Белая лошадь

*
Где я мог прочесть про эту «Белую лошадь»? Черт его знает, не помню… Не у Драйзера ли? Его романами я был отравлен в юности. Казалось мне, что присутствует нечто романтическое в названии напитка, то и дело потребляемого героями этих романов. С «Белой лошадью» набирались храбрости для признания в любви. Ею же отгоняли грусть-печаль. С нею произносили тосты в кругу друзей. И, наконец, просто удобно располагались в старинном кресле со стаканчиком «Белой лошади», и потягивали её, поплевывая на всё, что выходило за пределы этого уютного мирка…
Мне было четыре года, когда, случайно вкусив сладкой вишневки домашнего приготовления, я получил элементарное понятие об умеренном потреблении алкогольных напитков. Более глубокое понимание вопроса пришло лет десять – двенадцать спустя, благодаря нормальной русской водке. Однако во мне жила тайная тяга к изящным бутылкам, которые не присутствовали в отечественной торговой сети. Герои зарубежных фильмов появлялись на экране с рыжеватым шотландским виски, с темно-красным пуэрториканским ромом, с золотой мексиканской текилой, у которой бутылочная пробка напоминала сомбреро, с прозрачным можжевеловым джином, с нормандским яблочным кальвадосом… Из желанных изящных бутылочек герои наполняли стаканы, рюмки, бокалы, а сами бутылочки они торжественно извлекали из специальных шкафчиков-баров… А я мечтал: кода вырасту, обязательно приобрету такой шкафчик, разумеется, с достойным содержимым, и буду торжественно открывать дверцы бара, задавая друзьям ненавязчивый вопрос, уворованный из импортных фильмов: «Так что мы пьём сегодня?»
 
*
Симпатичный шатен Серега был невысок, но атлетически сложен, благодаря своему давнему увлечению спортивной гимнастикой. Среди нас, молодых специалистов, прибывших на этот огромный завод по распределению, обладатель рельефной мускулатуры Серега, конечно же, был желанной добычей для местного девичьего населения. Увы, этот красавчик приехал уже окольцованным – с молодой женой Татьяной, свежеиспеченным врачом-терапевтом. В городской поликлинике её приняли весьма радушно – терапевтов там хронически не хватало.
Легкое ворчание супруги не помешало Сереге присоединиться к небольшой холостяцкой компании, куда входил и я.
О том, что у Сереги есть родственники за границей, не знал никто. Ни его начальство, ни мы, его друзья… думаю, и супруга не знала об этом. Знаете, многие соотечественники во время великой войны по разным причинам оказались в далеком зарубежье и обосновались там навсегда. Близкие родственники, как правило, владели информацией о них, однако… Десятки лет государство приучало граждан не кичиться таким родством, и вообще забыть этих родственников, как утверждалось, изменивших родине. Жестокие сталинские годы миновали, наличие родственников за границей уже не грозило арестом, однако и сейчас влекло определенные ограничения в правах – мало ли что… Именно поэтому я узнал о наличии родственников в далекой Австралии только после смерти матери, копаясь в её архиве. Заботилась мама обо мне, оберегала от неприятных вопросов со стороны властей…
А у Сереги был дядька в Штатах, и он, Серега, знал об этом. Знал, но огласил этот замечательный факт только в силу особых обстоятельств. Особые обстоятельства сложились через год после нашего приезда. Сереге поступило заманчивое предложение, его пригласили работать, сами знаете куда. Почему его? Да потому, что, еще будучи студентом Серега вступил в партию. Организация, пригласившая его, просила не разглашать этого приглашения, но чего стоит эта просьба во время дружеской попойки? Тогда-то Серега и рассказал нам, двум самым близким друзьям, о том, что организация предложила ему поступить в спецшколу с расчетом на прекрасный карьерный рост там, у них.
-      Вот те на! – воскликнул Толян. – Значит скоро покинешь нас…
-      … и дорастешь до генерала, сам знаешь где… - добавил я.
Серега налил в стаканы очередную дозу калгановки. Этот божественный самогон, настоянный на корне калгана, Толян регулярно создавал по дедовому секретному рецепту. Серега поднял свой стакан и торжественно провозгласил:
-       Мужики! Выпьем за моё разумное решение – я остаюсь с вами!
-       Чего? – Толян сделал большие глаза. –Ты отказался от блестящей карьеры, сам знаешь где?!  Не верю!
-       Выпьем, - ответил Серега.
Выпили. Дожевав соленый огурчик, Серега сказал:
-       Не нужна мне такая карьера. Точка. Чтоб отмазаться, я признался им, что у меня есть дядька в Штатах…
-       Кто?! Где?!  - заорали одновременно мы с Толяном. – Признался – зачем?! Будет тебе теперь!..
-       Ха! – криво улыбнулся Серега. – Они ведь всё равно узнали бы. Если бы я согласился, они там знаете, какую проверку бы устроили! Всю родню бы прошерстили! Короче, парни, я дядьку своего не видел вообще никогда, но спасибо ему за то, что он спас меня от такого… такого поворота судьбы. Хм… местное отделение сами знаете, чего подбирает человека в спецшколу. Одного. А предложение они сделали троим – чтобы был выбор. Не буду говорить вам, кто еще у них на примете, сами догадаетесь… И, поверьте мне, оба согласятся, так что выбор будет.

*
Двадцать лет прошло с тех пор – целых двадцать лет с успехами и неудачами, с достижениями и потерями. Карьера инженеров на заводе продвигалась по-черепашьи. Большинство ребят, прибывших по распределению, отработав положенные три года уволились и отбыли – ловить свою судьбу в больших городах, в местах более перспективных, нежели наш завод. Остались только те, кого более-менее устраивала работа здесь. Остались мы, наша тесная компашка: Толян, Серега и я.
Между прочим, прогноз Сереги оправдался. Парень из нашего круга принял предложение сами знаете кого. За эти двадцать лет он дорос до полковничьих погон и жил припеваючи в одной из столиц, изредка посылая мне поздравительные открытки к праздникам. Мы не были большими друзьями, но я не привык оставлять письма без ответа – всегда благодарил его ответной открыткой.      
Касательно нашей троицы – у каждого были свои причины остаться. Я принял заманчивое предложение возглавить небольшую фабрику; заинтересовала не только зарплата, но и возможность набраться опыта руководства коллективом. Толян остался на заводе, в должности главного механика одного из крупных цехов. Однако удерживала его не должность. Став заядлым садоводом, он за эти годы сумел создать райский уголок на шести сотках, выделяемых каждому желающему безвозмездно. В его маленьком раю была, разумеется, и уютная банька – место наших более-менее регулярных возлияний. Серега… этот через два-три года безупречного поведения уступил настойчивым призывам женских глаз. В это время у него с женой Татьяной уже были дети – сын и дочурка. Догадывалась ли Татьяна о приятных похождениях супруга? Может быть и нет – Серега наловчился скрывать свои связи на стороне. А было у него их побольше десятка, и остановился он только четыре года назад, когда очередная подруга Алла, блондинка лет на двадцать моложе Сереги, по залету подарила ему белокурого сынишку. Две дамы, трое детей! Куда убежишь от этого всего?
А ведь изменились не только мы, изменилось всё вокруг нас! В последнее десятилетие двадцатого века вписались события и перемены, судьбоносные для страны. «Блажен, кто мир сей посетил в его минуты роковые» – сказал как-то тот, кто наше всё. Не всем, однако в нюх это блаженство. Большинству крутые перемены принесли обнищание с незнакомой до сих пор заботой о хлебе насущном. С другой стороны, необходимость скрывать наличие родственников за границей исчезла, напротив – стал необходимым поиск такой родни. Поддержка обеспеченного зарубежного дядьки помогла бы Сереге наладить более достойную жизнь обеих своих семей, поэтому он с удвоенной энергией взялся за поиск контакта с родственником. Меньше года потребовалось ему, чтобы наладить эту связь; мало того – дядька проявил особую любезность, пригласив Серегу к себе, в Штаты.
Это славное достижение наша троица торжественно обмыла самогоном Толяна, попарившись в баньке, в его маленьком раю. «Так чего вам привезти из Штатов, други?» - спросил Серега. «Ничего нам не нужно оттуда, - проворчал Толян. – Закадри там толстую негритянку и наслаждайся жизнью». «Неплохая идея, - сказал Серега с грустной улыбкой, - да только дядька, думаю, будет против». «Я знаю! – воскликнул я. – Привези нам «Белую лошадь»! «Шутишь! Что за лошадь?» - удивился Серега. «Ну, виски такой есть там в Штатах…» «Это мысль! – поддержал меня Толян. – Здесь и распробуем, когда вернешься».
Месяц спустя счастливый обладатель американской визы с сумочкой через плечо отправился в столичный аэропорт на заднем сиденье моей «Лады». Почему он не сел рядом с водителем, чтобы поболтать в дороге? – Да потому что через две улицы от его дома к нам присоединилась его блондинка Алла, она заранее попросилась ехать с нами. Разумеется, об этом знали только мы с Серегой. Когда они прощались в аэропорту, я отвернулся, чего мне пялиться на их обнимашки… Но уши то у меня на месте.  «Я не могу так больше жить, Сереженька… - говорила она. – И сынишка к тебе тянется…» «Потерпи, котенок, - отвечал Серега. – Я обещал тебе. Всё состоится, как только вернусь».
Вот так. Он улетел, а Алла, по пути домой была весела и болтала без конца о курьёзных проделках сына и о том, как он любит папку. Я молчал, но предстоящий скандал уже созрел в моём воображении.
Промчались три недели, и я встретил Серегу в том же аэропорту. До этого он звонил, предупредил, чтобы я приехал один. Хорошо, что предупредил – ведь не с сумочкой своей он вернулся, а с тремя огромными чемоданами, да еще ящик, в котором «Зингер» для жены Татьяны. «Как это ты провез такой вес в самолете?» - удивился я. «Дядька всё оплатил» - ответил Серега. Чемодан и ящик поместились в багажнике, еще два чемодана заняли задние сиденья. Так и поехали домой.

*
-     Эх, ребятки, вы не представляете, кто такой там, в Штатах, мой дядька! – с восторгом рассказывал Серега. – И слушайте, он обалдел от вашего заказа… «Зачем «Белую лошадь?» - спросил он. – Выбор у нас большой, есть ведь виски намного более высокого качества». Я ответил, что должен привезти именно то, что заказано, и была куплена вот эта бутылка. Двадцать долларов стоит, однако!
-    Господи! – сокрушенно пробормотал Толян, рассматривая на просвет пузатый бутылек с белой лошадкой на этикетке. – Пять пузырей хорошей водки можно было бы купить… Так кто он есть там, твой дядька?
Самодельные березовые лавки вокруг такого же столика у бани утопали в цвету черемух. На пруду пара уток обучала свой пушистый выводок. Утки выбрали здесь гнездовье три года назад, и каждый год прилетали, чтобы произвести новое поколение утят, а к бане Толяна приплывали, не без основания полагая полакомиться чем-нибудь с нашего стола. Утиная компания добавляла умиротворения и безмятежности общему пейзажу.
- Мой дядька – его зовут Александр, дядя Саша, - с важным видом сказал Серега, - был ранен на фронте и попал в плен к немцам. Его отправили на работы в западную часть Германии. Туда в 1944-м пришли американцы, освободили всех пленных. Дома дядьку никто не ждал, и, когда война окончилась, он решил ехать в другую сторону, в Штаты. Длинная история… но сейчас он – университетский профессор и староста православной общины у себя в городе. А еще у него четверо дочерей – четыре симпатичных сестренки у меня есть в Штатах!..
- А мы и не сомневались, что тебе там будет оказан прием по высшей категории. - Толян обнаружил, что бутылка закупорена пробкой с резьбой, отвинтил пробку, поднес горлышко к носу, презрительно скривился и наполнил стаканы янтарной жидкостью. – Так выпьем же за здоровье твоего дядьки.
- И за очаровательных кузин, - добавил я. – Надеюсь, покажешь фото…
Мы чокнулись и произвели дегустацию «Белой лошади». Залпом.
- Эх! – крякнул Толян. – Не понял я, что это за бяка. Давайте, повторим.
Повторили. Зажевали свежей зеленью с грядок Толяна. Темно-зеленые перья лука, кудрявая петрушка, просвечивающие листочки салата и фиолетовые – базилика. Закусили свининкой с картофелем, мастерски запеченной Толяном в русской печи.
Меж тем Толян снова наполнил стаканы.
- Чего мы всё закусываем, давайте еще по грамульке, - предложил он.  – Да здравствует «Белая лошадь»!
- Зачастил ты чтой-то, Толян, - сказал Сергей, но стакан взял. – Мне надо бы порассказать вам много занятного, а мы тут напьёмся…
- Да ты что, пить разучился там, в Штатах? – подначил Толян. – Что для нас, закаленных бойцов, три стаканчика?! Потом будем слушать тебя.
Мы выпили. Мы снова пожевали того-сего. Взяли хлеба и спустились к пруду кормить уток. Приятное занятие, поверьте… но вдруг в плеск крыльев и возню утиного выводка врезался гул автомобиля. Мы обернулись, подняли головы и увидели приближающееся такси.
- Ишь ты!- удивился Толян, - Я никого кроме вас не приглашал… а тут, глядите, какие важные люди на такси прибыли!
Да увидели мы уже… Из такси появилась фигура, потерявшая за двадцать лет девичью стройность, но вполне узнаваемая, даже издали. Татьяна осторожно спускалась по тропинке к пруду, и вид её не предвещал ничего хорошего. Такси оставалось наверху в ожидании…
- Эй, алкаши! – крикнула она на ходу. – Хорошо сидите тут!
- Брось, Танечка, - сказал я примирительно. – Мы ведь только дегустируем. Никогда не пробовали виски, а тут вот муж твой привез от дядьки презент. Попробуй! «Белая лошадь» называется…
- Ах, значит «Белая лошадь»! – лицо Татьяны по мере приближения к нам становилось багровым. – Нет, это не настоящая белая лошадь! Настоящая белая кобыла час назад приходила к нам домой! Его кобыла! Интересовалась, где он!
Серега насупился. Мы с Толяном молчали, ожидая развития событий. Ни он, ни я не знали, как себя вести в подобной ситуации, но было ясно, что добром это не кончится. Всё-таки Толян сумел изобразить улыбку.
- И что, ты сказала ей, где мы? – спросил он кротко.
- Ага! – завопила Татьяна. - Ну конечно, вы всё знали! Мужская солидарность – поглядите-ка на них!
- Не надо орать, Танечка, прошу тебя, - взмолился я. – Мы тебя слышим. Надо тебе, чтобы и соседи слышали?
- Мерзавцы вы, вот кто, - Татьяна уже не кричала, но голос её был переполнен угрожающей злобой. – Всё. Я забираю этого козлину, муженька своего. Дома поговорим о лошадях. О белых. Вставай уже, ты, такси ждет!
Толян поспешно наполнил стаканы.
- Друзья, предлагаю выпить за Татьяну, образцовую жену и добрую женщину! – провозгласил он.
Выпили. Татьяна молча наблюдала за нами, потом развернулась и стала подниматься к такси.
- Простите, мужики… - Серега поднялся. – Надо идти. Не поминайте лихом. Если останусь жив, завтра встретимся…
Он ушел. Такси развернулось, подняв облако пыли, и укатило прочь.
- Ты может объяснишь мне… - сказал Толян.
- Ладно… - я взял «Белую лошадь» и разлил оставшийся виски в наши стаканы. – Перед отъездом в Штаты наш дурачок пообещал Алле, что уйдет к ней навсегда. Когда вернется. Сдаётся мне, что она чересчур воодушевилась, раз решила показаться жене…
- Бедняга… - Толян задумчиво повертел стакан в руке.
- Хм… Татьяне тоже надо посочувствовать, - ответил я. – Глянь, как она ловко про «Белую лошадь» завернула… Давай теперь выпьем за мир, за дружбу и взаимопонимание.
Выпили. Посидели немного, обдумывая случившееся. Потом Толян сходил в дом и принес пол-литра светло-коричневого самогона с корешком калгана на донышке.
- Расстроился я что-то из-за этого визита, - сказал он. – Не берет меня «Белая лошадь», надо добавить немного. Ты со мной?
 Отказываться было неприлично, и мы сидели до сумерек, рассуждая о предельной осторожности в отношениях с противоположным полом, о подводных камнях, непременно присутствующих в этих отношениях, и о вероятности вечной любви. Ведь и мы давным-давно были женаты… За разговором и не заметили, как опустела бутылка, а когда заметили, Толян принес ещё…
*
Провал в памяти. Проснулся я на лавке в бане. Немного слабости в ногах, но голова свежая – свидетельство высокого качества всего выпитого нами.
Утренние лучи уже скользнули на пруд, заиграли искрами на поверхности воды. Уток не было, наверное, не проснулись еще. Я спустился к воде, потрогал. Тепленькая, можно бы поплавать, но я не стал, казалось мне преступным нарушать окрестную тишь.
- Эй, парень, ты в порядке? – Толян с полотенцем на плече спускался ко мне. – Резко ты вырубился вчера – я даже немного испугался…
- Не волнуйся, всё нормалёк, - ответил я. – Перебрал немного, но не смертельно. Как тебе «Белая лошадь»?
- Ч-чёрт! – Толян поскреб затылок. – Брось, дружок… Ведь и не вспомнишь, какая она, эта лошадь, после всего вчерашнего. Вот поедет Серега снова к дядьке, тогда закажем ещё. И пить будем не спеша, чтобы вкус запомнился.
- Надо полагать, у нашего друга в ближайшее время будут более серьёзные проблемы, - сказал я, - по поводу другой белой лошадки. Не до Штатов будет ему…
*
Сдается мне, что как минимум два, может и три раза приходила ко мне Алла. Просила поговорить с Серегой, он ведь обещал… Я терпеливо отвечал, что попробую, но дело такое… Своё обещание я исполнил. Во время одного из наших банно-питейных заседаний я ненавязчиво намекнул Сереге, что мол не худо бы пожалеть сынишку, да и Аллу тоже. Серега вспылил, сказал, что тема закрыта. Закрыта, так закрыта. Этот разговор не нарушил мужской дружбы, которая связывала нас еще десятки лет.
Серега не ушел из семьи. И, раз он сказал, что тема закрыта, ни я, ни Толян больше не заговаривали об этом с ним. Муж, которого Алла приобрела через два года после события с «Белой лошадью», усыновил мальчика, но настрого запретил ему и жене встречаться с Сергеем. Можно бы было, конечно, жаловаться, требовать, скандалить, но Серега не стал. Только раз, лет через пятнадцать, он пожаловался нам, что не приглашен на свадьбу сына. Еще через два года беспощадный коронавирус вырвал Серегу из нашего тесного круга.
А мечта моей юности – она осуществилась. В гостиной у меня стоит старинный дубовый бар, престижная мебель, отлично сохранившаяся после более чем столетней службы. Там, за дверцами, за толстым стеклом призывно отсвечивают бутылочки с моим любимым кальвадосом из Нормандии, с желтоватой польской зубровкой, с настоящей текилой, подаренной мексиканским другом, с мягким виски «Джемисон», привезенным мною из Ирландии… Все это служит украшением гостиной, не более того. Доктора мои не рекомендуют, даже требуют полностью отказаться от спиртного. Возраст, видите ли… «Белая лошадь»? Нет её у меня. Не люблю.
                Июнь, 2022
                Авторский перевод с эсперанто