Мои пиры

МОИ ПИРЫ

К ЧИТАТЕЛЮ
Пожившему человеку невозможно запомнить все застолья, участником которых ему привелось быть по разным поводам: личным или служебным,  желанным или подневольным. Бесчисленные  дни рождения,  юбилеи и поминки, официальные и приватные банкеты, свадьбы, новоселья, пикники, календарные праздники, задушевные междусобойчики образуют значительный багаж жизненного опыта и воспоминаний каждого человека. Но незабываемые следы оставляют только  события, содержавшие некую особую изюминку. Этой изюминкой могли стать и сам повод, и какое-то необычное оформление, и особое блюдо, и неожиданный эпизод, курьёз, оставившие яркое воспоминание. Я решил описать такие воспоминания, поскольку гастрономическое зеркало существенно дополняет общую картину мира. Пересмотрев свои уже опубликованные книги, я нашёл в них  заметки, вполне соответствующие этой цели, и включил некоторые из них в новый сборник наряду с вновь написанными. Все рассказы я разместил в хронологическом порядке. Так же, как и в «Хрониках русского быта…», в сборнике нет ни одного слова выдумки, и всё изложенное является честной фактографией. Имена героев в большинстве рассказов упущены.

1.ГОЛОДНЫЕ ДЕТСКИЕ КУЛИНАРНЫЕ ФАНТАЗИИ
Лично мой,  самый первый, самый насыщенный пир произошёл по какому-то наитию в детстве, когда мне было двенадцать лет (1949г). Жили мы  тогда с мамой, бабушкой и старшим братом в городке Шуя, и жили, как тогда жило большинство – бедно до смерти. Зимами ели щи из квашеной капусты и пшённую кашу.  Лакомством были скудные запасы картошки, вяленой свеклы и моркови, сверхлакомством – маргарин и леденцы типа «ландрин». Хлеба было в обрез. Самые страшные голода (1946-1948гг) сразу после войны, отступали, но мы долго ещё, года два-три, не могли отделаться от фурункулов, колтуна и привычно-непрерывного свиста в голове (тогда это называли малокровием).
 В шуйской библиотеке я прочёл книгу Ш. де Костера «Легенда о Тиле Уленшпигеле», и был поражён бурными перечислениями  незнакомых мне яств.  Их я не только никогда не пробовал, но даже не видел: окорок, ветчина, кровяная колбаса, жареные на вертеле каплун, пулярка и оленина… Меня поразило, что в обиходе главных героев – бедняков и мелких проходимцев эти  разносолы были частыми блюдами, которые вдобавок сдабривались различными сортами пива и вина. Красочные, весёлые описания обжорок в средневековых трактирах  были для меня необычны и притягательны.
 На мои расспросы мама (ей тогда было 38 лет) неуверенно пояснила: окорок и ветчина – это, наверное, одно и то же,  кровяная колбаса – это колбаса из крови (?), а что такое каплун и пулярка, она даже не знает. Я воображал эти яства снова и снова, и, наконец, устроил в полном одиночестве свой пир.
 Мы с братом учились в разные смены, бабушка уехала на побывку на родину, мама была на работе. Солнечным морозным днём я закрылся на дверной крючок от соседей по коммуналке и накрыл стол. Там было множество блюд.  Три куска чёрного хлеба и отдельно на маленьком блюдце  лужица соевого масла, сдобренного солью, стали ломтями воображаемой жареной оленины с подливой. Три чайных блюдца с различно нарезанными солёными огурцами также преобразились: распластанный вдоль огурец был ветчиной, порезанный наискосок – окороком, а настроганный поперёк – кровяной колбасой. Серая миска с полукочаном квашеной капусты стала серебряным подносом с жареной курицей. Три осклизлых варёных картошки я порезал тонкими пластинками, и они стали соблазнительными ломтиками сыра. Тарелка потолочных щей из квашеной капусты превратилась в моём воображении в жирную похлёбку из каплуна с бобами. Единственный в нашем доме стеклянный кувшин использовался для выращивания распространённого тогда домашнего растения в виде слизистого гриба, вырабатывавшего из воды чуть кисловатый напиток. Этот  кувшин  стал украшением стола, как и подобало неведомому мне сказочному рейнвейну. Свой роскошный пир я открыл словами так полюбившегося мне Ламме Гудзака: «Красная колбаса была вкуснее!» Я с азартом поглощал незнакомые мне яства, запивал их то пивом, то вином из одного и того же кувшина и весело беседовал с закадычными друзьями-героями – Тилем и Ламме.

2.РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ВКУС ПЕРВОЙ ВОДКИ
В рождественские дни 1950г в доме моего шуйского друга детства было тихо и покойно: родители ушли в гости, и дома была одна бабушка. Электрического света, как это часто случалось, не было. Бабушка отвела нас на кухню послушать, как в потёмках тихонько хрюкают два маленьких поросёнка под печкой, и ушла молиться. Мы молча, восторженно созерцали настоящее чудо: на кухонном столе в тёплой темноте сказочным жемчужно-лунным сиянием светилась  четверть кочана квашеной капусты: прямо на неё через окно падали пронзительно-серебряные лучи от ледяного месяца.
В тот вечер мы украдкой, впервые в жизни, отведали водки, и мне до сих пор кажется, что закусывал я не самой капустой, а её восхитительным холодным свечением. С тех пор я люблю вкус водки.

3.НАШЕ СВАДЕБНОЕ МЕНЮ
(13.09.58, г. Шуя, Ивановская область, 15 гостей)
Мы поженились, будучи студентами, все затраты понесли наши родители. По тем временам свадебное угощение было вполне изрядным. Ниже приводится это меню 64-летней давности:
1 Солёные грибы, огурцы, помидоры 10 Тушёный картофель со свининой
2 Свежие овощи 11 Тушёные кролики с рисом  (4шт)
3 Винегрет 12 Голубцы с мясом и рисом (25шт)
4 Сельдь (1кг) 13 Котлеты с картоф. пюре (25шт)
5 Колбаса варёная (2кг) 14 Пирожки с мясом (40шт)
6 Окорок варёно-копчёный (2кг) 15 Пирог сладкий (2шт)
7 Студень (около 3кг) 16 Яблоки, груши, виноград
8 Сыр (1кг) 17 Водка (7л)
9 Блины 18 Вина креплёные (5л)
19 Чай

Самым примечательным событием  было обращение  ко мне на второй день свадьбы местного начальника милиции, шефа моего тестя:
– Дорогой Олег, за эти два дня нашего знакомства я понял, что ты хороший парень! И поэтому даю тебе ценный совет: никогда не женись!



4.ТИПИЧНОЕ СОВЕТСКОЕ МЕНЮ ПРАЗДНИЧНОГО СТОЛА (1970-1980гг)
В своей книге  «Хроники русского быта…» я даю подробнейшее описание меню домашних праздничных столов зажиточной (по тем временам) семьи. Все они подобны приведенным ниже меню (новосибирскому и московскому).
Встреча Нового 1978г (31.12.77, Новосибирск)
1.Грузди солёные 12 Заяц-русак тушёный (добыча)
2 Холодец из гуся 13 Куропатки жареные (добыча)
3 Икра красная 14 Картоф. алтайская рассыпчатая
4 Икра паюсная 15 Капуста тушёная
5 Капуста квашеная вилковая 16 Хрен с томатами по-домашнему
6 Огурцы и помидоры солёные 17 Облепиховый сок домашний
7 Шпроты 18 Фрукты
8 Салат из печени трески 19Шампанское
9 Горбуша солёная 20Чай, кофе, конфеты
10 Колбаса сырокопчёная 21Водка, коньяк
11 Буженина домашняя 22 Сухие и креплёные вина


Октябрьские праздники
(07.11.82, Москва)

1 Шпроты 12 Говядина тушёная
2 Кета холодного копчения с лимоном и маслинами 13Каша из овсяной крупы в порционных глиняных горшочках
3 Заливная осетрина с хреном 14Печенье домашнее
4 Икра паюсная 15Ватрушки домашние
5 Сельдь с гарниром 16Водка, коньяк, вина
6 Капуста квашеная 17Яблоки, хурма, апельсины
7 Чеснок маринованный 18 Шампанское
8 Солёные огурцы, помидоры шуйские 19 Облепиховый сок сибирский
9 Свежие овощи и зелень 20 Чай, кофе, конфеты
10 Колбаса сырокопчёная (два вида) 21 Варенье клубничное и клюквенное
11 Салат с мясом и овощами 22 Бальзам  «Рижский»

Приведенных меню  достаточно для  того, чтобы составить представление о «среднем праздничном» меню и одновременно убедиться в стабильности (консервативности) его ассортимента. Во избежание излишних повторений, ниже приводится перечень лишь тех блюд, которые отличали другие  праздничные меню.
Пирог с рыбой Вырезка говяжья жареная
Редька с морковью и сметаной Индейка, тушёная в сметане
Морковь, перетёртая с чесноком Рыба в кляре
Свекла, тёртая с солёными огурцами,  чесноком и грецкими орехами Утка, фаршированная картофелем, сливами и изюмом
Икра грибная с жареным луком Пирожки с солёными огурцами (!)
Эклеры с грибами Пирожки с грибами
Зелень, перетёртая с орехами Капуста цветная жареная
Салат из креветок Пюре картофельное с грибным соусом
Брынза со свежими помидорами и сладким перцем Каша перловая в порционных глиняных горшочках
Сациви Тыква пареная
Бобы свежие с укропом и петрушкой Фруктовые салаты (конец 80-ых гг.)
Студень из губ лося с чесноком и зелёным свежим укропом Редька с квасом, приправленная хреном и свежей зеленью

Представляет интерес сравнение домашних праздничных меню с «казённым» новогодним столом, накрытым для нескольких сот отдыхающих в  элитном санатории 4го Управления Минздрава СССР «Подмосковье» (вблизи г. Домодедово) 31.12.85г

1 Салат с крабами 7 Рулет мясной с грибами и пюре
2 Осетрина хол. копч. с зелёным луком 8 Пирожные
3 Шпроты 9 Фрукты
4 Икра кетовая со сливочным маслом 10 Шампанское
5 Севрюга заливная с лимоном 11Чай
6 Мясное ассорти


5.СЕРДЕЧНЫЙ СИБИРСКИЙ ПРИЁМ (1978Г)
Сервировку этого стола я проводил лично, мне помогал только наш физорг.  Дело было  в просторном холле при бане спорткомплекса нашего завода. Мы готовились к встрече, выпадающей раз в сто лет: приехали коллеги, которые были не только важными руководителями, но и настоящими друзьями. Они привезли крайне важную для нас новость: была, наконец,  признана непричастность наших изделий к тяжкой аварии на полигоне.
 В центре стола мы поместили  две больших (литра на три каждая) хрустальных салатницы: одна с мочёной багровой брусникой, другая – с мочёной румяной клюквой. В каждую  был опущен красивый маленький половник. Между ними возвышался  прозрачный кувшин, так и казалось, светившийся изнутри натуральным лунным светом. Это был фирменный сибирский напиток – специально приготовленный, необычайно густой, приятно резкий, словно газированный, сок квашеной капусты. Вокруг этих    вкусовых драгоценностей располагались другие сокровища: два глубоких блюда, одно с солёными груздями, другое с рыжиками, свежая подкопченная  пелядь, строганина из нельмы, холодная отварная осетрина с хреном, домашние соления. Рядом, в специальной термосной кастрюле, томилась горячая алтайская картошка с её волшебным ароматом. Где-то по углам были рассованы две банки с  икрой – ни красная, ни чёрная не могли привлечь внимания знатоков среди этого натурального великолепия. На горячее было жаркое из свежего маральего мяса, добытого мною три дня назад на Алтае, и большой пирог с рыбой, его испекла жена физорга.

6.ЧЁРНЫЙ БАНКЕТ В БОСТОНЕ
В 1988г я был в числе немногочисленной  делегации Минсредмаша СССР в США, на фирме «Полароид». Шёл завершающий этап сделки, согласно которой в обмен на чистейшее серебро, добываемое нашим ведомством, «Полароид» передавал нам технологию производства камер мгновенной фотографии. Штаб-квартира корпорации располагалась в Бостоне, и её руководители устроили нам несколько пышных приёмов. Особенно запомнился один  оригинальный банкет.
В просторном  холле для аперитива было пустынно, как в открытом море; лишь изредка по мраморным полам бесшумно проплывали два-три странных ковчега, искушающие запахом утончённых специй. Мы заглянули в дверцы этих самоходных печей-холодильников, и обнаружили за ними миниатюрные закуски: изящные шашлычки-ассорти (оливки, грибы и фрикадельки на одном шампуре), подрумяненные хлебцы, впитывающие оплавленные на них сыры, различные мясные и рыбные копчёности, наборы всевозможных сыров на шпажках…   Соблюдая добрые русские традиции порядка потребления, мы  не прикоснулись к этим деликатесам, пока не оккупировали  барную стойку. Ковчеги, каким-то образом улавливая негромкие голоса, сами подплыли  к нам, когда мы были во всеоружии, то есть со стаканами в руках.
– Не увлекайтесь, коллеги! – сказал нам один из гостеприимных хозяев,  – я имею в виду закуску. Основная еда будет там!
И он указал нам на двери в банкетный зал, которые распахнулась внутрь тёмного помещения. Неторопливо следуя один за другим, мы поочерёдно пропадали в темноте дверного проёма.
Слабо освещённый сверху небольшой зал был идеально круглой формы; посреди его располагался большой круглый стол, накрытый для торжества. От тёмных кресел, окружающих стол, до задрапированных тяжёлой чёрной материей стен было около трёх метров; пол зала и его потолок также были совершенно чёрными, как и скатерть, покрывающая стол. Следуя гостеприимным жестам хозяев, все расселись по местам.
 Распорядитель голосом бывалого конферансье дал пояснения:
– Дорогие гости! Оглянитесь – один только раз! – и вы увидите своего персонального официанта. В дальнейшем, чтобы подозвать его, вам будет достаточно только слегка поднять свою руку.
Оглянувшись, гости едва разглядели стоящего у чёрной стены напротив каждого кресла официанта в чёрной, до пят, накидке с капюшоном с прорезями для глаз,  в чёрных перчатках и чёрной обуви. Распорядитель продолжал:
– Друг друга, свои блюда и бокалы вы увидите при свечах. Растворённые в чёрном окружении официанты для вас как бы исчезнут. Но они будут готовы выполнить любой ваш каприз. Приятного вам аппетита и дружеского общения!
Из-за плеча каждого вдруг выдвинулись чёрные руки в чёрных перчатках с зажжёнными зажигалками: это бесшумно приблизившиеся официанты зажгли перед каждым свечи. Верхний свет медленно угас, и всё окружающее погрузилось в темноту. Однако через мгновение сервировка стола и лица собеседников стали  видны в свете свечей. Ужин продолжился в интригующе приятной темноте: безмолвные и невидимые официанты наполняли бокалы, меняли приборы, с почтительным шёпотом подавали заявленные блюда.


7.ГРУЗИНСКАЯ КУХНЯ
Только наш великий Вильям Похлёбкин смог найти натуральный пример, собирающий воедино все свойства феномена грузинской кухни: её фантазии, разнообразие, изощрённость, кулинарный размах и щедрость. Привожу цитату из его книги «Национальные кухни наших народов»:
– …старинное блюдо грузинской кухни, называемое «бык на вертеле». Композиция его чрезвычайно проста: внутри целой туши быка помещают телёнка, в телёнка кладут барашка, в барашка – индейку, в индейку – гуся, в гуся – утку, в утку – цыплёнка. В промежутках между этими животными и внутри них во все уголки набивают пряные травы – кинзу, базилик, эстрагон, лук-порей, мяту, сдобренные и пересыпанные красным перцем, чесноком, шафраном, корицей и орехами. Всё это гигантское жаркое жарят на вертеле, прямо на улице, над угольной кучей в течение нескольких часов. Снаружи довольно толстый слой обугливается, так что часть мяса пропадает. Зато внутри такое обилие сока, такой неповторимый аромат, что по сочности и тонкости вкуса мяса с ним не может сравниться ни одно мясное блюдо в мире.
В  восьмидесятые годы  прошлого века Минсредмашем были развёрнуты работы по строительству  завода в г.Зугдиди Грузинской ССР. Согласно установленному порядку, ход строительства контролировался руководством главка. Поэтому либо начальнику главка, либо мне, главному инженеру,  время от времени приходилось посещать Зугдиди и Тбилиси.
Во время одной из таких командировок меня прямо с самолёта доставили на совещание у первого секретаря зугдидского горкома партии. Рассмотрение  самого тяжёлого вопроса – дефицит квалифицированных кадров для формирования персонала – затянулось до вечера.
– А второй вопрос – ход строительства – рассмотрите во время ужина с нашими строителями, они ждут в гостинице, – уже в машине сказал мне секретарь. В зугдидском ресторане при гостинице всё было готово: нас встречал мэтр, за ним выстроились в ряд официантки.  Надо сказать, что в Грузии соблюдение субординации является общепризнанным правилом. Оно ни в коей мере не соприкасается с холуйством и   отражает общий уровень культуры и  деловой этики. Секретарь подозвал поджидавших  строителей (это были новый начальник местного строительного треста и один из его прорабов). Передавая меня с рук на руки строителям, секретарь перед уходом обратился к мэтру:
– Хорошенько покормите нашего уважаемо гостя, мы с ним работали без перерыва, и он наверняка проголодался.
Мэтр указал нам на большой круглый стол, усадил нас  и кивнул официанткам. И сразу же тишина и покой были нарушены их бурными набегами. Словно пчёлы в улей, они подносили со всех сторон всевозможную снедь. Стол начал стремительно заполняться, по-видимому, заранее заготовленными блюдами. Мингрельские традиции подачи угощений на стол не предусматривают церемоний перемены блюд. Все яства, за исключением, разве, десерта, выставляются сразу, будь то закуски, выпечка или горячие блюда. На  столе весело заплясали разносортные хачапури, соусы, лаваши,  различные салаты, лобио,  ореховые пхали, пряные сациви. Вперемежку с закусками появлялись горки огненных хинкали, чахохбили и горшочки с ароматными чанахи. Тем временем гостеприимный мэтр установил рядом столик для напитков и бокалов.
 Сначала начальник треста, как и подобает хозяину стола,  держался авторитетно и посматривал на меня многозначительно, даже щеголевато. Но когда и этот столик начал столь же быстро заставляться блюдами, на  его лице отразились сначала растерянность и недоумение, а потом  гневная досада. Не нужно было знать грузинского, чтобы понять, что он прошипел очередной официантке:
– Зачем столько? Куда? Хватит! – на что она ответила пожатием плеч, кивнув на мэтра, маячившего невдалеке. Строитель вскочил, подошёл, и между ними произошёл тихий, но сопровождавшийся энергичными жестами, разговор. Прораб окончательно сконфузился и виновато молчал.  Хозяин стола вернулся, извинился и произнёс, наконец, тост, позволивший отдать должное кушаньям. После того, как все мы произнесли по тосту за знакомство, начальник, всё ещё нервничая,  ещё раз извинился за инцидент с наплывом  блюд. И тут я ударил в штангу:
– Да ладно, не переживайте, это понятно – ресторану тоже надо заработать. Они просто пользуются случаем. Конечно, вы правильно сделали, что остановили их, но я думаю, несмотря на такой роскошный стол, денег у нас троих хватит для расчёта. Можете не беспокоиться, уверяю вас.
Надо было видеть его реакцию на мои слова! Оскорблённое горделивое достоинство, незаслуженный намёк на несостоятельность, обида непонятого хлебосола – всё это заставило его на мгновение онеметь, а потом взорваться сбивчивой речью:
– Что? Я? Меня? У меня не хватит?... Извините, но вы меня обидели! Вы не знаете настоящих мингрелов, раз могли так сказать! Да ещё кому! Мой род один из старейших в этих местах, мои предки были знатными князьями! Да я, если захочу, могу этот вшивый ресторанчик съесть со всем его говном!
В ответ на эту пылкую речь, произнесённую во весь голос, официантки привычно попрятались, а мэтр подошёл к телефону и начал названивать.  Мне пришлось принести глубочайшие извинения и вместе с перепуганным прорабом с огромным трудом успокоить разбушевавшегося именитого потомка. После примирительных тостов мы нашли общий язык, и весь вечер был посвящён его рассказами об интереснейшей истории его рода. Он оказался прекрасно образованным и душевным человеком. Рассмотрение хода строительства было отложено на завтра. Мы расстались друзьями.
Несколько дней мы провели на стройке, а в конце командировки под руководством первого секретаря горкома посетили потрясающее по красоте и мощи сооружение – Ингурскую ГЭС. Неподалёку от этой электростанции в то время был расположен Дом Грузино-Абхазской дружбы (Ингури-ГЭС расположена на границе этих стран, тогда республик СССР). В этом Доме руководство Зугдиди организовало обед, который в очередной раз поразил участвующих неисчерпаемым очарованием грузинской кухни. Сбежав от гостеприимного стола к шеф-повару на кухню, я расспрашивал его о рецептах приготовления нескольких, особо сразивших меня блюд. Это были (к сожалению, названий не запомнил):
– лёгкий, по структуре близкий к творогу, козий сыр, наполненный травами;
– мягкие, слегка поджаренные в сливочном масле, палочки, состоящие из смеси толчёных орехов, рубленых нежных овощей и трав;
– особо сваренная в травном бульоне тыква.
Должен особо отметить, что во всех без исключения грузинских застольях без каких-либо ограничений употреблялись всевозможные вина и более крепкие алкогольные напитки, хотя описанные выше события происходили во время действия пресловутого  горбачёвского «сухого закона». .

8.ВСТРЕЧА МИНИСТРОВ ТОРГОВЛИ В ЛОНДОНЕ
В самом конце 1991г., буквально в последние дни правления Горбачёва, в Лондоне состоялась давно уже намеченная встреча министров торговли СССР и США. В это смутное время внутренняя обстановка  в СССР была накалена до предела. В стране, обладающей мощным ядерным потенциалом, царили общий экономический кризис, тотальный дефицит продуктов питания и драматический туман перспектив. Во избежание народных волнений  США по просьбе Горбачёва организовали массовые поставки в нашу голодающую страну курятины («ножки Буша»). Эти поставки неуклонно возрастали, торговый оборот между странами  рос и расширялся. Заманчивые для США перспективы развития торговли требовали кардинальных преобразований процедур организации торгового оборота, и Белый Дом настаивал на проведении скорейшей встречи для расшивки узких мест. Ранее в этих целях  в СССР были впопыхах объединены Минвнешторг и Госкомитет по внешнеэкономическим связям.  Необходимо было решить массу   вопросов по созданию новых  норм и правил, в том числе гармонизации требований к товарам и их сертификации. И прежде всего стандартов. Стандарты в западной экономике относятся к основным, краеугольным факторам и внутренней, и внешней торговли. Их  роль в прогрессе экономики крайне велика. В нашей стране к значению стандартов относились, мягко говоря,  несколько иначе. Поэтому для дальнейшего развития торговли, жизненно важной в текущий момент, требовалось это отношение резко изменить. В СССР для этого были предприняты запоздалые, и потому спешные, даже крутые, меры: заменён руководитель Госстандарта, расширены его полномочия и возможности. В частности, ему было рекомендовано насыщение центрального аппарата опытными управленческими кадрами из оборонных отраслей промышленности. В их число попал и я, – мой до боли родной Минсредмаш подверг меня начальническому остракизму и выдавливанию после тридцати лет верной службы. В 1990г я был назначен начальником главка в Госстандарте СССР.
Встреча Министров торговли началась 17.12.1991г и продолжалась всю неделю. В  делегацию министра  МВЭС СССР вошли   специалисты центрального аппарата, руководители нашего лондонского Торгпредства, а интересы Госстандарта СССР было поручено представлять мне. Министр торговли США возглавлял такую же небольшую делегацию. Один из дней напряжённой рабочей недели был посвящён моему докладу о состоянии работ по гармонизации стандартов СССР со стандартами ISO (Международная Организация по стандартизации). По-видимому, доклад удался: Министр торговли США встал, сделал ко мне несколько шагов и сопроводил рукопожатие словами о том, что впервые за эту встречу получил ясные ответы на все интересующие его вопросы. Приближалось Рождество, и выходные дни предрождественской недели были посвящены  банкетам в честь успешных переговоров. В субботу наше Торгпредство пригласило американцев в свой особняк, а в воскресение  американцы обещали попотчевать нас  в ресторане.
Приём по поводу встречи двух Послов Торговли был для лондонского Торгпредства СССР событием по определению сверхважным. Он был организован по принципу фуршета. В большом зале  расставили  полдюжины круглых  столов с более чем свободным подходом, а вдоль стен стояло множество удобных кресел. Свои услуги предлагали несколько официантов-консультантов, хотя общее число жаждущих не превышало двух десятков. Я обошёл все столы и был ошеломлён набором предлагаемых блюд. Два рыбных стола были просто насыщены всевозможными деликатесами, начиная от традиционно русских балыков из дорогих пород рыбы (и, разумеется, красной и чёрной икры) и кончая устрицами и другим европейским «sea food»-ом. Мясной стол предлагал ростбифы, ветчину, окорока,  колбасы и другие копчёности. «Зелёный» стол предлагал разнообразные овощи, фрукты, орехи натурой и салаты и блюда из них. Отдельный стол был обеспечен подогревом, на нём можно было отведать всяческих пирожков, блинов, горячих сложных гарниров и даже натуральных горячих котлет. Наконец, большой стол с напитками сиял гирляндами ярких этикеток со всего мира, хрустальными  вазами со льдом и улыбками готового к услугам приставленного бармена. Мало того, спиртное и иные напитки присутствовали на всех других столах. Вспомнились тощие московские прилавки и меню.  Невольно приходила в голову мысль о том, что внешторговцы чуяли: не  всё коту масленица, грядёт Великий Пост, и решили разгуляться напоследок. Поглотить такое количество продуктов и напитков не смогло бы и втрое большее число участников банкета, а вот значимость повода вполне позволяла провести обильное списание.  И действительно, уже через месяц  в их ведомстве начались новые крутые реформы.
Отсутствие характерной для фуршетов тесноты и суеты позволило всем неспешно приступить к яствам и напиткам, и поэтому произнесённый американским Министром спич прозвучал почти в тишине. Коротко поблагодарив всех за напряжённую работу, а хозяев обеда – за пышный приём, он сообщил, что ответный банкет состоится… на Хайгейтском кладбище Лондона, вернее, поправился он, в ресторане при этом кладбище. Принятые нами решения, сказал он, вызваны серьёзными изменениями в вашей стране, и это как раз  то место, где следует отдать им должное.
Говорил Министр без бумажки, коротко и вдохновенно, и мне, плохо владеющему английской разговорной речью, почудилось в этих словах что-то неясное, недоговорённое. Однако внешторговец, с которым мы только что в честь знакомства пропустили по стаканчику, многозначительно крякнул и пробормотал мне на ухо:
– Ни х.. себе!! Так там же Карл Маркс похоронен! Намёк понял?
По-видимому, намёк был понят всеми, кроме меня…
 Как всегда на подобных встречах, напор на закуски постепенно слабел, а на напитки возрастал. Кто-то из наших, оглянувшись вокруг, тихонько брякнул:
– Дожили! Глядишь, они и наши поминки  организуют!
Банкет закончился  глубоким, но пристойным загулом.

Приём на Хайгейтском кладбище начался с краткого приветствия мэтра ресторана. Он кратко изложил историю кладбища, упомянул наиболее известных похороненных и сообщил, что во время двух перемен сервировки и блюд желающие посетить какие-либо захоронения будут сопровождены гидом. После этого все разместились за  большим единым столом по заранее подготовленной рассадке. Моим соседом оказался бодрый, подвижный американец. Он с места в карьер  наскочил на меня с вопросом (перевод вольный):
– Скажите, где это Вы обучались так удачно, что  наш Министр удостоил Вас за доклад рукопожатием и комплиментом? Я с ним работаю, но мне такого не обломилось!
Я ответил, что окончил Ленинградский Политехнический Институт и Академию Народного Хозяйства СССР. В ответ он решил расстрелять меня в упор:
–  О, вот как! А я всего лишь Вест Пойнт!
Конечно, было интересно узнать, как выпускник элитной военной Академии США  нашёл работу на мирной торговой ниве, но спросить об этом было не совсем удобно. Мы перешли на обсуждение заведения и меню. Холодные закуски, кроме традиционных салатов, содержали большой набор блюд с национальным уклоном: ростбифы, сосиски в кляре,  яйца по-шотландски и, разумеется,  разнообразные пудинги и сэндвичи. Кстати, в начале обеда кроме вин предлагалось несколько сортов разливного пива. Гостям предлагалось спокойно, не спеша, с разъяснениями, сделать выбор по меню и заказать желаемое официантам. После закусок наступило время первой перемены, – настала очередь основного рыбного или мясного блюда. В этом качестве были предложены копчёный атлантический лосось с жареным картофелеми  и (или) говядина с грибами. Мой сосед, задира из Вест Пойнта, заказал и то, и другое. Я тормознул на рыбе. К этому времени мы уже достаточно нагрузились и были благодушно настроены. Наступила вторая перемена, и во главе с  парторгом Торгпредства, ни в каком гиде не нуждавшемся,  все члены советской делегации отправились на могилу К.Маркса. Из остальных гостей к нам никто не присоединился: все они стояли на крыльце и смотрели на нас молча и, как мне почудилось, сочувственно. Могила Маркса оказалась полностью заваленной свежими цветами, как будто здесь только что прошли похороны. Так оно и было, – похороны социализма в нашей стране завершились точно в это время, к самому началу Нового Года.
Третий заход обеда (десерт)  составляли, не считая виски, коньяков, кофе и чая, наборы сыров, всяческой выпечки (печенья, пироги, кексы, пирожные, пончики), сладких пудингов, известных и незнакомых сластей и лакомств. И снова предлагался неторопливый выбор по меню, так что ничего не было израсходовано впустую. Небольшой любитель сладкого, я не мог оторваться от английских сыров, названий которых просто не знал, но незабываемый вкус которых постиг сразу же, на месте.
9.БАНКЕТ В МАДРИДСКОМ ДВОРЦЕ
Летом 1991г в Мадриде состоялась Генеральная Ассамблея Международной организации по стандартизации (ISO). Во главе с Министрами по стандартизации со всего мира съехались делегации около 150 стран. Я вошёл в состав российской делегации по определению, так как ранее был назначен полномочным членом  высшего органа управления ISO – Технического Бюро, состоявшего из 8 членов. Перед вылетом в Мадрид новый Министр собрал  членов  делегации и представил нам особого члена,  – чекиста,  курирующего Госстандарт. Он выступал под  крышей  ответственного работника Госстандарта, и нам были сообщены его виртуальные ФИО и должность. На местах работы членов делегации в Мадриде он  не появлялся, но во всех вечерних междусобойчиках с другими делегациями участвовал непременно. Когда же работа Ассамблеи подошла к концу, и было  объявлено о большом банкете, он сразу же оказался рядом с нашим Министром.
Банкет состоялся в большом ресторане, расположенном в центре города,  в здании особняка средневекового вельможи.  Множество гостей из полутора сотен стран начало  скапливаться в просторном холле, вход из которого  в банкетный зал был пока перекрыт. Все любовались роскошным интерьером, картинами, пышной лепниной, уникальным паркетом. Со временем участникам банкета становилось всё более тесно, душно и беспокойно. Как вдруг в двух точках холла открылись два оазиса: один – с драфт-пивом и лимонадами, другой  – с лёгкими винами.  Там и там предлагались орешки, миниатюрные сэндвичи, оливки на спицах и прочая мелочь. Публика приняла эти аперитивнные мероприятия за сам банкет, бросилась к оазисам и немедленно устроила две бурные, похожие на вокзальные, давки. Интеллигентные граждане со всех континентов выбивались из толпы румяными, с кружками, стаканами и тарелками в руках и  растерянно озирались в поисках места потребления. Но рукопашная вскоре прекратилась: торжественно открылись монументальные двери в помещение для банкета. Там, в тишине и прохладе,  ожидали   столики с яствами и официанты.
При входе в банкетный зал гостей ждал ещё один сюрприз: охранники галантно одаривали каждого члена Ассаблеи ценным сувениром, причём подарки для мужчин и дам  различались. Многие не могли сдержать любопытства, вскрывали обёртки сразу после получения и обменивались мнениями, ещё не найдя своего места за столиками. Оказалось, это были дорогие духи.
Моё место по рассадке оказалось за уютным столиком  с членами Технического Бюро от США и Великобритании – уже хорошими знакомыми. Извинившись, я отправился на поиски своих, чтобы договориться о совместном отъезде в отель после банкета. Оказалось, они никак не могли оторваться от  превосходного пива в холле после того, как толпа отхлынула в банкетный зал. При втором проходе в банкетный зал охранник вновь  предложил мне сувенир, и мне стоило больших трудов отказаться: я приглашал его к своему столику  показать полученный, он же упрямо  говорил, что покинуть пост не может. Наконец он отпустил меня, при этом я прочёл в его взгляде: «Вот чудак!»
Обед состоял из большого числа закусок, характерных для испанской кухни (морепродукты и овощи с оливковым маслом), и двух основных блюд, рыбного и мясного. Интересно, что в гарнирах к этим блюдам отчётливо звучали вкусы всяческой морской живности. Официанты усердно подливали испанские вина, а к обильному десерту (кремы, мармелады, пончики и др.) подали ликёры и французский «Наполеон». Общее впечатление от угощений было единодушно поддержано всем столиком: заявленные в рекламе кулинарные амбиции известного ресторана не были (или не могли быть) реализованы в полной мере при таком большом количестве гостей. Банкет закончился неожиданным выступлением моего соседа по столику – американского стандартизатора, который под аплодисменты огромного зала безупречно исполнил знаменитую «Санта Лючию» на итальянском языке.
Интересно отреагировал наш чекист на инцидент с попыткой вручения мне второго сувенира. Он, как бы по инерции, начал с того, что я устоял перед провокацией, но вдруг задумался и сказал:
– А вообще-то… Да что там, – ведь сто пятьдесят баксов! Я бы взял!

10.ТИПОВОЙ ЗАКУЛИСНЫЙ ЮБИЛЕЙ
Представленный ниже эпизод имел место более четверти века назад, в питерском департаменте образования. Мне довелось оказаться одним из немногих приглашённых. Это действо было настолько характерно для постсоветской  чиновничьей среды, что врезалось в память, и я   описал его в одной их своих книг. Привожу этот отрывок в адаптированном варианте.
Пока шло рабочее время, в одной из комнат департамента тайно, под замком, проводилась подготовка роскошного сабантуйчика в честь именинника, заместителя начальника департамента с любовным прозвищем Замыч. Большинство персонала департамента состояло из пожилых, вечно насупленных и спесивых женщин, рабски преданных руководству. Несколько таких овчарок готовили закуски, столовые приборы, салфетки и прочие принадлежности для «застолья в тихую»  на рабочем месте, после окончания трудового дня.
Известно, что у нас выпивка на рабочем месте, то есть в помещении, предназначенном для повседневного труда, хоть и имеет множество неудобств, всё же  необъяснимо привлекательна для всех чинов: рабочих, служащих, мелких и средних начальников и, наконец, самых высоких руководителей, у которых для этой цели есть даже так называемые «комнаты отдыха», расположенные за кабинетом. Разновидности такого рода междусобойчиков простираются от простого «маха на проходе» через  один из кабинетов, где заботливый товарищ с зонтиком и кепкой наготове уже разлил «флакон 0,5» по стаканам и положил на белый лист формата А4 три маленьких «занюшки», до обстоятельно накрытого стола с домашними пирожками, огурчиками, грибочками и даже с горячей отварной картошечкой. Когда же  выпивку на рабочем месте устраивает высокое начальство, меню и сервировке стола могут позавидовать и повара, и метрдотели приличных ресторанов. Именно такой стол и подготовили  преданные цепные  мымры, современные гоголевские «кувшинные рыла», из аппарата департамента.
В течение этой четверти часа стол для совещаний в  кабинете Замыча,  преобразился в настоящую сказку: это была дивная  рыбная симфония. Неизвестно, что послужило причиной выбора рыбного меню: то ли фантазия юбиляра обратилась к нашим неистощимым водным ресурсам, то ли диетологи настояли на своём. Впрочем, причиной  изобилия рыбных блюд и деликатесов мог послужить недавний рабочий визит к нему   мурманской знаменитости в сопровождении губернского министра образования и культуры. Среди обсуждавшихся вопросов в качестве наиболее насущного была затронута перспектива поступления в один из элитных питерских ВУЗов двух сыновей-близнецов мурманской знаменитости, заведомо твёрдо уверенных в том, что  окончат школу с золотыми медалями. Мысль об этом визите, вернее, о его наглядном следствии, сразу же возникла в головах  коллег, которые созерцали рыбное великолепие без хозяина, – он отправился пригласить к столу шефа и там задержался. Тем временем гости, стоя у накрытого стола, занимались замысловатыми каверзными вычислениями.
– Это точно мурманский харч, – шептал мне на ухо один из них, – вон она, красная рыбка, как теперь говорят,  в ассортименте: здесь тебе и  особый малосольный лосось (я его знаю, такой только через  военных моряков), и даже кумжа светится. А вон и палтус подкопченный (этот через Минрыбхоз)… Нет, а я всё-таки в Мурманске ничего слаще простой, но только что добытой, отварной трески не едал, а здесь её нет, – побрезговали, видите ли,  «сорной» рыбой. А зря. Зато всю тарелку с золотым палтусом чёрным угрём, как траурным венком, обвили, и розовой форелевой икрой украсили – это уж лишнее. Однако нам всего этого и третьей доли не съесть,  значит, обломится, и немало обломится, сегодня же надо с собой  прихватить. Вон в углу уже  и коробки приготовлены, это для нас, для нас. Видать, солидно Замыча отоварили, если он только нам такой прилавок выкатил! Ясно, что неспроста; что ж, будем помогать мурманчанам, будем помогать.
– Э-э-э, нет, это не только из Мурманска рыбица, это со всей страны! – бормотал другой, стоя к столу несколько ближе, – ну, положим, сёмужку они по дороге у своих поморов прихватили, а за маринованными миногами в Эстонию заехали; ну, а подкопченная пелядь откуда взялась? Откуда на Кольском пелядь, а? Вот я вижу сигов – это да, это может быть оттуда…У тамошних погранцов хороши сиги, пыжьян называются. А откуда чёрная икра, да ещё двух сортов в разных банках? А осетрина горячего копчения? – к тому же это, по-моему, и не осетрина вовсе, а севрюга! Да, точно, севрюга: никакой желтизны, и рисунок среза особый. Или вот эти ломти – это же нельма! Или нельма на Кольском тоже водится? Что-то я там нельмы ни в каких комиссиях не едал, а комиссионировал я там от пуза! Значит, к своей северной рыбе добавили и волжской, и сибирской. А Замыч с нами делится, и делится щедро – выходит, нужна  поддержка. Своих мы всегда поддержим, особенно при такой взаимности.
Сложные ассоциативные размышления матёрых аппаратчиков были прерваны появлением начальства: Замыч почтительно пропустил вперёд начальника департамента, ещё с порога начавшего судорожно глотать слюну и восторженно крякать от восторга перед рыбным великолепием стола. Подойдя к столу вплотную, он благоговейно понюхал каждое блюдо, пристально рассмотрел его  украшение, торжественно глянул на Замыча, на гостей, и вдруг так растрогался, что не выдержал: вынул из кармана платок, шагнул в сторону и  то ли чихнул, то ли вытер слёзы восторга. Очередной шеф  был человеком душевным и чувствительным.
Не будем рассказывать читателю, что последовало далее; он и сам не хуже нас знает, как лихо хозяин кабинета достал из холодильника несколько бутылок с водкой высшей очистки, и как эта водочка запела, зажурчала в глотках участников пирушки, и как они аккуратно, но с большой охотой распробовали разные блюда. Сначала их разговор, как и мысли каждого из них, не мог оторваться от закуски: каждый предлагал своё сопровождение деликатесам, кто  лимончик с хреном, кто  маслины или оливки, кто  укропчик и другую зелень, а кто даже и  майонез пополам с каперсами и сладким перчиком. После первого отвала, то есть после трёх-четырёх тостов с плотным перекусом,  разговор направился в привычное русло, каковым, как водится среди доверяющих друг другу чиновников, является желчное перемывание косточек вышестоящих властей.

11.КИТАЙСКИЙ ДЕСЕРТ
В ноябре 1996г  в Пекин по приглашению Госкомиссии по науке и технологиям КНР прибыла делегация Миннауки РФ. Целью визита была отработка взаимодействия РФ и КНР в области обмена научно-технической информацией. Разумеется, культурная программа  включала знакомство с китайской кухней, так что к концу визита мы отведали наиболее известные бренды национальных блюд, такие как утка по-пекински, пельмени с диковинными начинками, бесконечные разновидности блюд из риса, лапши, морепродуктов, и даже слегка жареные скорпионы. Что греха таить, с интересом и затаённым страхом довелось также сделать по глоточку  крепкого алкоголя из бутылок, в которых были заспиртованы целиком небольшие змейки, черепашки или крупные, страшноватые насекомые. Китайские коллеги уверяли, что всё это – только поверхностное, дилетантское знакомство с древним кладезем кулинарных знаний.
Заключительной официальной встречей был приём у Мэра города, отправившего нас во главе со своим представителем в ресторан. Этот представитель, молодая женщина, выглядела как большое арбузное семечко и прекрасно говорила по-русски. Она с лукавой улыбкой сообщила нам: Мэру случайно стало известно, что мы не вкусили одного из самых заветных китайских блюд, и он решил исправить этот промах.
В ресторане после рассадки нас угостили пивом с  изобильными закусками, после чего было объявлено: переходим к основному блюду. Переводчица пригласила кого-нибудь  вызваться на предварительную подготовку, и я успел первым поднять руку. Один из официантов провёл меня на кухню и представил маленькому, худому мужичку, похожему на сушёный гриб,  целиком завёрнутый в резиновый фартук. Поверх фартука висели неестественно длинные руки. Он отвёл нас в комнату с кафельными стенами; вдоль стен были установлены  длинные ящики. На одном из них лежали грубая рукавица и обоюдоострый нож. Гриб молча отстранил нас поближе к выходу, заткнул за пояс нож, надел рукавицу и резко открыл крышку ящика. Через секунду он поднял над головой лениво   вьющуюся, толстую змею длиной метра полтора. Всё произошло мгновенно: официант поставил на ящик несколько сосудов, ярко сверкнул нож, раздался какой-то всхлип. В самый большой сосуд хлынула змеиная кровь. Когда кровь кончилась, китайцы начали благоговейно что-то извлекать изнутри тучного тела в малые сосуды. Уже за столиком в ресторане официант ловко смешал кровь с водкой, разлил смесь по рюмкам, и начались тосты за Мэра и его представительницу. Спустя некоторое время она объявила, что пора попробовать змеиную желчь, – официант уже взбалтывал   мутную смесь в другой бутылке. В качестве закуски был подан гуляш из мяса только что забитой змеи. В конце обеда наш гид сообщила, что в некоторых районах Китая в качестве десерта принято подавать суп. Поэтому, сказала она, в завершение вечера нам предлагается суп из костей и кожи той же змеи. Этот суп оказался самым вкусным блюдом из всех, отведанных в Китае.

12.ОБРЯД ДОЛИНЫ КЛЮЧЕЙ
(Республика Коми, 2004г)
На полпути от Сыктывкара до опытной площадки именитый Старожил показывает нам  любовь и гордость здешних мест – Долину Ключей. Долина  эта  – участок соснового леса километров пятнадцать длиной, разросшийся на ровном, пологом, подобном приоткрытой обложке гигантской книги, склоне к реке. Мы начинаем свой путь сверху, от солнечного ржаного поля, и бредём сквозь сухие сумерки  леса вниз, к берегу. На открытом пространстве у ржи небо от жары выглядело белым; здесь, через  просветы, оно густо-синее, с отливом в зелень; кажется, что этот насыщенный цвет как-то участвует в создании хвойного благоухания, наполняющего воздух лесного царства.
Первый родник – это маленький, трогательный  водопадик, вымывший почву до камня и падающий с него на такой же камень, лежащий чуть ниже. Второй родник подобен большому казану, на дне которого скапливается и вытекает через край вода. Третий пробился наружу по корням старой коряги. Воды всех родников, пробежав несколько метров, вновь исчезают в земле. Вкус воды у каждого ключа свой, хотя внешне кажется,  что  это  один и тот же поток: то уходит под землю, то выныривает на её поверхность. Так же и мы следуем от родника к роднику то вдоль пологого склона, то спускаемся ближе к реке. Вскоре мы сбиваемся со счёта; наш проводник, знающий каждый ключ, говорит, что на всём склоне их больше тридцати.
У самого нижнего родника он объявляет привал: достаёт из тощего рюкзачка бутылку водки, коробочку с солью, стаканы и  небольшие кусочки чёрного хлеба. Затем приглашает нас совершить местное языческое  таинство. Возле родника возвышается огромный муравейник; Старожил кладёт на его поверхность кусок посоленного хлеба, и пока крупные муравьи накидываются на хлеб,  наливает полстакана водочки. Затем произносит неразборчивое заклинание на местном диалекте, неспешно выпивает, хватает кишащий муравьями хлеб и жадно разжёвывает живую хлебно-муравьиную закуску. Во время его простодушной ухмылки несколько уцелевших насекомых выбегают из его рта, и он рассеянно стряхивает их с лица. Прожевав и проглотив, он запивает муравьиный хлеб родниковой водой и радушно приглашает нас совершить этот Обряд Долины Ключей. Вкусовой восторг от такого пиршества можно понять, только погрузившись в благоухающий мир нежной северной природы.