнул Риккардо задумавшемуся Мартину. – Всё хорошо, чем в одиночестве киснуть. Ты ведь один в купе, верно? А у нас и пледы, и медовый чай, и занимательные рассказы Эриды о прелестях первого триместра. Весело – умереть не встать!
Мартин улыбнулся. Он немного подумал, каких-то несколько секунд, а затем кивнул и сказал:
-Только если Эрида пообещает больше не изливать мне душу «таким» способом. Вот этот свитер, твой подарок, мне очень по душе.
-У меня есть ещё пара, взял на всякий случай. Ну, что, идём? – засмеялся Риккардо.
-Да, только мне нужно кое-что сделать в купе, - честно сказал Мартин. – Пару минут – и я у вас. Обождите.
Ну а что? Попытка начать писать финал романа уже в который раз заканчивалась либо бездельем, либо крепким сном. Может быть, в идее провести время с этими приятными людьми есть свои плюсы. Не попробуешь – не узнаешь.
Мартин зашёл в купе, взял рюкзак – это был весь его багаж. Не забыв прихватить блокнот, ручку, юноша вдруг немного покривил лицом, словно внезапно вспомнил о чём-то крайне неприятном и досаждающем, затем бросил рюкзак на сидение и в боковом кармане начал что-то искать. Находкой оказалась небольшая баночка, в которой при тряске шумели круглые таблетки. Мартин извлёк несколько штук и запил их одним глотком. Тяжело вздохнув, он швырнул таблетки, причём очень небрежно, в рюкзак, снова накинул его на плечо, и, прижав блокнот с ручкой к груди, покинул купе, предвкушая развитие столь нежданного и странного знакомства с Риккардо и Эридой.