Пушкин и разгул творчества 1830

Пушкин, получив согласие клана Гончаровых на предложение отдать ему руку Натали (остальное он полагал перейдет ему в собственность по брачному контракту и по силе Порядка Вещей), после помолвки испытал необычайный прилив творческих сил и волны необузданного вдохновения

Овсянико-Куликовский Д. Н. – исследователь писхологии творчества русских словесников – назвал этот поток великолепных творений «разгулом творчества  гения». При этом он отметил одну особенность этого разгула = Пушкина сильно потянуло на поэтическое озорство и даже мистификацию

Он обнаружил Пушкина –мистификатора в  трагедиях:
- Моцарте и Сальери с легендой об отравлении, не чураясь ее источника = желтой немецкой прессы.
- Скупом рыцаре  с таинственным подзаголовком  "Сцены из Ченстоновой трагикомедии "The caveteous Knight (небывалого в Англии туманной писателя)
- Домик в Коломне – «очень художественной шутке»  и «игрушке, сделанной рукою великого мастера" (по Белинскому), в которой  а) в строфах  …  автор скрыл свое имя с целью позабавиться отзывами и догадками критиков  и б) использовал издевательскую концовку = Больше ничего Не выжмешь из рассказа моего.

 Шалость (в рукописи) и Каприз в посмертном издании (1 октября 1830 Болдино) = бурлеск в стиле Франсуа Вийона
Румяный критик мой, насмешник толстопузый,
Готовый век трунить над нашей томной музой,
Поди-ка ты сюда, присядь-ка ты со мной,
Попробуй, сладим ли с проклятою хандрой.
Что ж ты нахмурился? Нельзя ли блажь оставить
И песенкою нас веселой позабавить?
Смотри, какой здесь вид: избушек ряд убогий,
За ними чернозем, равнины скат отлогий,
Над ними серых туч густая полоса.
Где ж нивы светлые? Где темные леса?
Где речка? На дворе у низкого забора
Два бедных деревца стоят в отраду взора,
Два только деревца, и то из них одно
Дождливой осенью совсем обнажено,
А листья на другом размокли и, желтея,
Чтоб лужу засорить, ждут первого Борея,
И только. На дворе живой собаки нет.
Вот, правда, мужичок; за ним две бабы вслед.
Без шапки он; несет под мышкой гроб ребенка
И кличет издали ленивого попенка.
Чтоб тот отца позвал да церковь отворил:
Скорей, ждать некогда, давно б уж схоронил.
 И это написано после вестунов Бесов и Гробовщика!

Затем последовал маскарад Повестей Белкина

И мистификация завершилась Летописью села Горюхина = сатирической моделью всея  Руси

Потом «художественным методом Пушкина воспользовался Салтыков в "Истории одного города", но воспользовался как яркий сатирик, вложив в свой рассказ глубокую душевную боль" ("История русской литературы XIX века", изд. т-ва "Мир", вып. V, статья Н. О. Лернера "Проза Пушкина", с. 393-394)

(2)

Тем поразительнее было наступившее следом затишье …

После женитьбы на москвощине фамусовых в феврале 1831-го  и религиозного обоснования своей любви к НН Мадонне Пушкин уже не смог создать ничего достойного его гения

Граббе вспоминал :
«Вообще, пылкого, вдохновенного Пушкина уже не было. 
Какая-то грусть лежала на лице его.»

Пушкин был уязвлен тем. что он теперь воспринимается светом (к которому по мнению гр. Соллогуба он имел «непостижимое пристрастие») не как первый поэт, а как муж модной красавицы, для удовольствия видеть которую в своих дворцах  беспрепятственно император сделал мужа своим царедворцем… 

Заботы денежные, уязвленное самолюбие, а также самое мучительное чувство – ревность (на чем то основанная) сделали свое дело – наш поэт обмер и замолк
Тщеславие и такая жизнь сделали Пушкина униженным и по значению, и по  достатку. Это лишило его покоя и иссушило источник его поэтического вдохновения

И это унижение он не смог пережить = 
оно его надломило и потом окончательно сломало, уведя искать Смерти

Дантес лишь взвел курок пистолета и  нажал на спусковой крючок = это как гв-ся было лишь "делом техники"

Формула жития от его Тани Лариной - не надо "влюбляться в обманы"

Свою Таню Пушкин вывел из обмана
А вот себя не смог и не потому что не захотел = не смог