Доппельгангер. Часть 1

Прим. автора: Доппельгангер - в фольклоре и фантастике двойник человека, появляющийся как тёмная сторона личности.  В моих мирах у доппельгангера немного другие свойства, но не будем забегать  вперёд.


Часть 1. Лучшая версия.

Никогда не разговаривайте с незнакомцами в барах, особенно если вы пьяны.

Доппельгангер украл мою жизнь.

Всё это может звучать как отчаянный бред, мираж, фантазия. Да я и сам бы никогда не поверил в такое, если б не пережил это сам. Я пишу это сидя в баре, где три года назад всё началось. Именно здесь я впервые встретил его.

Это был ничем не примечательный день, один из множества неудачных дней моей не самой удачной жизни.
Днём я поехал на встречу, организованную для меня отцом Вероники. Вероника - это моя девушка… точнее была тогда.
Её отец помог организовать встречу с одним крупным галеристом, чтобы я показал ему свои работы. Моё бестолковое существование уже давно напрягало родителей Вероники, да и её саму, хоть все и деликатно делали вид, что всё в порядке. Сама Вероника успешно работала в инвестиционной компании и имела стабильный заработок, друзей, хобби… В общем, вполне себе хорошую жизнь. Единственным пятном в этой идеальной картинке был я. Мы друг друга любили, да и её родня относилась ко мне хорошо, но я всё равно не переставал ощущать себя Альфонсом, поскольку не мог похвастаться ни стабильным заработком, ни постоянной работой. Мои картины хоть и продавались изредка, и временами даже по неплохим ценам, но всё же никак не могли обеспечить тот уровень жизни к которому привыкла Вероника. Вот и получалось так, что я будто находился на вечном иждивении у неё.
Встреча моя прошла провально, как и семь предыдущих, которые организовывали знакомые и родственники. Мистер Лоуренс посмотрел мои работы, вежливо покивал, сказал пару дежурных фраз про потенциал, который у меня «безусловно есть», для приличия взял даже несколько фотографий и обещал позвонить, если кто-то из его клиентов заинтересуется моим творчеством. Это можно было считать полным фиаско. Если бы я пришёл просто с улицы, меня бы вовсе развернули, но поскольку я явился по протекции, то меня удостоили парой тёплых фраз, которые были ни чем иным, как данью уважения к отцу Вероники.
Дело в том, что если галерист видит в вас потенциал, ему почти всегда есть что предложить вам. Если не участие в выставке, то хотя бы размещение работ в каталоге галереи. При этом мало кто ограничится фотографиями. Если ваши работы заинтересовали всерьёз, галерист захочет увидеть оригинал и в большинстве случаев пожелает эксклюзив на реализацию. Я же был мало кому интересен. Поэтому после неудачной встречи я прямиком направился в бар.
Я вовсе не собирался «заливать своё горе». Хотел лишь пропустить пару стаканчиков виски. Я точно знал, что если явлюсь домой пьяным, Вероника этого совсем не оценит, но и ехать сразу домой просто физически не мог. Нужно было хотя бы немного отойти от очередной неудачи.
Я сидел в дальнем углу и разглядывал виски в своём стакане, задавая ему круговое движение. К горлу судорожно подкатывало желание разрыдаться, но сидя в баре, пусть даже в самом тёмном углу, это было бы полное позорище. Поэтому, чтобы поскорее задавить подступающий ком, я залпом выпил то, что плескалось в стакане и заказал ещё. — Может быть стоит сразу заказать бутылку?
Неизвестно откуда рядом со мной вырос лоснящийся юноша в дорогом костюме, с идеальной прической и озорным блеском в глазах.
Ох, чёрт! Я вдруг осознал, что со своими разбросанными по плечам патлами в растянутом и полуспадающем с одного плеча свитшоте, могу походить на человека свободных взглядов в поисках пары, поэтому поспешил объяснится.
— Прошу прощения, я не из… В общем, я тут не для поиска знакомств и приключений. Правда, прошу меня простить.
Незнакомец рассмеялся.
Он отодвинул стул и легко приземлился за мой столик, развёл в стороны руками.
— Я не подкатывал, если что. Прошу простить, если мой внешний вид, или поведение натолкнули на мысль о чём то… кхм.. В общем, нет, я тоже не про это.
— А… О… - я почувствовал некоторую неловкость.
Он опять рассмеялся.
— Да всё нормально! Я просто хотел выпить и, так уж сложилось, что пить в одиночестве я не очень люблю. А сегодня совершенно не с кем. Увидел, что вы один и вроде бы тоже выпиваете. Подумал, что бутылка на двоих и ни к чему не обязывающая беседа… в общем, это иногда исцеляет не хуже похода к психологу…
В моей голове мелькнула мысль, что он абсолютно прав. Одно дело вливать в себя виски в полном одиночестве, убеждая себя в том, что это вовсе не алкоголизм, и совсем другое выпить немного в компании человека, которого никогда в жизни больше не увидишь. Можно выговориться, рассказать о своих бедах, чувствах, комплексах, а потом разойтись в разные стороны и продолжить жить каждый свою жизнью.
— Да, — сказал я, — почему бы нет.
— Класс! — лучезарно улыбнулся незнакомец и заказал бутылку.
— Кажется сегодня у нас обоих не самый удачный день, — повернулся он ко мне вновь.
— Похоже на то, — согласился я, — а что у тебя случилось?
Мне не хотелось начинать говорить о своих проблемах, так как незнакомец всё же казался немного странным. Пусть уж лучше рассказывает о себе. Поэтому я лишь неопределённо кивнул. Он же охотно продолжил:
— Сегодня я завершил большой проект, и теперь жизнь кажется бессмысленной и пустой. Я не знаю, куда мне двинуться дальше, чем заняться. Чувствую себя потерянным…
— Ого! — невольно воскликнул я.
Он совсем не выглядел потерянным. Напротив, его красивое лицо, дорогой костюм четко скроенный по фигуре, гордая осанка… всё это излучало успех и уверенность в себе.
— Прости за нескромный вопрос, — не удержался я, — можешь послать меня и не отвечать, если что, но просто очень интересно, чем же ты занимаешься?
— О, это вовсе не секрет. Я — доппельгангер.
Возникла неловкая пауза. Мы допивали второй стакан, и некоторые звуки преломлялись и искажались. Я решил, что не расслышал.
— А? Что?
— Доппель-ган-гер, — повторил он.
— Это что-то из сказок? — спросил я и засмеялся собственной шутке.
Незнакомец улыбался, но глаза его оставались серьёзными.
— Для кого-то сказки, для кого-то легенды, а для кого-то… — он сделал многозначительную паузы, печально вздохнул, — для кого-то это работа…
Поднял стакан и допил его залпом.
Я почувствовал себя неловко. Ну да, конечно, в современном мире появилось столько профессий, которых раньше, в принципе, не существовало. Блогер… Сммщик… Видимо есть ещё и какие-то доппельгангеры. Это я по-старпёрски привык к тем профессиям, которые хорошо знаю. Может в этом моя ошибка? Может не стоит с таким упорством цепляться за то, что я художник, а лучше освоить современную и модную профессию и зарабатывать уже наконец нормально? Пусть даже не на уровне Вероники, но хотя бы регулярно.
— Слушай, а чем занимаются доппельгангеры?
— Проживают лучшую твою жизнь…
Глоток виски, который я собирался сделать в этот момент встал у меня посреди горла и я закашлялся.
— Прости, что? — уточнил я.
— Я, — медленно произнёс доппельгангер, — копирую, а затем проживаю твою лучшую жизнь.
По моей коже пробежал мороз.
— Это как? — хрипло спросил я.
— Ну вот смотри, ты доволен своей жизнью, Клод?
Меня бросило в пот. Я потряс несколько раз свой свитшот, чтобы погонять воздух между ним и телом. Видимо, я всё-таки немного перебрал с алкоголем. Я совершенно точно не помнил, чтобы сообщал ему своё имя.
— Погоди, но я думал, что доппельгангер просто копирует человека?
Я сам не заметил, как включился в эту игру. Будто бы на полном серьёзе верил, что доппельгангеры из сказок существуют.
— Ну, легенды любят всё извратить, — ответил мой незнакомец, — где приукрасить, где наоборот не досказать. На самом деле, доппельгангер не просто копирует твою жизнь, а живёт её лучшую версию.
— Не понимаю, — фыркнул я.
— Ну, согласись, в лучшей своей жизни, ты бы вряд ли сидел здесь и глушил виски стакан за стаканом.
Я с вновь нахлынувшим чувством вины вспомнил, что собирался пропустить один, максимум два стаканчика и ехать домой. Посмотрел на телефон. За этой милой беседой я не заметил как пролетело время, и было уже пол десятого вечера. Вероника наверняка опять обиделась. Телефон молчал. Я знал, что это намного хуже, чем если бы она донимала меня звонками и смсками. Последнее, что она мне написала в ответ на моё «встреча провалилось, выпью стаканчик виски и приеду», было «хорошо, но прошу, не как в прошлый раз». С того момента прошло шесть часов. Я должен был быть уже дома. Получалось в точности «как в прошлый раз»… Впрочем нет, в тот раз я напивался один, а сейчас у меня был собеседник. И собеседник интересный и явно неординарный. А терять, казалось, было уже и нечего…
— Ну и как же, по-твоему, должна выглядеть лучшая версия меня? - фыркнул я.
— Я могу показать тебе, если ты этого хочешь, — улыбнулся доппельгангер.



***
Домой я приехал глубоко за полночь. Вероника уже спала, поэтому я лёг в гостиной на диване. Я часто так делал, чтобы её не будить. Мы жили за городом, в доме Вероники.

Проснулся я раньше неё. После большого количества алкоголя я всегда просыпался рано. Поднявшись и умывшись, я направился в мастерскую. Я понимал, что ссоры с Вероникой мне не избежать, ведь я действительно повёл себя накануне как полный козёл. Но лучше будет, если с утра она застанет меня за работой. Это была суббота, а по выходным Вероника всегда вставала позже обычного. К тому же, она наверняка вчера плакала из-за меня. После стресса она любила подольше поспать. Когда она проснётся, мне непременно влетит. Но она быстро простит меня, если увидит, что я с самого утра в творчестве. Мои картины Вероника искренне обожала. Иногда мне даже казалось, что именно за них она и полюбила меня. Это всегда давало сил и вдохновения, даже когда казалось, что весь мир против меня, и никто не понимает моё творчество.

 
Моя мастерская находилась на цокольном этаже. Спустившись, я открыл дверь и вздрогнул, там стоял человек. Откуда он взялся и как пробрался в дом было неясно. Он стоял перед одним из моих мольбертов.
Я даже не успел возмутиться кто он такой и как сюда попал, как он развернулся и в голове у меня помутилось.
— Что за нахрен?! — выпалил я, — Это что ещё за херь?
— На твоём месте я бы так громко не орал. Твоя девушка может заволноваться, — невозмутимо ответила мне моя копия.
Я попятился было назад, потом попытался взмахом головы стряхнуть наваждение, но это не помогло. Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, ущипнул себя. Незнакомец с моим лицом по-прежнему стоял посреди моей мастерской.
Развернувшись я затворил за собой дверь. Затем повернулся к нему и, на всякий случай ещё раз ущипнул себя.
— Ну что, успокоился? — всё также невозмутимо спросил доппельгангер.
— Это что, какая-то шутка? — уточнил я.
— Это, — очень серьезно произнес он, — часть нашего договора. Мы вчера пожали руки и ты дал мне образец своей ДНК, помнишь?
Я выдохнул с облегчением и рассмеялся, вспомнив финал вчерашнего вечера и плевок в стакан с виски сделанный в состоянии изрядного подпития после заключения абсурдного «договора».
— Я всё понял! Это розыгрыш! У меня через неделю день рождения, и мои друзья решили организовать это всё. Подговорили Веронику, она и впустила тебя в дом. Так? И что, неделю ты будешь играть со мной, а потом на днюхе будет разоблачение? Давай уж, рассказывай, если их задумка мне понравится, так уж и быть подыграю тебе.
Он сделал шаг ко мне и теперь стоял совсем близко.
— Это похоже на розыгрыш? — спросил он полностью копируя мою мимику и интонации.
Я вгляделся в его/своё лицо.
— Можно? — спросил я его, приподняв руки.
Он с улыбкой кивнул разводя руками.
Сначала я пальцами поводил в стороны его нос, затем внимательно ощупал щёки и подбородок, попытался оттянуть кожу в нескольких местах. Это было определённо лицо, не фокус, не маска, а настоящее лицо живого человека. Моё лицо. Мне вновь стало жутко, ноги подкосились.
— Ну-ну-ну, тихо, присядь…
Он метнулся мне за спину и уже пододвигал стул.
Я буквально рухнул на него, но в следующую минуту поднял глаза, и моё сердце ушло в пятки. На мольберте, перед которым до этого стоял доппельгангер, стояла картина неделю назад начатая мной, и теперь полностью законченная. Немного психоделичный сюжет продолжающий мою серию работ про вакханок. Только в этой работе, в отличие от моих, были идеально прописаны пропорции девушек, полностью детализированы элементы одежды, великолепно и многогранно сделан фон. Всё то, что я каждый раз планировал доработать, но до чего у меня так и не дошли руки, и в итоге я переходил к новой работе… теперь всё это было выполнено. Причём выполнено безукоризненно. Но это было сделано не мной! Работа выглядела абсолютно в моём стиле, это была моя рука, но не я!
— Но ведь это же не может быть правдой, - прошептал я.
Слова с трудом мне давались, в горле пересохло.
— Так ведь не бывает, - я неистово замотал головой, пытаясь сбросить с себя наваждение, это же не по-настоящему!
— То есть ты вчера, когда заключал со мной договор, считал что это всё не по-настоящему, — с наигранной обидой сказал доппельгангер.
— Я был пьян…
— Так себе оправдание.
В этот момент на лестнице послышались шаги и голос Вероники.
— Клод, с кем ты разговариваешь?
— Быстро прячься, — шикнул я своей копии.
Он не двинулся с места и покачал головой.
— Не я, а ты.
— Спятил?
Он вновь покачал головой.
— Неужели тебе самому не любопытно посмотреть?
Ручка двери дернулась. Хорошо, что я её запер.
— Клод? Почему ты заперся?
— Решай скорее, — шепнул мне доппель, — боюсь, она может сильно испугаться обнаружив нас в двух экземплярах.
Я быстро нырнул за ширму и притаился там, выглядывая в щель.
Доппельгангер направился к двери и открыл её.
— Ты чего заперся то? — строго спросила Вероника, — я тебе поесть принесла. И вообще-то хотела с тобой поговорить. Ого!
Последний возглас относился к картине.
— Как? Когда ты это успел?
Она прошла мимо допельгангера и подошла к картине, находу поставив поднос с едой на стул, где я только что сидел. Начала рассматривать холст.
— Это… Это потрясающе, Клод!
Он подошёл к ней сзади и обнял её.
Я с трудом сдержался, чтобы не выскочить из своего укрытия.
— Я очень виноват перед тобой, Вероника, — меж тем произнёс он томным голосом.
Она надула губки и обиженно произнесла.
— Вообще-то, да.
Когда она так делала, я точно знал, что уже прощён.
При этом она неотрывно продолжала смотреть на картину.
— Знаешь, после очередной вчерашней неудачи, когда я решил заехать в бар, чтобы утопить в выпивке свою печаль, то в какой-то момент осознал, что таким образом просто просираю свою жизнь. Мне нужно не сетовать на несправедливость, а двигаться дальше, развиваться, стать… — он сделал короткую паузу, его взгляд лишь на секунду упал в сторону моего укрытия, — … лучшей версией себя!
«Да он издевается» подумал я.
— Главное, чтобы это были не просто слова, — вздохнула Вероника.
Он развернул её к себе.
— Дай мне шанс, - мягко произнёс он.
Она игриво засмеялась в его объятьях.
— Ладно, — прикоснулась кончиком пальца к его носу, затем высвободилась и направилась к двери.
У самого выхода она обернулась.
— От тебя сегодня какие-то другие ощущения, — затем пожала плечами и вышла.



***
— Ну, и чего ты так распереживался? — сказал он, когда мы остались вдвоём.
Я сидел на стуле посреди собственной мастерской и ловил ртом воздух.
— Всё же ведь хорошо, — продолжал доппельгангер, — я же обещал тебе новую версию тебя! И это только начало! Попробуй сходи с этой картиной к тому галеристу, который отшил тебя вчера. А лучше… позволь мне это сделать.
— Но… но ведь это не я… не я это сделал…
Всё это время он кружил вокруг моего стула подходя то с одной, то с другой стороны. Теперь же остановился прямо передо мной и присел на корточки.
— Клод, я — это ты! Но не просто ты, а весь твой нереализованный потенциал, понимаешь? Вообрази только на что мы с тобой способны вместе. В конце концов, что ты теряешь?
Я пожал плечами.
— Ну, у меня такое ощущение, будто я теряю свою жизнь…
Он засмеялся.
— Жизнь? А дорого ли стоила твоя жизнь до сего дня? Только вдумайся, что ты сделал толкового в этой жизни?
Я вздохнул.
— Ну что, позволишь мне тебе помочь?
— То есть ты хочешь заявиться сегодня к мистеру Лоуренсу без предварительной записи, без приглашения… и что? Что ты планируешь ему сказать? «Вот, взгляните на мою новую картину»?
— Послушай, предоставь это мне! А сам проведи сегодня время с Вероникой! Своди её в кино, поужинайте вместе и займитесь горячим сексом. Загладь вину за вчерашнее. Она ведь у тебя такая красавица! М?
И он подмигнул мне.
— Вероника… да… Послушай, мне не понравилось то, что ты сегодня её обнимал и… ну вот это вот всё…
— Слушай, ну, а что ещё мне было делать? Ты был шокирован, если бы я спрятался, чёрт знает, что бы ты начал там ей бестолково блеять… скорее всего закончилось бы ссорой, а так всё сложилось благополучно. Я ведь старался для тебя. Так что не злись, а пользуйся плодами моих трудов.
И он снова подмигнул.


***
День и вечер, проведенные с Вероникой, были чудесные. Мы уже давно так не проводили время, поскольку последние пару лет я пребывал в довольно депрессивном состоянии. В этот же день я твёрдо решил ни о чём ни думать, а посвятить его полностью ей. Ночью, лёжа со мной в обнимку, она тихо посапывала мне в грудь.
Я аккуратно убрал прядь с её лица. Она чуть поёжилась и подняла на меня свои огромные глаза.
— Почему нельзя, чтобы всегда было так?
Я улыбнулся.
— Думаю, что можно, - прошептал я, — во всяком случае, я сделаю для этого всё возможное.
Она крепко прижалась ко мне.


***
Всю неделю я вёл себя паинькой. Мне очень хотелось угодить Веронике и наконец перестать быть неуверенным в себе ублюдком. Днём, пока Вероника была на работе, я практически безвылазно работал в мастерской. Вечерами, мы вместе ужинали и смотрели сериалы. От доппельгангера не было слышно никаких новостей, и я был этому даже рад. Я уже начал думать, что может в этом и заключалась лучшая версия меня, что мне нужно было просто получить эту маленькую встряску…
Ох, если б всё было так просто…


***
— Ну и почему мы должны узнавать обо всём из открытых источников?
Вопрос отца Вероники загнал меня в тупик. Мы были на семейном завтраке у её родителей. Я завис с ложкой салата над столом, осознав, что вопрос направлен ко мне.
— О чём вы, мистер Тасс?
Он расхохотался.
— Ой, ну партизаны. Могли бы уж нам-то похвастаться!
— Пап, ты о чём? — недоуменно продублировала мой вопрос Вероника.
Он внимательно посмотрел на неё и рассмеялся пуще прежнего.
— Боже мой, так он и тебе не сказал? Ай, Клод! Ну это уж перебор!
— О чём он? — теперь она уже обращалась ко мне.
— Я не знаю, — я пожал плечами.
Внутри меня зрела страшная догадка, и я почувствовал как по спине пробежала струйка пота.
— Твой красавчик парень, — начал объяснять отец Вероники, — прошёл отбор на выставку открытия года! Его отобрали как одного из самых многообещающих художников! Буквально сегодня я увидел его фамилию в списках, а потом встретился с мистером Лоуренсом и узнал, что он, оказывается, в полном восторге от нашего Клода.
— Вот как? — Вероника выглядела раздосадованной, — а я думала, что встреча с мистером Лоуренсом прошла неудачно… ты ведь говорил…
— О! — вмешался вновь её отец, — поначалу всё так и было, но потом Клод проявил инициативу и, как оказалось, не зря!
— Но почему ты мне ничего не сказал? — немного обижено произнесла она.
— Кхм… — я закашлялся, чтобы выиграть время и привести мысли в порядок, — я… ну… Честно, я не был уверен, не мог до конца поверить, что всё получится… не хотел сглазить… В общем, завтра у меня ведь день рождения и я как раз собирался обо всём сообщить, да!
— Боже, милый, это же потрясающе! — она звонко чмокнула меня в губы, — тебя наконец-то заметили! Твой талант наконец-то оценят! Не зря ты всю неделю столько времени работал в мастерской!
— О да! — подхватил мистер Тасс, — мистер Лоуренс сказал, что твоя новая серия, которую ты ему принёс, это просто шедевр! Я жду, не дождусь, когда смогу воочию её увидеть.
— Моя новая серия? — сглотнул я, понимая, что все новые работы лежат у меня в мастерской и я их пока никому не показывал.
— Да, я вчера видел, но только в запакованном виде. Хотел хоть краем глаза глянуть, но мистер Лоуренс сказал, что смогу вдоволь насладиться ими на выставке. Так что я теперь жду с нетерпением.
Вероника опять обиженно надула губки.
— Так они уже там? Я думала, ты сначала мне их покажешь. Ведь ты всегда так раньше делал…
— Милая, прости… Это получилось очень глупо… я боялся, что работы могут не подойти для выставки, поэтому решил заранее показать их мистеру Лоуренсу. А он был настолько в восторге, что решил их сразу же и оставить… не позволил домой унести. Испугался видимо, что буду дорабатывать их и всё испорчу.
Я глупо захихикал.
Вероника тоже засмеялась, обняла меня. И я понял, что опять прощён.


***
— Ты издеваешься надо мной?
Я нашел доппельгангера в баре, где мы познакомились. Я знал, что он будет там. В день нашей сделки он сказал мне, что если я захочу встретиться с ним, мне просто нужно придти сюда. Так оно и случилось.
Я пришёл, надвинув на лицо капюшон и напялив здоровые хипстерские очки в толстой оправе. Боялся, что присутствие двух близнецов неизбежно привлечёт к себе внимание.
— Ну ты и вырядился, — засмеялась мне в ответ улучшенная копия меня.
— Ты какого хрена творишь? - не унимался я, - мог бы предупредить, что у тебя всё так круто прошло с мистером Лоуренсом! Я из-за тебя чуть было не встрял сегодня у родителей Вероники.
— Ох, ну прости, дружище! Я не хотел тебя отвлекать, ты так классно проводил время на этой неделе. Тебе наконец удалось наладить отношения с твоей девушкой, уделить ей время… Это же так замечательно!
— Не гони пургу! Ты прекрасно знаешь, что днём Вероника работала, и у меня была куча времени! Ты мог спокойно заявиться ко мне как тогда и обо всём рассказать! И что это за новости про мою «новую серию»? Что ещё за серия?
— О! Поехали, я тебе всё покажу! У меня есть ключи от галереи!
— Что? У тебя есть ключи от галереи мистера Лоуренса?
— Да! Мистер Лоуренс считает меня, точнее тебя, настолько выдающимся художником, что предложил мне… тебе… в общем, нам, стать куратором его галереи.
Я недоверчиво покачал головой.
— Офигеть! Как ты это сделал?
Он пожал плечами.
— Просто применил твой нереализованный потенциал! Не забывай, ведь я - лучшая версия тебя!
И он ткнул пальцем мой кончик носа.
— Ладно, поехали.

***
«Мои» картины стояли на мольбертах покрытые текстилем. Доппель, ловкими движениями пританцовывая в ритме ча-ча-ча, начал сдёргивать ткань одну за другой. В полумраке закрытой галереи это выглядело криповато. Я никогда себя так не вёл, в его движениях было столько уверенности в себе и расслабленности, которых я в жизни не испытывал.
Мой взгляд упал на картины, и я вздрогнул. Это были мои работы, написанные когда-то. А точнее их копии, но измененные, доработанные.
— Ну, что скажешь? — радостно спросил доппель, застыв рядом с одной из работ, когда все они были освобождены от ткани.
— Не знаю, — выдавил я, — это странно. Очень странные чувства. Как будто бы всё это моё и не моё одновременно.
Он подошел ко мне, встал рядом любуясь на картины, обнял меня за плечи.
— Ну, конечно же, твоё! Я сейчас - это ты! Ты просто в лучшем варианте. Помнишь?
— Да помню я, помню, — я сбросил его руку, — но кто тогда я?
Он засмеялся.
— Ты всегда слишком много задавался экзистенциальными вопросами, и это мешало тебе расти по жизни. Но теперь всё будет иначе! Мы с тобой таких дел сотворим! Оооо! У тебя огромный потенциал! Я дико рад, что выбрал именно тебя! Будет весело!
Мне всё это не понравилось. Ни про то, что он меня выбрал, ни про «будет весело». Мне вообще казалось, что чем дальше я двигаюсь в этом направлении, тем глубже себя закапываю, и тем сложнее потом будет выбраться. Но всё это было лишь началом.


***
Спустя неделю мы с Вероникой под руку ходили по выставке, на которой были представлены работы доппеля. Я всё-таки внутри себя никак не мог их признать своими.
Мистер Лоуренс периодически подходил, чтобы, как он выражался, «похитить меня» у Вероники на несколько минут и знакомил с какими-то людьми. Они задавали какие-то вопросы про картины, про моё вдохновение, как я к этому пришёл… Всё было как в тумане. С одной стороны, на картинах действительно были мои сюжеты, и я мог с лёгкостью рассказать во всех подробностях как каждый из них родился в моей голове. С другой, исполнение было столь совершенным, что я терялся, ведь мне казалось, что рассказывая про работу я должен был также и рассказать как именно я её создавал. В итоге, я блеял что-то странное, несуразное и активно налегал на шампанское.
В какой-то момент мистер Лоуренс взял меня под локоть и отвёл в сторону.
— Чёрт возьми, Клод, что с тобой сегодня такое? Ты сам не свой! Неужели так перенервничал из-за выставки?
— Яяя… ммм…
— Ну да, да, я всё понимаю, это стресс, но всё же соберись! Я же говорил как важны эти люди для твоего дальнейшего продвижения как художника. Мне нужно, чтобы ты смог им презентовать себя столь же круто, как сделал это мне. Не так как в нашу первую встречу, конечно…
Он хлопнул меня по спине и захохотал.
— Ты уж извини, но в тот раз я подумал «ну вот, очередная серая мышка в искусстве». Сейчас то я тебе уж могу это по-честному сказать, ведь ты знаешь как поменялось моё мнение о тебе после. Но эти люди ни черта не понимают в искусстве и они составят образ о тебе по тому как ты сам себя и свои картины презентуешь. Так что давай, соберись и не подведи меня.
Он вновь хлопнул меня по плечу.
— Конечно, мистер Лоуренс! — отчеканил я.
Как только Лоуренс отошёл от меня, я пулей бросился в уборную. Заперевшись в кабинке я припал спиной к стене. Закрыв лицо руками я боролся с подступающей паникой, когда из-за стены раздался знакомый голос.
— Ну ты чего опять психуешь?
— Что ты тут делаешь? — испуганно прошептал я.
— Я просто решил подстраховать тебя. Убедиться, что всё пройдёт нормально. И похоже не зря. Тебе явно нужна моя помощь!
— Вот ещё! Нет уж, спасибо! Ты и так мне уже довольно «помог», так что теперь хрен выкрутишься.
— Погоди, ты что, ещё и недоволен?
Я почувствовал себя неловко, ведь по факту лишь благодаря ему я был на этой выставке.
Я обхватил руками голову.
— Нет, нет, дело не в этом, — я сдавил себе виски в попытке собрать разлетающиеся от выпитого шампанского мысли, — я просто не справляюсь.
— Всё в порядке, — успокаивающе произнёс доппель, — я помогу!
Я вздрогнул от этого «помогу». Он же продолжал:
— Сейчас мы поменяемся. Я выйду вместо тебя и всё разрулю. Все эти крутые дядьки будут от тебя в полном восторге. Ты подожди здесь пятнадцать минут. В это время все соберутся в главном зале, чтобы послушать приветственную речь. Ты спокойно проскользнешь к выходу. Бери такси и отправляйся домой, главное не усни случайно пока мы не приедем. Когда мы с Вероникой вернёмся, спрячься. А когда она отвлечется, мы с тобой поменяемся обратно.
— Ты совсем рехнулся? Там же Вероника, её отец, наши друзья… они поймут, что это не я!
— Никто ничего не поймёт! Забыл? Я и есть ты! Ни о чём не беспокойся! Я обо всём позабочусь.
Сразу после этих слов я услышал как распахнулась дверь соседней кабинки, а следом за ней звук закрывающейся общей двери в туалет.
— Вот чёрт! — едва слышно процедил я медленно сползая по стене вниз.


***
Однако, вопреки моим опасениям, всё прошло гладко. Я сделал всё так, как и велел доппель. Прибыв домой я погасил везде свет, чтобы не вызвать подозрения, когда они приедут и не снимая костюма уселся в гостиной с планшетом. Я надеялся, что чтение сможет меня отвлечь от волнений, но по факту лишь бездумно скользил глазами по тексту, в то время как мысли крутились вокруг ситуации, в которую я попал.
Наконец, я услышал звук открывающихся ворот и паркующегося автомобиля.
Закинув планшет в ящик, я сам нырнул в кладовую, расположенную между кухней и входным коридором.
Входная дверь открылась, и я услышал смех Вероники.
— Боже! Какая же ты у меня оказывается звёздочка! — восхищалась она.
Звук поцелуя. Стон. Снова продолжительные причмокивания. Мне захотелось кричать, но в этот момент раздался его голос, возбужденный чуть с хрипотцой:
— Иди наверх, я сейчас догоню
— Идём вместе!
— Иди! Я сейчас… у меня для тебя маленький сюрприз, не порть мне его! Жди в спальне…
— Ого, — она снова звонко засмеялась, — да что ж за день то такой сказочный! Ещё какой-то сюрприз! Интрига… Ладно, я буду в спальне.
Когда удаляющиеся по лестнице наверх шаги полностью стихли, я осторожно приоткрыл дверь. В коридоре стоял разрумянившийся и взъерошенный я. Теперь я видел, что он был даже одет в точности как я.
— Мерзавец! — прошипел я, — ты специально всё заранее спланировал, чтобы заменить меня на выставке!
— Я же тебе уже сказал, что просто пришёл подстраховать!
— Ага! И с девушкой с моей сосался, чтобы подстраховать?
— Ну что, мне нужно было её оттолкнуть? Как ты себе это представляешь?
— Не знаю, — буркнул я.
— Ой, ладно, угомонись! Если б я хотел чего-то такого, то просто поднялся бы сразу с ней в спальню, а ты бы так и просидел всю ночь в кладовке…
— Чтооо? — я схватил его за ворот.
— Клод, — очень спокойно и сосредоточенно сказал он, — она наверху. Ждёт тебя. Имей в виду, девушки долго ждать не любят. Ещё чуть помедлишь, и она спустится. И кому из нас тогда предстоит объясняться?
Я чуть ослабил хват.
— Так вот, иди сейчас наверх и сделай всё как следует, так чтобы она стонала от наслаждения. Ты сегодня для неё настоящий альфа-самец, вот и будь им до конца. А завтра днем, если пожелаешь, встретимся с тобой в баре и обсудим все твои претензии. Если они у тебя ещё останутся.
— Ладно, — прошипел я и уже было двинулся к лестнице, но резко остановился.
— Сюрприз! Решил мне подставу устроить? Ты ей ляпнул про какой-то сюрприз, а мне теперь объясняться?
— Сюрприз у тебя в кармане.
Я опустил глаза, сунул руку в карман и извлёк оттуда подвеску с бриллиантом. Поднял голову, чтобы спросить, но доппельгангера уже не было.


***
— Как Вероника?
Мы сидели всё в том же баре, за угловым столиком, который я уже мысленно окрестил нашим.
— Знаешь, — начал я, полностью игнорируя его вопрос, — как-то стремновато встречаться тут средь бела дня. Вечером в впотьмах ещё куда ни шло, да и публика больше подвыпившая никто не пялится. А днём… Всё-таки даже с маскировкой мы слишком уж похожи. Да и я в этих дурацких очках и капюшоне только ещё больше внимания привлекаю.
Он засмеялся.
— Ты чересчур заморачиваешься. Магия доппельгангера в том числе и в том, что когда он не хочет быть заметным, его никто и не замечает. Взгляни повнимательнее на этих людей. Для них нашего столика будто и вовсе не существует.
Я присмотрелся и понял, что нас действительно никто не замечает. Никто не пялится на мой странноватый прикид. Не то что бы никто не смотрел вовсе в нашу сторону, нет, то и дело, кто-то из вновь вошедших мог бросить на нас взгляд в поисках свободного стола, или кого-то из знакомых. Но ни разу этот взгляд не сфокусировался. Было такое ощущение, что мы как предмет мебели, всегда тут были и не заслуживаем дополнительно внимания.
— Так как Вероника? — вернулся он к своему вопросу.
Теперь его игнорировать было сложнее.
— Всё хорошо. Не знаю, что ты желаешь услышать? Что у нас была огненная ночь? Была. Ждёшь благодарности?
— Ой, да на кой мне твоя благодарность? Подарок ей понравился?
— Да. Кстати, хотел тебя спросить… Её, в общем-то, этот вопрос тоже заинтересовал, вещица то явно недешевая. Откуда деньги?
— О, всё очень просто. Я взял их из твоего аванса.
— Какого ещё аванса?
— Вчера продал одну из картин, получил аванс. А ещё подписал с мистером Лоуренсом эксклюзив на те картины, которые были представлены вчера на выставке. Этот хитрый хорёк хотел эксклюзив и на последующие работы, но не тут-то было. У меня там уже наклёвывается агент поинтереснее, так что скоро мы с тобой выйдем на мировой уровень.
У меня закружилась голова.
— Так, погоди. Давай не так быстро, а по порядку.
Он стал размеренно описывать мои перспективы как художника. В довершении предложил проверить счёт. Я залез в интернет-банк и обнаружил там действительно основательную сумму.
— Ты за сколько картину-то продал?
Когда он назвал цифру, я содрогнулся. Продажа картины доппелем побила все мои рекорды. В глазах помутилось.
— Часть я попросил выплатить мне наличными, - как ни в чём ни бывало продолжил он, - чтобы купить Веронике подарок, Лоуренс пошел мне навстречу. Я подумал, что если будут туда-сюда движения по твоему счёту, без твоего ведома, то ты начнешь психовать раньше времени, поэтому решил поступить таким образом. Надеюсь ты не против? Ах, да, вторую часть за картину тебе перечислят в течение недели.


***
Так, шаг за шагом он всё глубже погружал меня в пучину, из которой было уже не выбраться.
Формально я мог разорвать сделку в любой момент. Это одно из условий соглашения с доппельгангером. Если ты считаешь, что он не справляется, что вместо того, чтобы сделать твою жизнь идеальной, он её портит, то тебе достаточно заявить, что ты разрываешь контакт и доппельгангер уйдет из твоей жизни.
Но разве мог я это сказать? До его появления галеристы в мою сторону даже не смотрели, а теперь сразу несколько коллекционеров жаждали встретиться со мной уже на ближайшей неделе.
Мы договорились чётко разделить обязанности. Доппель не вмешивается в мою личную жизнь, держится подальше от Вероники и моих близких, а занимается только моей карьерой и творчеством.
По правде говоря, у него это действительно отлично получалось. Он нон-стопом встречался с какими-то статусными людьми, легко завязывал контакты, договаривался о выставках, продавал картины. В остальное время, он писал. Ничего нового он не создал. Всё это были однажды уже написанные мною работы, но вылизанные и доведенные до совершенства. Он действительно являл собой улучшенную копию меня.
Пару раз в неделю мы с ним встречались в баре. Я делал вид, что примирился с таким сосуществованием, но на самом деле всё время тайком думал о том, как убрать его из своей жизни. Разорвать сделку и потерять всё то, чего он добился, я себе позволить не мог. Нужно было всем этим галеристам и важным персонам предложить что-то взамен. Ведь в конце концов, это были мои работы, пусть доработанные, но всё же мои.
Я стал ещё больше писать, но то, что я создавал не шло ни в какое сравнение с его отточенным мастерством. Проводя часы в мастерской я доводил себя до иступления и в итоге уничтожал то, что создавал, чтобы никто не увидел результат и не сравнил бы с тем, что делал доппельгангер. Если раньше я старался работать днём, пока Вероника была на работе, то теперь я часто засиживался допоздна. Сначала Вероника это поддерживала и даже восхищалась, поскольку знала, что у меня куча договорённостей на выставки, а также были заключены уже несколько соглашений на мои будущие работы. Только вот Вероника не знала, что по этим предзаказам, получат не те работы, которые я с таким трудом рожал у себя в мастерской, а те, что делал доппель на основе моих уже существующих.
Постепенно Веронику стало раздражать, что я почти не уделяю ей время. Ей казалось, что слава и успех настолько ослепили меня, что из-за этого я весь ушёл в творчество. Она не могла знать, что я не вылезаю из мастерской, потому что пытаюсь выжать из себя хоть что-то способное конкурировать с моей лучшей версией.
Однажды, во время очередной ссоры, я не выдержал и наорал на неё. Наговорил гадостей, что она не достаточно чутка и вообще меня не понимает. Хлопнул дверью и уехал. Уехал просто покататься по городу, привести мысли в порядок. В процессе, понял, что мне нужна перезагрузка на пару дней. Написал Веронике смс, где извинился, объяснил, что был неправ, но мне нужно уехать на пару дней, чтобы собраться с мыслями. Забронировал эко-избушку в какой-то глуши и умчал туда выключив телефон.
Близость к природе помогла немного вставить на место мозги и успокоиться. Я понял, что причина моей истерии и нервов лежит во мне, а не во внешних обстоятельствах, других людях и уж точно не в доппельгангере. Однако, доппельгангер уж очень отчетливо обострил все мои слабые стороны. Нет смысла конкурировать с лучшей версией себя. Я это я – и точка. Стремиться к развитию – это естественный процесс, и никто не сделает этого за меня. Как только я вернусь в город, то разорву сделку с доппелем, так я решил. Поначалу будет непросто, но это правильный путь. Пора взять ответственность за свою жизнь.
Я и представить себе не мог, что ждало меня впереди.


***
Спустя три дня вернувшись в город, я решил прежде чем отправиться на встречу с доппелем, сначала заехать домой, повидать Веронику. В конце концов, мне нужно было извиниться перед ней лично. Бог знает, насколько сильно она обиделась на меня за ту ссору и за то, что после неё я уехал на три дня, оборвав связь.
Поэтому заехав в цветочный и взяв там огромный букет, я двинулся домой.
Открыв дверь своими ключами, я уже с порога услышал, как Вероника что-то напевает из кухни, судя по звуками накрывая на стол. Такой поворот меня несколько озадачил, неужели она кого-то ждет?
— Ты уже дома? — воскликнула она, выглядывая в коридор, — я так рада! Иди скорее сюда!
Выходит, что ждала она меня… Я скинул обувь, снял верхнюю одежду и с букетом направился на кухню.
Она выхватила у меня из рук букет как само собой разумеющееся, а потом обхватила меня руками, а после плюхнувшись попой на стол и ногами. Её язык проник мне в рот, а сквозь майку я ощутил как набухли её соски.
Не выдержав такого напора возбуждения, я обхватил её руками и прижал к себе. На ней были короткие шорты и соблазнительный топик. Обычно она одевалась так дома только в самом начале наших отношений.
— Боже, — застонала она, — как же я рада, что ты в тот день всё-таки никуда не уехал, а вернулся! Я никогда не считала, что ссоры сближают, но после того дня у нас с тобой словно бы новый виток в отношениях.
Я почувствовал, как мои руки непроизвольно разжались. Но её ладони тут же легли поверх моих и помогли им сжаться обратно.
— А что если, — заигрывающе произнесла она, — мы с тобой поужинаем чуть позже… а сейчас…
Закусила губу… посильнее сдавила мои пальцы…
— Может как вчера… мммм…? Это было так необычно…
Она опять застонала.
Я резко подался назад, так, что ударился головой о шкаф. От внезапной боли пошатнулся в бок, припал к столешнице, начал судорожно дышать. В глазах у меня потемнело.
Вероника испугано бросилась ко мне.
— Клод? Клод? Что с тобой?
Я пытался восстановить дыхание.
— Вызвать врача? — допытывалась Вероника.
— Нет, нет. Не нужно врача.
Я взял себя в руки и постарался встать ровно, всё ещё придерживаясь за столешницу.
— Прости, милая. Это что-то вроде панической атаки. Я внезапно вспомнил, что очень сильно облажался в одной договорённости… ммм…  с мистером Лоуренсом, - я сочинял на ходу, -  это может поставить меня в очень некрасивое положение и сказаться на моей репутации… Надо поехать сейчас к нему и всё уладить…
— О боже! Милый, как же ты меня напугал! - она обняла меня, - но зачем ехать, просто позвони ему.
— Нет, нет, я должен поехать… я… В общем, кажется, я отдал ему на продажу незаконченную картину… перепутал… В общем, нужно поехать… Ситуация очень неловкая, но я всё разрулю.
— Хорошо, хорошо, но давай я тебя отвезу! Не сядешь же ты за руль в таком состоянии.
— Не нужно, милая. Я быстро метнусь туда-обратно на такси. Не хочу, чтобы ты сейчас срывалась. Давай я съезжу, всё решу, и вернусь… Даже ужин остыть не успеет!
— Хорошо, - её голос вновь стал томным и кокетливым, она покрутила прядь волос на пальце, - тогда приезжай скорее, тебя будет ждать горячий ужин и не только он.


***
В бар я ворвался с мыслью, что придушу ублюдка. Он сидел абсолютно спокойный и невозмутимо потягивал виски из стакана. Перед тем как войти в бар, я надел хипстерские очки в широкой оправе, но капюшон накидывать уже не стал. В конце концов, доппель говорил, что даже если я буду совсем без маскировки, никто на нас не обратит внимания.
Я вихрем пронесся к дальнему столику в углу и хотел выбить стакан у него из руки, но он резко перехватил меня за запястье.
— Не стоит ломать чужую посуду, — строго сказал он, — сядь.
— Какого хрена, доп? — набросился на него я, — мы же с тобой договаривались!
— Ой, ну извини, я не виноват, — протянул он, теперь уже расслабленно откидываясь на спинку стула, - всё как-то само произошло.
— Само? — завопил я.
— Ну да… ты тогда умчал из города, а Вероника вся на взводе получив твою смску решила встретиться с Лидией, выпить винишка. Потом они поехали к Лидии. Ты же ведь знаешь Лидию?
— Да, естественно я знаю Лидию, — торопливо и раздраженно выпалил я, — её отец арт-обозреватель в… вот чёрт…
До меня стало доходить.
— Ну да, — засмеялся доппель, — Лидия же поссорилась со своим парнем и живёт сейчас в доме родителей и так получилось, что в это время там был я. Как раз налаживал для нас с тобой полезный контакт с её папой. Как вдруг нагрянули девчонки… В общем, я с трудом убедил Веронику, что прежде чем уехать из города вдруг внезапно вспомнил о том, что обещал встретиться с мистером Нореллом, и поэтому заехал и сразу после собирался уехать подальше в лес и блаблабла… И в общем, что я, то бишь ты, полный козёл и вообще никогда не должен бы с ней ссориться, и что я её не достоин… Понимаешь, неловкая вышла ситуация, это ж всё было у Нореллов дома. В общем, отец Лидии стал меня нахваливать, рассказывать какой я талант и всё такое. В итоге, Вероника оттаяла и предложила мне никуда не уезжать. Пришлось ехать с ней вместе к вам домой… Ну, а дальше, сам понимаешь, бурное примирение, все дела…
Мой кулак полетел в сторону его лица, но вновь был перехвачен его крепкой рукой.
— Ну ладно тебе, перестань, — спокойно сказал он.
— Перестань? — взвился я, — Это моя девушка! Это моя жизнь! Какое ты имеешь право?
— Ну, мы заключили соглашение. Разве ты забыл?
— Значит, я разрываю это соглашение!
— Ты уверен? — доппельгангер быстро посерьёзнел и очень внимательно посмотрел на меня.
Я испугался. Я сам не мог понять почему меня охватил такой панический страх. Ведь я готовился к этому, я возвращался в город с мыслью, что я разорву это страшное соглашение и начну сам жить свою жизнь. Но в момент, когда я это произнёс, меня охватила паника. Доппель тут же уловил мои сомнения.
— А ты уверен, что ты так уж им всем нужен? Про мир искусства, я думаю, мы оба с тобой уже поняли, что тут я намного впереди тебя. Не хочешь больше моей помощи, что ж, ладно. Возвращайся, становись снова неудачником. Тебе удастся недолго проехаться за счёт МОЕЙ славы, но это очень быстро закончится и ты вернёшься к той точке, в которой был до меня. И даже хуже. Тебя будут воспринимать не как очередную посредственность, а как человека, который сумел создать что-то толковое, но потом быстро сдулся…
— Заткнись!
— Почему? Ведь мы оба знаем, что это правда… Что ж, ладно, можешь наплевать на свою карьеру и творчество, возвращайся под крылышко Вероники, как было раньше. Муслюкай свои недоработанные полотна и ощущай себя вечным приложением к ней, альфонсом-неудачником. Зато она тебя любит, хоть в этом у тебя всё удалось. Так, Клод? Только вот у меня вопрос. Ты ведь сегодня был с ней. Как тебе? Думаешь ей было плохо эти три дня? И, давай уж по-чесноку, как считаешь, кого бы он предпочла сегодня увидеть в своей постели: тебя или меня?
— Замолчи, пожалуйста… — меня трясло.
Он посмотрел на меня со смесью жалости и презрения.
— Что останется в твоей жизни, если из неё уйду я? Что вообще представляет из себя твоя жизнь?
Я вскочил и пулей вылетел на улицу. Мне нужен был свежий воздух.


***
Домой я приехал никчемным и разбитым. Вероника встретила меня поцелуем и жаркими объятиями.
— Погоди, — сказал я, когда она попыталась стянуть с меня штаны, — я хотел с тобой поговорить.
Видимо, уловив мою интонацию, она стала серьёзной и вгляделась в меня внимательно.
— Клод, с тобой всё в порядке? Тебе не удалось решить ситуацию с мистером Лоуренсом? Давай-ка, присядь, расскажи, я уверена, мы придумаем как всё уладить.
— Нет нет, дело не в нём. Точнее не только в нём. Вероника, мне нужно кое-что у тебя спросить. Кое-что очень важное…
— Да, милый, конечно, спрашивай.
Я сделал глубокий вдох и выдох.
— Скажи, эти три дня какого тебе было со мной?
Она ласково улыбнулась и погладила меня по щеке.
— Ты ведь и сам знаешь.
— Скажи, — настаивал я.
— Это было сказочно! Честно, я очень ценю, что ты сумел себя так взять в руки. Не знаю, что ты сделал, сходил там к психологу, или ещё что-то, но это просто волшебно!
— Волшебно… — тихо эхом повторил за ней я.
— Эй, — она ущипнула меня за бок, — ну что ты вдруг загнался то?
— Слушай, Вероника, а если бы я сказал тебе, что эти три дня это был не я?
Она внимательно на меня посмотрела. Стала серьезной.
— Я понимаю о чём ты, — кивнула она, — я тоже часто задавалась вопросом, что если я буду соответствовать чужим ожиданиям, то потеряю в этом себя, что это буду уже не я. И я понимаю, что ты сейчас переживаешь. Этот головокружительный успех и столько внимания, всё это так неожиданно свалилось на тебя. И это тебя подстегнуло к развитию. Думаешь я не заметила, как классно ты стал одеваться на мероприятия? И последние три дня мне было дико приятно, что и дома со мной ты тоже поменял свой стиль и в одежде и в поведении. Знаешь, мне кажется ты даже стал будто бы поподкаченнее. Хотя, конечно, не тогда, когда сидишь ссутулившись вот как сейчас.
Она засмеялась, а мне хотелось плакать.
— А если я тебе скажу, что мне сложно быть таким? Таким как я был с тобой последние три дня. Что мне сложно быть успешным, харизматичным… Что всё это не моё и… и это не я. Ты будешь меня всё равно любить?
Я умоляюще посмотрел на неё. В этот момент мне казалось, что от её ответа зависит моя жизнь.
— Ох, ну конечно, милый! — она прижала меня к себе, — ведь любила же столько лет!
Я с облегчением выдохнул. Глаза заслезились от счастья. Она обнимала меня и гладила по голове.
— Ты же знаешь, что я люблю тебя независимо от твоих успехов или неудач. Но знаешь, что ещё? Я уверена, что сейчас в тебе просто говорит страх перед успехом. Ты далеко продвинулся и теперь немного запаниковал. Но я верю в тебя и тот потенциал, который ты наконец, смог в себе раскрыть… Знаешь, я думаю, я всегда в тебе его видела. Почему ты дрожишь?
— Вероника, это звучит очень двойственно… Видишь ли, я и пытаюсь тебе сказать, что этот потенциал, это не я…
— Ладно! — она подняла руки в жест будто сдаётся, — не ты, так не ты!
Я увидел, что в ней нарастает раздражение.
— Если ты не хочешь принимать себя нового, хочешь отрицать свой успех, дело твоё! Ты имеешь на это право. Да, я в любом случае, тебя буду любить, но…
Вот оно и вылезло, это страшное «НО», подумалось мне.
— Но, честно, я считаю, что это блажь! Тебе наконец улыбнулась удача, а ты вместо того, чтобы наслаждаться этим и радоваться, ищешь трудности.
— Вероника, если бы у тебя стоял выбор между мной, каким я был последние три дня, и мною прежним, ты бы…
— О, я бы без сомнения выбрала нового тебя! - воскликнула она с энтузиазмом, - но это вовсе не значит, что прежнего тебя я не любила.
Я кивнул, с трудом сдерживая подступающие рыдания.
— Ну что ты, глупый, — она прижалась к моей груди, — это просто стресс, это пройдёт. Походи к психологу. Вместе мы со всем справимся.
— Да. Конечно, справимся, — тихо прошептал я.

Ночью в постели я стал покрывать её тело поцелуями. Я знал, что это моя последняя ночь с ней и мне хотелось запомнить её. Её запах, изгибы её тела, мурашки, которыми она покрывалась, когда возбуждалась.
Она тихонечко застонала обхватывая меня руками и томно прошептала мне на ухо:
— Давай также как вчера…
Отсутствие света в комнате скрыло слёзы на моих глазах.
— Как вчера будет завтра, а сегодня будет как сегодня, — только и смог ответить я ей.


***
Утром я навсегда покидал дом, который привык считать своим, хотя по факту он никогда таковым не являлся. В рюкзаке было сложено самое необходимое. А в руке у меня был бумажник. В нём находились ключи от дома, мой паспорт и мобильный телефон. Я не был уверен, что что-то из этого доппельгангеру нужно. В конце концов, в дом он попадал каким-то образом и без ключей, да и без моего телефона спокойно обходился, хотя регулярно общался с кучей народа. Я не знал как он это делает, да и не хотел знать. В любом случае, эти вещи мне уже были без надобности.
Я шёл от дома к калитке, а навстречу мне в противоположном направлении двигался доппельгангер.
Когда мы поравнялись я протянул ему руку с бумажником, он принял его, улыбнувшись уголком рта, и мы продолжили движение. Каждый в своём направлении.
Когда я был возле калитки, то услышал его голос.
— Если что, ты знаешь где меня найти.

На фото картина "Дуальность" Китанна Риа
2015
Холст, масло, авторская техника.
100*100 см.