Полынья - глава 10

Рюмочная Агнара была на самой окраине Асты, возле конного рынка. Дальше шли приземистые бедняцкие дома, никогда не знавшие починки, а за ними город и вовсе заканчивался. За все два года учебы Динара сюда ни разу не заглядывала, и теперь ей все было незнакомо и интересно. С рынка доносился оживленный шум, голоса, ржание, тянуло навозом и сеном. Динара решила, что обязательно туда зайдет, даже если сейчас ей и не удастся договориться о работе, и на пару мгновений застыла у прикрытой двери рюмочной.

Нечего медлить. Вперед.

Она, конечно, сменила свое новенькое муслиновое платье и васильковый жакет на одежку куда попроще. Пришлось еще немного потратиться, зато теперь в высоких сапогах, удобных штанах и кожаной куртке степнячка смотрелась самым настоящим берейтором. Динара потянула на себя хлипкую дверь, готовую вот-вот отвалиться, и решительно шагнула внутрь. В ранний час желающих выпить в рюмочной почти не было, лишь в дальнем углу лежали вповалку трое забулдыг, похоже, перебравших еще с вечера. За одним из столов сидел растрепанный мальчишка и проворно уминал яичницу с хлебом.

Увидев Динару, он подскочил, словно ошпаренный.

– Вы? Я… я же сказал, что больше не буду!

Она узнала Эмиля.

– Ты крутишься вот с этими? – фыркнула степнячка, кивком указав на три неподвижных тела.

– Нет. Это рюмочная моего отца, я тут живу.

– Агнар – твой отец?

– Да. Вы же не расскажете?..

– Пока не собираюсь. Я к нему по делу, но с тобой это никак не связано. Прочитала во вчерашней газете, что он ищет берейтора.

– А, – закивал Эмиль, – знаю. Только это не он. У нас и собаки-то нет, не то что лошадей! Просто место встречи тут. Я сейчас, сейчас позову. Только вы никому не рассказывайте, хорошо?

Подросток умчался, оставив раскаленную сковородку, на которой еще шкворчала яичница. Динара опустилась на лавку, неприязненно покосилась на трех пьяниц и отодвинулась подальше, на всякий случай стараясь держаться около двери. Вдруг Эмиль приведет не отца и не хозяина конюшни, а тех своих дружков, что прочитали объявление о ее пропаже. Снаружи раздались шаги, степнячка подобралась, готовясь в любой миг сорваться с места, но усилием воли заставила себя принять спокойный вид.

– Вот она! – раздался снаружи ломкий мальчишеский голос Эмиля, и Динара, не успев еще испугаться, услышала чей-то раскатистый хохот:

– А, старая знакомая!

В рюмочную вошел усатый гуляла Бартош.

– Это ты наниматься пришла?

– Да.

– Ну пойдем, потолкуем.

Гуляла жестом указал в сторону внутренней двери. Динара направилась за ним. Бартош провел ее на заставленную утварью тесную кухню, закрыл дверь. Похоже, он тут чувствовал себя совсем по-хозяйски.

– Ты степнячка, – начал он. – И не просто по крови, а выросшая в кочевом лагере, я ведь прав?

– Да.

– Это лучше любых рекомендаций. Да и мне достаточно было увидеть, как ты управляешься с вороным, – ухмыльнулся Бартош. – Сколько тебе лет?

– Девятнадцать. Почти двадцать, – для солидности уточнила Динара.

– Я готов тебя взять. Жить будешь прямо на конюшне, там есть комната. Маленькая, но зато отдельная. Еда два раза в день на кухне. Еда простая, но вдоволь. Если что-то надо еще – договаривайся с кухаркой сама и за свои деньги. Стирка – или отдаешь прачке за деньги, или сама. Я тебе буду платить полнормы в месяц за каждую лошадь, которая у тебя в работе. Минимум – две нормы в месяц. Эти деньги ты получишь, даже если лошадей не будет или если их будет меньше четырех. Но такого обычно не случается. Так что имей в виду: полнормы в месяц с каждой головы.

Динара кивнула. Даже две нормы в месяц ее пока вполне устроят, если на жилье и на еду не придется тратиться.

– Теперь главное, – гуляла принял деловой вид. – Лошади почти все – краденые. Я мог бы тебе не говорить, но ты не дура и сама быстро поймешь, так зачем врать? Лошадей подбираем под заказчика. Сынки, женушки и доченьки богачей – наши кормильцы, – Бартош вдруг усмехнулся, но тут же снова напустил на себя серьезность. – Лошади отовсюду: обычно с бойни, иногда с крестьянского подворья. Разные. Часто – в навозе, репьях и коросте, тощие, пуганые, ничего толком не умеющие. В таком виде я их пригоняю к тебе. Заказчик должен получить ухоженную лоснящуюся лошадь, сносно выезженную и не шарахающуюся от каждой вспорхнувшей вороны. И чем быстрее ты из первого сделаешь второе, тем лучше. Понимаешь?

– Да.

– Заказчик обычно оговаривает масть, возраст и пол. Где такое взять – уже мое дело. Сынки богачей чаще всего хотят молодого норовистого жеребца, и чтобы они потом думали, что это они сами с ним так лихо справляются. Дочурки и женушки просят спокойного покладистого мерина или кобылу понаряднее. Пегих, серых в яблоках и так далее. С заказчиками напрямую тебе работать не придется, но если вдруг такое случится – мало ли, понадобится постоять на конном рынке – то ни слова им про твои степные замашки. Особенно дамам. Они такого не любят.

– Это вы про что? – Динара удивленно вскинула голову.

– А то я не знаю, как вы, кочевники, обращаетесь с лошадьми! Загоняла на веревке коня аж до пены, чтоб у него ноги от усталости подкашивались, потом прыгнула на спину, скрутила в бараний рог, подчинила себе силой – и готово. Кто не подчинился – тот идет на колбасу, так?

– Нууу…

– Наши заказчицы про такое слышать не должны. Тут город, а не степь. Тут как: сначала лошади на спину кладут чепрак, она пару дней привыкает к чепраку. Потом она пару дней привыкает просто к седлу. Потом…

– А сказки ей при этом надо рассказывать? Или там песенки петь?

Бартош добродушно усмехнулся:

– Вижу, ты меня поняла. Ладно, тебе видней, с кем надо грубой силой, а с кем терпением. Вопросы есть?

– Когда начинать?

– Да хоть сегодня. Конюшня совсем новая, там нет пока никого, – буду со старой все перевозить. Вот с тебя и начнем заселять. Вещей у тебя, сдается мне, немного, – гуляла снова хохотнул, – так что соберешься быстро. Я буду тут до закрытия рынка, приходи ближе к вечеру, вместе и поедем. Договорились?

– Да. К вечеру вернусь.

Динара снова направилась в центр Асты. Времени у нее оставалось много – впереди был почти весь день, а собирать ей и правда оказалось почти нечего. Но в гостиницу она вернулась не сразу. Со вчерашнего дня ей не давала покоя цветная карточка с каким-то полководцем, увиденная в книжной лавке. Она пыталась себя убедить, что сходство ей просто почудилось, что нарисованный портрет может быть вовсе не похож на настоящего военачальника, – но лицо все равно чуть ли не каждую минуту всплывало у нее перед глазами.

Через полчаса она снова стояла в книжной лавке. На этот раз никаких других посетителей не было, а продавец, узнав вчерашнюю гостью, которая разглядывала-разглядывала, да так ничего и не купила, уставился на нее с подозрением – словно Динара высматривала, что бы стащить.

– Помочь вам с выбором? – спросил наконец он.

– Нет, благодарю. А что это за карточки? – степнячка небрежно кивнула в сторону картинок с военачальниками.

– Полководцы разные. Вы покупать будете? Или просто так спрашиваете?

– Как я могу купить, если даже не знаю, кто это? Вот этот, например? – она указала на первый попавшийся рисунок.

– Я отсюда не вижу, да и сам не всех знаю. Там в левом нижнем углу у каждой карточки номер, скажите?

– Третий.

Продавец быстро заглянул в тетрадку:

– Адмирал Лионель, – прочитал он. – Привел имперский флот к серии побед в сражениях…

– Нет-нет, спасибо, адмирала не надо, – остановила его Динара. – А номер семь?

Она замерла, едва дыша, и сама не понимала, почему. Продавец перелистнул страницу.

– Мариус, генерал инженерных войск. Руководил подготовкой всех переправ во время южных войн, обеспечивал крепости империи…

Динара несколько раз повторила про себя имя, чтобы не забыть, и уже не слушала, чем же именно обеспечивал генерал Мариус крепости.

– Покупаете?

– Нет, – смутилась она. – Нет, спасибо.



Драный волк окончательно потерял след, и Симон, подозвав к себе зверя свистом, коротко приказал ему:

– Домой.

Волк послушно развернулся и потрусил по дороге.

– Может, пригодился бы нам? – несмело спросил Мартен.

– Виту он нужнее.

– Как он тебя послушался! Вышколил ты все-таки зверей.

Но Симон только недовольно насупился:

– Девку они выпустили. Не пойму, как. Прикормила она их, что ли? Ладно, вперед. Если она еще в городе – мы ее найдем и поймаем. Остановимся ненадолго у ручья, пусть кони отдохнут. И вперед.

Эдгар молчал. Он понял, что дорога до Асты тут одна, что с нее никак не сбиться, а значит, пора избавляться от попутчиков. Заставил себя не думать о том, что всего два выстрела – и ему было бы куда проще. Нет.

– В лес, к ручью, – скомандовал тем временем Симон. – Полчаса отдыха, и вперед. Если мы ее не найдем, то владыке на глаза лучше и не показываться.

– Грозен, видно, ваш владыка, – тихо откликнулся Эдгар в надежде узнать, зачем чернокрылым понадобилась Динара.

– Ты б лучше молчал и думал, как нам девку поймать. И как тебе уцелеть, если мы разозлимся, – Симон направил коня в сторону и кивнул, указывая на едва заметную стежку. – Вон там ручей, остановимся.

Эдгар взглянул вперед и вдруг почувствовал, что у него начинает все плыть перед глазами. Просторная поляна, лента ручья. Черная вода, черная холодная вода. Обычно он спокойно переезжал через любые мосты, мог запросто заглянуть в колодец и вытянуть ведро, но иногда – как сейчас – на него наползал настоящий сумеречный ужас.

Как назло – в самые ответственные минуты.

Он вспомнил вдруг охранный знак, который послала ему вслед Динара перед дуэлью с Томасом. Защищает ли этот знак и сейчас, или он работал только во время дуэли?

Эдгар опустил голову, стараясь дышать глубже и не смотреть на черную полосу ручья.

– Еще посмотрим, кому надо думать, как уцелеть. Вас всего-то трое, тоже мне. Или по Себастьяну уже соскучился? Так я тебя к нему отправлю.

Симон прищурился:

– Мартен, Тим, успокойте-ка его!

Эдгар только этого и ждал. Теперь его выстрелы будут не убийством, а вполне оправданной защитой. Он успел заранее, еще когда говорил с Симоном, незаметно расстегнуть седельную кобуру, и теперь ему понадобилась лишь доля мгновения, чтобы выхватить пистолет. Первая пуля вошла ровно в середину лба Мартену. Чернокрылый, выронив повод, упал спиной на круп своего вороного и тут же сполз на землю, прямо под копыта. Ни Симон, ни Тим не успели опомниться. Эдгар выстрелил снова, но на этот раз пистолет дал осечку.

– Руби его! – рявкнул Симон Тиму, который оказался ближе.

Эдгар отбросил на траву разряженный пистолет. Тратить время на то, чтобы сунуть его обратно в кобуру, было глупо. Если справится с чернокрылыми – подберет, если не справится – будет уже не важно. Он успел выхватить шпагу и отбить первый удар Тима, но в следующий миг с другой стороны на него обрушился Симон. Эдгар уклонился от клинка, немыслимым образом извернувшись в седле, и острая кривая сабля Симона со свистом рассекла воздух, а потом задела ухо Мышки.

Лошадь в ярости взвилась на дыбы, поскользнулась на траве, еще не просохшей от росы, и начала валиться назад. Эдгар успел бросить стремена и отпрыгнуть в сторону. Он упал на правый бок, услышал хруст сломавшейся шпаги, вскочил и выпрямился. Мышка рядом с ним тяжело грохнулась на спину, но перекатилась и тут же поднялась. Морда ее была перемазана кровью, седло съехало в сторону.

– Хватит задираться, – прошипел Симон. – Нас двое, мы вооружены. Ты один и безоружен.

Смерть Мартена, похоже, не сильно его ошарашила. Так не бывает с людьми одного племени. Теперь Эдгар был совершенно уверен, что все чернокрылые – именно наемники.

– Ничего, мне хватит и обломка.

Эдгар хорохорился: он видел – шпага сломана так, что драться обломком не получится, а кинжал выскользнул из ножен при падении. Он заметил в руке Тима пистолет, молниеносно отклонился в сторону и тут же почувствовал, как пуля обожгла левую щеку. Не теряя ни мгновения, не давая Тиму опомниться после промаха, он схватил чернокрылого за правую руку, в которой тот еще держал пистолет, и стремительным сильным рывком заставил потерять равновесие. Эдгар помнил про Симона, но надеялся, что тот не решится на выстрел, опасаясь зацепить Тима. После недолгой борьбы Эдгар наконец стащил чернокрылого с седла, выхватил у него из ножен кинжал, тут же всадил его Тиму в спину и, провернув в ране, быстро выдернул. Чернокрылый рухнул на траву.

Эдгар быстро повернулся к Симону, понимая, что тот теперь в любой миг может выстрелить. Кровь из щеки заливала шею и грудь, сил стало меньше, но до тумана перед глазами было еще далеко. Он схватил под уздцы лошадь Тима и встал, прикрываясь ей, словно живым щитом.

– Хватит дурить, – рассмеялся Симон. – У тебя вся рожа в крови, и всего лишь дрянной кинжал Тима.

Сам он был вооружен пистолетом длинной кривой саблей.

– Кроме кинжала, у меня есть я, – откликнулся Эдгар. – Это не так плохо.

– Я оценил. Владыка простит тебе Себастьяна, Мартена и Тима, потому что ты стоишь десятка таких. Но хватит дурить. Давай сюда кинжал, и поехали.

– Ладно, – кивнул Эдгар. – А эти двое?

Почему Симон даже не пытается сейчас его убить? Может, этот их владыка хорошо платит за каждого новобранца, и поэтому для Симона он сейчас – источник заработка?

– Бросим тут, им уже все равно. Лошадей тоже придется оставить, сейчас главное – девка.

Эдгар почувствовал, как у него сжалось горло. Динара. Да, сейчас главное – найти ее. Симон мог бы привести его к владыке, можно было бы узнать, зачем чернокрылым понадобилась кочевница, что им вообще нужно, почему они так заметны в последние недели, – но сейчас главным было найти Динару. Остальное – потом.

Щека сильно кровоточила, лицо и вся одежда были перемазаны, и он понимал, что со стороны это выглядит куда страшнее, чем на самом деле. Эдгар сделал осторожный шаг, словно по-прежнему опасался выстрела.

– Мне правда будут хорошо платить?

– Не сомневайся! И во время любого налета можешь бить и рубить, сколько угодно. Знаешь, как бурлит кровь от этого?

– Ага. И меня потом прикончит кто угодно, как я их, – хмыкнул Эдгар в ответ.

Он сделал еще один шаг, отпустил повод вороного, покачнулся, но выпрямился, словно изо всех сил пытался собраться.

– Эй, с тобой все хорошо?

– Да, – кивнул он, снова зашатался и рухнул на траву, стараясь, чтобы это смотрелось как можно естественней.

Если он и правда нужен Симону – тот сейчас спешится и попытается помочь. Если не так уж и нужен – Симон уедет. Скорее всего, пристрелив Эдгара на всякий случай.

Эдгар застыл, едва дыша. Он услышал, что Симон убрал саблю в ножны и спешился. Хорошо. Если б чернокрылый собирался его пристрелить – он бы не стал спрыгивать с лошади. Симон подошел ближе и остановился. Эдгар еле заставил себя не пытаться сквозь ресницы увидеть, что делает противник: сейчас легко можно было выдать себя даже движением век. Он почувствовал, как чернокрылый присел и наклонился, и услышал, как тот отвинчивает крышку фляжки.

– Эй, ты помирать, что ли, вдруг решил? Башкой, что ли, треснулся, когда падал?

В следующий миг Симон плеснул ему в лицо омерзительно пахнущим самогоном. Эдгар зажмурился, надеясь, что это пойло не попадет в глаза, и сделал вид, что приходит в себя. Он медленно повернул голову, тяжело застонал, дождался, когда чернокрылый наклонится чуть ниже. Симон явно был мощнее, но Эдгар знал свои сильные стороны: быстрота, ловкость, непредсказуемость. Бить пришлось из неудобного положения, и он нанес только один удар отнятым у Тима кинжалом, но удар оказался точным: последний чернокрылый упал на траву, заливаясь кровью, пару раз дернулся и затих.

Осторожно поднявшись, Эдгар скривился: правое колено, которым он ударился при падении с лошади, начало опухать, задетая пулей щека – тоже. Он оттащил тела Симона, Мартена и Тима подальше в кусты, прикрыл им лица их же куртками. Лошади чернокрылых, привычные к бою и дракам, спокойно топтались рядом, словно были привязанными. А вот перепуганная Мышка отбежала и теперь беспокойно кружила в стороне. Падение, казалось, прошло для нее без последствий: она двигалась легко, не запиналась и не хромала, но Эдгар видел, что морда и шея лошади залиты кровью. Он давно приучил Мышку подходить на голос – и сейчас спокойно и мягко подозвал ее. Лошадь медленно, недоверчиво направилась к хозяину.

– Иди ко мне, иди, хорошая, не бойся.

Теперь, когда Мышка была рядом, он понял, почему лошадь вся в крови: сабля Симона снесла ей почти половину уха. Эдгар подобрал фляжку с самогоном, принюхался, поморщился, достал платок и, смочив его в самогоне, осторожно прошелся по краю поврежденного уха. Мышка задрожала, но не дернулась в сторону.

– Ну-ка идем к ручью, отмоем тебя. Идем, идем.

Он осторожно ощупал лицо, понимая, что ему повезло: пуля не застряла в щеке, не повредила ни зубы, ни кость скулы.

– Идем, Мышка. Мы с тобой оба легко отделались. Ухо заживет, потерпи. Даже уздечка вполне будет держаться.

Остатками самогона он, как мог, обработал свою щеку. Потом поправил седло на спине Мышки, достал свою фляжку, сделал глоток коньяка – совсем немного, чтобы не развезло.

Через четверть часа Эдгар, ведя в поводу трех вороных лошадей, направился в сторону Асты. Ехать так было неудобно, но оставить трех прекрасных коней он не смог – их можно было неплохо продать. А деньги ему пригодятся для поисков маркизы Стейнбургской. Мышка шла бодрым шагом, ухо ее по-прежнему кровоточило, и Эдгар уже подыскивал место, где бы оставить лошадей и хоть немного отдохнуть самому. Он не знал, сколько еще осталось до Асты. Если еще далеко – сил у него может и не хватить.

Дорога, словно назло, была пуста – ни всадника, ни повозки. Ни у кого не спросишь. Но вот за поворотом показались поля и несколько домиков – не то что большая деревня, а так, крошечная деревушка. Он остановился у ближайшего из них, осторожно спешился – ушибленное колено опухало все сильнее – и, привязав лошадей у изгороди, направился к дому. Скорее всего, никто и не откроет, – май, день едва перевалил за середину, все могут быть на работе в поле.

Эдгар осторожно постучал в дверь и тут же услышал тихие мягкие шаги внутри. Лязгнул засов, дверь приоткрылась, и в проем выглянула совсем молодая женщина с грудным ребенком на руках. Увидев залитого кровью незнакомца, она отшатнулась.

– Не бойтесь, я не сделаю ничего плохого, – начал Эдгар. Его спокойный мягкий голос подействовал: женщина не стала закрывать дверь. Она только приложила палец к губам, взглядом указав на спящего младенца. Эдгар кивнул и еле слышно спросил:

– Есть поблизости место, где я могу продать лошадей или оставить на постой?

Женщина сразу кивнула:

– Да, совсем неподалеку. Бартош из Асты построил совсем новую конюшню. Говорят, там долго никого не было, но сейчас кто-то появился, так что вы сможете договориться.

– Где это?

– Прямо в сторону Асты. Я… я сама не знаю, муж рассказывал, – женщина растерянно улыбнулась. Эдгар снова кивнул, понимая, что она, может, за всю жизнь не разу не покидала деревню.

– Тут одна дорога? – уточнил он.

– К городу – большая дорога, она одна. А тропинка на первой же развилке – она как раз приведет к конюшне.

– Спасибо.

Тропинка действительно привела к одиноко стоящей конюшне. До ближайшего жилья – той самой деревеньки, где Эдгар спрашивал дорогу – здесь было с четверть часа верхом. На просторном поле стояло несколько совсем новых строений: сама конюшня, сарай, навес для сена и небольшой дом – похоже, для прислуги. Рядом достраивалась большая левада, а почти напротив конюшни невысокий щуплый подросток копал землю. Что-то в его движениях показалось Эдгару знакомым, он подъехал чуть ближе и с изумлением узнал молодую маркизу.

Она еще не заметила гостя. Не поднимая головы, Динара упорно вскапывала землю. В ее движениях не было сноровки, но отступать маркиза явно не собиралась. Эдгар улыбнулся, вспомнив ее упрямство.

Ох и намучается с ней Адриан!

Он подъехал еще чуть ближе, лошади зафыркали, и Динара, повернувшись, наконец заметила посетителя. Эдгар увидел, как глаза ее засверкали, лицо словно озарилось изнутри, но уже в следующий миг во взгляде ее появилась тревога – степнячка заметила потоки крови.

– Что с тобой случилось? – быстро спросила она на языке кочевников.

Эдгар спешился и, оставив лошадей, шагнул к ней. Динара тоже сделала шаг навстречу, не выпуская из рук лопату.

– Искал вас, ваша светлость, – ответил он по-стейнбургски, с вежливым «вы», которого не было в ее родном языке.

Лицо ее тут же померкло. Еще миг – и степнячка увидела, что он вполне твердо держится на ногах. Тревога исчезла из ее взгляда, и Эдгар заметил в огромных черных глазах яростные искорки. Он подошел к степнячке чуть ближе, Динара вдруг сморщила нос, принюхиваясь, и скривилась от отвратительного запаха самогона.

– А, понятно, – фыркнула она. – Пьяная драка в кабаке?

– Примерно так.