Мария и её дети

“Медея и её дети”, Л. Улицкая

***********************************************
Мария и её дети.
(пародия в прозе)

Мария часто приезжала в Крым, она любила Крым, его маленькие города Гурзуф и Ялту, их набережные, когда опускается жаркое солнце и с моря дует прохладный бриз. Тогда она, как чеховская дама с собачкой, надев лёгкое платье и босоножки на каблуках, выходила на набережную, отыскивая жадным взглядом того, кто заполнит её унылое существование. В такие минуты в её романтической сущности рождались удивительные поэтические строчки, которые она сразу же переносила на бумагу:

Когда меня перенесут
С одной кровати на другую,
Я о тебе тоскую, знай,
Скорей меня ты ублажай.
Мои случайные слова
Перенесу я на бумагу
И подарю тебе отвагу,
Чтоб закружилась голова.

Мария была замужней с двумя детьми, но её муж Алик, физик ядерщик, большую часть своего времени проводил в своей лаборатории со своими опытами, которые плохо отражались на его мужском здоровье. Вот и теперь Мария с детьми, одна без мужа, отдыхала в Крыму, а ей так хотелось красиво ходить по набережной, опираясь на мускулистую руку и осязать запах дорогой сигары, исходящий от мужчины, идущего рядом. Такого она и увидала, как из её мечтаний, но под руку он держал её родственницу Нику. Ника была моложе Марии, без мужа, но с множеством поклонников, которых часто меняла.

Как прекрасно смотрелась эта пара! Она высокая, яркая, со всеми пышно-спелыми прелестями, и он – спортивный, широкоплечий, в облегающей его упругое тело атлета ослепительно-жёлтой футболке. Голова Марии закружилась. Конечно, женской статью она проигрывала Нике, маленькая, прозрачно-худощавая, с бледным лицом, но удивительно большими глазами, отражающими её романтический дух и излучающие её призыв, одинокой, глубоко несчастной, трагически недооценённой и недоласканной женщины.

На следующий день с рассветом Мария решительно вошла в комнату Ники, застав ту ещё в постели после бурно-неспокойной ночи, блаженно зевающей и помятой.

 - Кто это был с тобою вчера?
 - А, тот красавчик? Местный массажист из соседнего санатория, Пестиков, специалист экстра-класса, восхитительный умелец!
- Я хочу с ним познакомиться.

Ника поняла, что Мария, покорённая красотами Пестикова, не отступится, не удовлетворив своей страсти. Но просто так отдать? Однако Мария её родственница, её ближайшая подруга, и Ника чувствовала, как и насколько она одинока, как не хватает ей мужского тепла, и это заставило принести жертву: от неё не убудет, а бедной Маше она поможет. Женщины поладили миром, поделив дни недели и распределив расписание свиданий с Пестиковым. Ника предупредила Марию, чтобы та не устраивала прелюдий, а сразу дала: “Ты учти, он не из тех, кто просит, второго шанса не будет, знаешь, сколько у него?”

Отдаться, немедля!.. Но женская порядочность и скромность… Мария представила себе огромную очередь из таких же, как она, жаждущих женщин, мечтающих об одном его прикосновении к их телам.
               
Сквозь “вы” на “ты”,
И далее в пролёт…
Охвачена любовью, как пожаром…
Лишь именем твоим заполнен рот,
Забыв про всё, я отдаюсь - не даром.
Твоим усильям послужу мишенью
И, в глубине телесной темноты,
Безмолвной я останусь тенью,
Коль ты исполнишь все мои мечты.

Решено! Пусть он считает меня легко доступной женщиной, пускай погибну, но прежде…я буду с ним.

Когда Мария пришла на сеанс массажа к Пестикову, она действительно обнаружила огромную очередь в его массажный кабинет, и эта очередь содержала исключительно женщин, а возраст посетительниц колебался от 19 до 40+ лет. Мария оказалась в самом конце очереди, со слабой надеждой, что Пестиков её примет. Пестиков принял ещё несколько ожидающих, но вот вышла очередная и громко заявила, что прием окончен и остальные могут расходится, так как врач устал и больше никого принимать не будет.

Недовольные женщины неохотно и расстроенно уходили, и только Маша, усевшись возле двери, осталась ждать выхода массажиста. На её глаза, большие глаза, полные женского достоинства, навернулись слёзы. Вскоре Пестиков вышел и, увидев возле двери плачущую женщину, строго спросил: “Чего вы плачете? Я не могу обслужить всех желающих, поймите, работа у меня тяжелая, а пальцы должны чувствовать тело, иначе я не смогу вам помочь.”

Мария бездонно взглянула на него и прошептала: “Уже так поздно… я была последней в очереди… Вы не могли бы проводить меня домой?”

Как ни утомлён был Пестиков после долгого и тяжёлого рабочего дня, отказать он не смог. Большой и сильный человек с чёрными, как смоль, волосами и мощной грудной клеткой Геракла таял перед просьбами женщин и растворялся в них.

Дорога к дому Марии вела сквозь зелёную поляну, которую окрестные обитатели назвали “Пуп”.  Там всё и произошло, сначала Маша присела на поляну, сделав вид, что что-то попало в босоножек, а когда рядом присел Пестиков, она ловко скользнула под него, её тело сразу же отозвалось на первое же прикосновение, и её как будто прожгло, дыхание стало порывистым, а кости захрустели в объятиях его сильных рук. Она отдавала себя ему всю без остатка, и он безоговорочно вынужден был принимать это. “Любовь то гостьей, то хозяйкой, то конокрадом, то конем, то скрипкою, то балалайкой, то льдом холодным, то огнём…”

Потом Пестиков проводил разомлевшую и растрёпанную Марию до дому и попытался навсегда забыть внезапно нахлынувшую страсть. Вскоре он узнал, от Ники, что Мария уехала домой.

Прошло девять месяцев, Мария родила Алика-маленького, её муж Алик-большой был счастлив. Вместе с детьми и большим букетом цветов он встречал жену на пороге роддома. Мария вышла со свёртком, в котором был Алик-маленький, брюнет с чёрными волосиками, почти такими же, как у Пестикова, к ней радостно подбежали дети, русая Катя и шатен Павлик. Слегка лысеющий Алик-большой, встряхнув остатками некогда буйной рыжей шевелюры, вручил Марии букет, перехватив свёрток, взглянул на почмокивающего во сне сына и широко улыбнулся.

КОНЕЦ.

В. Гайсинский. 28.11.2022.