День восьмой. Очень длинный. Ну очень длинный

   Выспались, встали часов в восемь. Завтракали и пытались здороваться с людьми, проходящими по тропинке мимо. Скорее всего это были отдыхающие здесь на горном курорте.  Нам не отвечали и старались пройти скорее мимо. Мы как-то забыли, что мы уже в почти городе. В городе не принято здороваться с незнакомыми людьми, особенно небритыми, сидящими в кустах рядом с дорожкой.
    Домбай - курортный поселок - оказался небольшим городком. Запаслись продовольствием в магазине и застряли в центре, где у них источник подземной минеральной воды - естественный фонтанчик, который в этот день не хотел работать. Недра в этот день отдыхали. Что-то капнуло несколько раз и все. Капитан очень переживал, что не удалось попить целебной сероводородной  воды, ждал и ждал. Но чуда не произошло.
  А дальше мы пошли на автобус, который возит пассажиров (в основном туристов и местных работников). А он уже ушел, и после 12:00 никакой транспорт уже не ходит. А идти туда через территорию Клухорского заповедника пешком нельзя! Что делать, ночевать еще около поселка не хотелось.  Пошли пешком, сказал Капитан!
   И мы идем по асфальтовой дороге среди широкой живописной долины, обрамленной горными грядами.  Справа невысокий лесок, за ним река, слева широкий луг.   Пустая дорога, машин нет.  И ни души нигде.
    Где-то часа через три, в четвертом часу дня слышим тарахтение мотоцикла .  Сзади нас выезжает мотоцикл с коляской и останавливается перед нами. Водитель в форме лесника, за спиной висит ружье.
- Кто такие ? Куда идем?
- Ну туристы. К Клухорскому перевалу.
- Почему не автобусом?
- Опоздали.
- Маршрутку покажите!
- Ну... Мы без маршрутки. Мы «туристы – дикари».
- А ну документы предъявите. Паспорта давай !
   Даем наши паспорта. Он смотрит, листает странички и обнаруживает отсутствие прописки (по теперешнему - регистрации). Ружье из-за спины переползает под руку и направляется стволом  в нашу сторону.
- Почему без прописки? Кто вы?
- Мы студенты, то есть уже нет, закончили обучение, получили дипломы, выписались из общежития...
- Дипломы покажи!
На счастье они с нами. Мы получили их в последний момент, после выписки из общежития.
    Ружье уползает за спину, стволом вверх.
- Ладно, идите. Только, если услышите, кто едет, прячьтесь в кусты. Не хочу еще за вас отвечать! Территория заповедника!  Костров не разводить, на ночевку не становиться, дойдете до перевала - станете там. На турбазе "Северный приют".
   И умчался на мотоцикле дальше. А мы прошли еще немного, свернули с дороги на Теберду в долину к Клухорскому перевалу. Широкая долина, слева-справа синеют горы, затем она чуть сужается, начинаем подыматься вверх уже не по травянистой, а каменистой тропе. Слева выше, видна пара маленьких домиков-бочек - это турбаза "Северный приют". А прямо по тропе - подьем на перевал.  И к Клухорскому озеру. В котором лёд до конца тает только в июле!   Еще рано, солнце еще высоко, решаем идти дальше.
    Льда в озере уже не было. Оно лежит в обрамлении скал, как в чаше. Прозрачнейшая вода изумрудно-зеленого цвета.
   Полюбовались и выходим из этой чаши через разрез в скалах. Дальше - уже вниз.  Тропа проходит мимо сложенного из камней невысокого и недлинного заграждения - это бруствер, это осталось от войны. Здесь эти горы защищали наши советские бойцы от немцев из горной дивизии "эдельвейс". Не пропустили их. Это досталось тяжелой ценой, потери были большие.
   Друг за другом, сильно растянутой цепочкой  спускаемся ниже, к ручейку, где можно насладиться холодной водичкой. А там - два черноголовых мальчишки с бидоном кислого молока, разбавленного водой из этого же ручья, размахивают кружкой и кричат: "Айран!  Айран!". Первому  подошедшему  к ним они предложили кружку за 50 копеек. Но тот удовольствовался  только водой из ручья. Подошел второй. Следовало ожидать, что по законам торговли цена должна быть сброшена, но ему предложили кружку за рубль и он тоже обошёлся просто водой. Последним шел Молчуля,  ему предлагали кружку уже за пять рублей. "Таковы законы местного бизнеса" - констатировал Молчуля.
   Дальше тропа разбегалась на несколько каменистых троп, идущих паралельно дну глубокого и широкого ущелья. Стены скал почти отвесные, какая из троп правильная и более  безопасная? В записях Капитана подсказки не было.
   Выручила откуда-то взявшаяся небольшая рыжеватая  собачка. Она встала против нас, посмотрела нам в глаза, повернулась и выбрав на развилке тропу, побежала, иногда оглядываясь на нас. Мы последовали приглашению. Она иногда исчезала, появляясь каждый раз на развилках, как бы подсказывая нам правильное направление. Ну как было не угостить ее сухариком?
   "Сейчас будем принимать душ" - сказал Капитан: "мы подошли к местному знаменитому водопаду". Сверху, по отвесной каменной стене, текли струйки воды, и, как бы длинным плоским душем, брызгали вниз, на тропу. Скинуты рюкзаки, сброшена одежда и мы в одних плавках забираемся под теплые потоки воды, стекающей по нагретым за день под горячим южным солнцем скалам.
   А нас догоняет группа туристов, человек пятнадцать, ведомая уже знакомой нам собачкой, и тоже бросается принимать душ. Места хватает всем. Знакомимся - литовцы,  учащиеся профтехучилища, и с ними их вожатые - парень и девушка нашего возраста. Они еще купаются, а мы уже одеваемся и бежим. Уже начинает темнеть,  надо успеть до ночи к турбазе "Южный приют".
  Подходим к ней в сумерках, за нами подходят и успевшие догнать нас литовцы. По сведениям Капитана за ночлег здесь должны брать не больше рубля, место для палатки туристам с маршруткой вообще бесплатно. А с нас за каждого требуют по пять рублей, нас пятеро  - значит, двадцать пять (больше половины стипендии)!  С литовцев, которые с маршруткой и своими палатками -  сто рублей!  Таковы законы местного бизнеса!
  Гордо отказываемся и уходим, а нам вдогонку кричат и грозят начальством.
    Идем по дороге от турбазы уже в  полутьме. Вдруг нас догоняет мотоциклист, мужчина лет за тридцать - сорок и начинает угрожать:
- Я начальник турбазы! Тут в лес бандит всякий ходит, кто не база ночует, я за вас отвечать буду! Иди в база, лес не ночуй!
           Мы возражаем, но цену за ночлег он не сбавляет. Кто-то из литовцев (парень по имени Артур) произносит на своем языке что-то вроде  " тьу дурнаго ..",  и "начальник" лезет драться: "он меня дурак назвал!". С трудом удается его уговорить, что это по литовски, и что это не ругательство, а что-то вроде "денег нет".  Еле удалось от него отвязаться. Идем дальше, ищем подходящее место для ночлега. А его найти трудно - неудобный склон, воды поблизости нет. И выходим на большую поляну.
    Уже темно, но небо над головой еще не черное, а какое-то темнофиолетовое, южные яркие звезды рассыпаны по нему. А по темнозеленой траве поляны рассыпаны желтые звездочки, как лампочки от фонариков. Светлячки!
Ребята литовцы ходят  по поляне,  все в восхищении, а Артур показывает на огоньки и, захлебываясь, повторяет: "Муха с золотым зубом! Муха с золотым зубом!". Так в переводе с литовского называются светлячки.
   Но для ночлега поляна не годится, воды по близости нет, идем дальше. Через минут пятнадцать выходим к речке с пологим склоном. Выше над речкой село, темнеют очертания домов, свет нигде не горит - уже поздно, полночь,. Селяне давно уже легли спать, встают они рано.
   Литовцы ставят палатки, разводят костер, совещаются,  что варить. Кто-то из них предлагает: "Кащеяс срюбас!"  Разболтаев предполагает, что это каша с рыбой (на деле это густой суп).  Ну а мы варим неизменную пшенную кашу. Хотя хочется хотя бы немного измененного меню.
   Капитан и Кузьмич ставят на скорую руку палатку - скорее бы лечь спать после длинного перехода.  Остальным просто лень ставить палатку. А ночь теплая, дождя похоже не будет. Разболтаев,  Мурмилыч и Молчуля подымаются чуть ближе к селу , где в темноте находят что-то вроде скамеек. Выдвигается предположение, что здесь , наверное, сельский стадион. Если лечь под скамейкой, то это послужит и укрытием от возможного дождя. Там и устраиваемся, залазим в спальные мешки. Отбой.