Я влюбилась... в сына. Продолжение случая. Письмо

Уже почти полгода прошло с упоминания моей клиенткой тех сильных переживаний, которые она испытывала. Прошли эти полгода в обсуждениях, в попытках прожить эти чувства, иногда убежать от них, иногда перенести их на мужа. На наших сеансах она иногда очень страстно возвращалась к этой теме, иногда избегала ее. В осознании своих чувств, клиентка вдруг увидела недостатки ее собственного брака. Идеализируя его ранее, она вдруг обнаружила те моменты, которые раньше ей приходилось терпеть, не пытаясь изменить что-то внутри брака. Работа шла, пока вдруг не произошел очередной виток в чувствах. И на этом витке клиентка призналась, что она не может бороться больше со своей тайной влюбленностью. Что случилось потом можно понять из письма, в котором она делится своими глубокими переживаниями. Письмо адресовано ему, но не передано – это только материал терапии.
Любовь ли это? Порочны ли эти отношения или ничем не отличаются от иных историй любви? По крайней мере, эта тема о взрослых женщинах и юных мужчинах, заслуживает отдельного внимания. Она очень неоднозначна и рождает много вопросов.

...Ты прости меня, но я не могу так резко перестать тебя любить, как бы ты этого не хотел. Возможно, в твоих мыслях, фантазиях, это бы выглядело естественно и просто. Дунул на свечу и пламя погасло. 
Но ведь еще только неделя прошла после…
Поцелуй еще чувствую на губах. Прикосновение твоих сильных, красивых рук… И голос твой слышится… И призрак твой всегда со мной рядом, куда я не пойду. Останься! Еще неделя только прошла…Уже неделя! Остановись, замри время!
Ты сам тогда признался, что давно замечал мое отношение к тебе. Ты знал о моих чувствах и, если тебе это было не нужно, логичней было бы перестать со мной общаться. Но ты же как будто радовался моему принятию, заботе, вниманию. Ты становился более открытым и теплым, становился с каждым днем все ближе ко мне.
Твое почти всегда серьезное выражение лица, которое так часто можно встретить у главных героев романтических фильмов, как будто говорило о надежности, мужественности и верности. Оно так подкупало! Я, конечно, не обвиняю тебя в этом. Просто пытаюсь понять и объяснить.
Иногда, даже часто, ты бывал непредсказуем и порывист, как свежий ветер. Но тебе это так идет!
Мне нравилось смотреть на тебя, общаться, переписываться. Мне так нравилось любоваться тобой – ты так молод, горяч и прекрасен. К кому, как ни к тебе можно по праву обратить строки из «Песнь песней Соломона»:
 «Возлюбленный мой бел и румян, лучше десяти тысяч других:
глаза его - как голуби при потоках вод, купающиеся в молоке, сидящие в довольстве;
…щеки его - цветник ароматный, гряды благовонных растений; губы его - лилии, источают текучую мирру;
…живот его - как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами;
голени его - мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях; вид его подобен Ливану, величествен, как кедры;
уста его - сладость, и весь он – любезность…»
…Как долго еще тянулись бы эти фантазии, улыбки, переписки, если бы не та прекрасная злосчастная встреча. Вдохнули и нырнули… В страсть! Как будто прорвалась плотина и поток чувств закружил нас. Да, ты прав – я давно этого хотела. Этой жаркой страсти, этого полубезумия. Почему полу-? Потому что вторая часть все это пыталась осознать, запомнить, принять, оправдать. Вторая часть наблюдала за всем этим со стороны, и она не была безумной. Она была начеку и сразу заметила бы подвох. Но та страсть была взаимная.
Кто тогда первый не выдержал? Кто первый отдался чувствам? Потом ты скажешь, что я. Возможно. Первый поцелуй был моим. А дальше…
За день до той нашей встречи я еще не могла представить, что такое произойдет. Потом я стала самой счастливой, а на следующий день умерла. Я потеряла все, что последнее время заставляло меня молодеть, чувствовать, жить и верить, что я еще могу быть страстно любима.
Мне и в голову не могло прийти, что ты можешь так поступить со мной, уже утром назвав нашу связь чудовищной ошибкой.
Ты вынес мне очень серьезный приговор. Нет, не смертный, конечно. Ты не так жесток. Ты просто отвернулся от меня, перечеркнув все, что было между нами и запретил мне общаться с тобой. Взамен чувствам ты предложил пожизненное молчание и изоляцию.
Издалека можно «понаблюдать» за тобой, как и раньше, но тепла человеческого почувствовать нельзя. Встречи с тобой стали невыносимы. Ощущение внутри, что у меня умер кто-то близкий и я теперь могу общаться с ним только мысленно. Но ведь ты живой!
Я пытаюсь отнестись ко всему здраво, пытаюсь разбираться в причинах произошедшего. Но пока от этого лучше не становится. Можно, конечно, просто возненавидеть тебя, за все, что ты сделал со мной – ведь ненависть часто именно то, что может придать нам силы. Но, видимо, и для ненависти нужна сила. А у меня ее совсем нет.
Сейчас подумала – последнее время люди научились составлять петиции, с жалобами на жестокое обращение. Я подумала, если бы я составила нечто подобное с призывом «Не лишайте ее самого дорогого, что есть у нее сейчас!», «Пересмотрите приговор!», «Требуем вернуть нормальное общение с ним!», интересно, сколько бы человек подписалось бы в защиту меня, поддержало бы этот призыв?
Марина Цветаева бы точно поддержала:

Вчера ещё в глаза глядел,
А нынче — всё косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел,-
Всё жаворонки нынче — вороны!

Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О, вопль женщин всех времен:
«Мой милый, что тебе я сделала?!»