Программа ФК - 4

 Если  уж  говорить  о  службе,  то  вспоминаю ситуации,  когда  дежурил,  особенно  в  ночь  и  в  любые  российские  морозы.  В  ходе  дежурства  постоянно  проверялась  вся  система  вооружения,  в  составе  многих  частей  войскового  объединения,  а  когда  проводилась, тек  называемая,  “Программа 4”,  то  есть  проверка системы  управления  стартом  и  борт  противоракеты,  то  при  “Сбое”  все  стопорилось  и  пусковые  установки  необходимо  было  возвращать  на  азимут  “О”  и,  соответствующий,  угол  старта  ракеты,  которая  хранилась  в  специальном  ТПК транспортно–пусковом  контейнере, установленном  с  ракетой  на  ПУ – пусковой  установке.  ПУ  представляла  собой  большую  круглую  платформу,  многотонную,  вращающуюся  по азимуту  на  все  триста  шестьдесят  градусов,  на  больших  стальных  шарах,  уложенных  в  парные  сепараторы  по  всему  кругу  платформы,  которые  были  доступны  для  осмотра  и  ремонта и  восстановления.  Вращение  передавалось  от  мощных  электродвигателей.  На  платформе  устанавливались  две  параллельные  гигантские  станины,  весом  более  семи  тонн  каждая.  А  между  станинами  заезжал  мощный  тягач  с  ТПК  в  диаметре  более  трех  метров  да  длина  изделия  была  приличной.  Тягач  уезжал,  а  ТПК  с  ракетой  фиксировались  мощными  лапами  с  выдвигающимися  стопорами,  через  которые  ТПК  менял  свой  угол  места  от  горизонтали  до  позиции,  обеспечивающей  необходимый   старт  противоракеты  в  космос  в  зависимости  от  боевой  ситуации   и  траектории  космической  цели.
Так  вот,  когда  проходил  «Сбой»  «Программы 4»,  то  все  ПУ  стопорились  и  по  азимуту  и  по  углу  места,  а  программа  начинала  ФК -  функциональный  контроль  только  при  азимуте  «О»   и  нужном  угле  старта.  Но  для  этого  нужно  было  восстанавливать  исходное  положение  ПУ   и   ТПК.  Для  чего  нужно  было,  стрелой,  выскакивать  из  теплого  помещения  на  мороз,  да  еще  и  полуодетым. Суть – бежать  к  ПУ, отвинчивать  руками  специальные  винты  с  рукоятями,  открывать  блок,  переключать  на  «МУ» - местное  управление  ПУ – пусковую,  на  которой  громадина  противоракета  с  ТПК.  Затем,  коченея  от  мороза,  отворачивать  броневую  дверь – люк  в  станине,  залезать  в  станину.  Как  в  помещение,  и  по  вертикальным лестницам лазам,  внутри  станины  ПУ,  лезть  вверх,  где  нужно  было  нащупать  пакетник – автомат (по  схеме  он  числился  под  номером  4А),  который  при  сбое  «Программы 4»  выбивал (отключался).  Приложив  усилие,  взводился  автомат  в  исходное  положение,  то  есть  включенное  состояние,  обеспечивающее   включение  электросхемы  и  вращение  ПУ  по  азимуту, потом  путь  назад,  ногами  вниз,  цепляясь  за  морозные  поручни  лесенки,  окоченевшими  руками.  Мороз  сковывал  ноги  и  руки,  которые  плохо  подчинялись  движению, того  и  гляди,  чтобы  не  грохнуться  с  большой  высоты  в  станине  и  не  травмироваться,  потом,  снова  все  закрыть,  все  рукояти  и винты  закрутить.  А  их  много,  которые  необходимо  был  затягивать  до  упора,  чтобы  при  старте  ракеты,  от  значительной  тяги  ускорителей (а  она  была  в  несколько  сот  тысяч  тонн),  не  сорвало  люк  и  не  повредились  блоки  старта  ПУ,  потом  перевести  ПУ  из  «МУ»  в  «ВЦУ»,  то  есть  из  местного  управления  во  внешнее  централизованное  управление  и  доложить по  телефону  с  ПУ  о  «Готовности»,  задраить  блок  винтами  и  обратно  бежать  в  сооружение,  где  находился  весь  пункт  управления  стартом  и  всего  радиоэлектронного  хозяйства  СК – стрельбового  комплекса.  На  это  уходило  от  двадцати   и  более  минут.  И  это  в  стратегической  ситуации,  смерти  подобная  роскошь,  себе  на  погибель,  да  за  это  время  уничтожат  обороняемую  зону  несколько  раз,  ради  которой,  фактически  и  была  воздвигнута,  мало  сказать,  дорогая – баснословно  дорогая  система  ПРО – противоракетной  обороны   СССР.   Как  быть?!  Этот  вопрос  меня  беспокоил  постоянно  (хотя  эту  задачу  должны  были  решать  разработчики  вооружения и  конструктор).
Мне  и  пришло  решение,  создать  блок  с  набором  сигнализации  и  тумблеров,  который  и  обеспечил  ввод  системы  управления  стартом   дистанционно.  Пульт – приставку  расположил  на  ПСУ – пульте  управления  стартом.  Не  проходило  и  двух  минут,  как  вся  система   снова  была  готова  к  прохождению  очередной   «Программы 4» .  Конечно,  все  это  было  согласовано  и  одобрено  генеральным  конструктором  и  его  представителем – разработчиком.  Командование    обещало  мне  награду  и  премию  за  этот  успех  для  обороны  Родины (ведь  факт  был: с двадцати минут  до  двух минут).  Но  поговорили,  поговорили  и  награду  и  значительную  часть  денег  кто – то  сноровисто  прибрал  себе,  а  мне  «благодарность»  и  дали  двадцать  пять  рублей,  что  тогда  составляло  восьмую – десятую  часть  от  моей  зарплаты.
 «Родина  помнит,  Родина  знает»…,  как  тогда  певали  на  сценах  дворцов  съездов,  то  есть - Родина  меня  не  забыла!  Эту песню  запел,  первый  космонавт  в  мире,  двенадцатого  апреля  1961  года,  Юрий  Алексеевич Гагарин,  когда  успешно  стартовал,  в девять  часов  утра  семь  минут  на  десятый  час  московского  времени,  в  космос  с  космодрома  Байконур,  расположенный  в   Карагандинской  области   Республики  Казахстан,  тогда  Казахской  ССР,   на  космическом  корабле  «Восток».
Мне  нравилось  изучать  боевую  технику,  не  только  старта,  но  и  всего  радиоприемного  и  радиопередающего  центров  СК – стрельбового  комплекса.  Обкладываясь  схемами,  расстилая  их  на  полу  зала,  где  стояли  шкафы  с  блоками  и  ячейками,  я  читал  ТО –технические  описания  систем.  Это  позволяло  мне   всегда  быть,  на  высоте  положения  по  службе.
По  выходным,  когда  не  привлекался  к  службе,  ездил  в  Загорск,  Александров,  Москву.  А  Москву  изучал  и  измерял  своими  ногами,  что  позволяло  мне  изучать  столицу  нашей  непобедимой  Родины  СССР.  Найти  ночлег,  по  тем  временам,  было  достаточно  трудно.  Приходил  в  военную  гостиницу  Московского  Военного  Округа,  которая  находилась  на  улице  Чапаева  в  районе  метро  «Сокол».  Приходилось  стоять  у  стойки  администратора  до  глубокой  ночи,  чтобы  переспать,  встав  поутру,  идти  гулять  по  городу.  Поле  этого  электричкой,  с  Ярославского  вокзала,  доезжал  до  станции  Загорск.  А  далее  автобусом  Загорск – Жуклино,  к  месту  дислокации  моей  части.  Ехать  в  автобусе  было  весьма  тесно  и  длительно – полтора  часа.  Только,  в  конце  маршрута   приходилось  ехать  без  сутолоки,  так  как  далее  заканчивались  дачные  места.  На  пути  оставалось  всего  две  деревни – потом,  наша  воинская  часть.
 Российские  деревни  меня  поразили: бедностью,   сиростью  и  пьянством,  лентяйством  и  скудостью,  пожалуй,  и  плохим  гостеприимством.  В  огородах  не  было    ни  садов, ни кустарников,  дома – избы  бедные  в  пятистенок,  бревенчатые  с  множеством  тараканов,  специфичности  запаха  человеческих  отходов.  Также,  после  Украины,  где  рос,  поражали,  особенно,    люди – грубостью  и  неконтактностью…  да  не  обидятся  те,  кто  вырос  в  глубинке  России,  значит  мне  не   повезло,  возможно,  эти  деревни  были  не  исконные,  а  из  выселенцев  столицы.  Были  времена,  когда  выселяли  за  сто  первый  километр  проституток,  пьяниц,  преступников  и бывших «врагов  народа».  Я  знал, что соответствующие  органы  отслеживали,  кто  живет  в  окружающих  деревнях,  в  зоне  расположения  боевого  порядка  и  военного  городка.
Самое  желанное  для  военнослужащего  и  ожидаемое,  это  очередные  отпуска. Офицеру  давали  время  на  проезд  туда  и  обратно,  плюс  тридцать  суток,  но  не  более  сорока  пьяти  суток.  Я  этим  и  пользовался. В один  из  отпусков,  с  апреля  на  май,  я  улетел  на  Дальний  Восток,  где  посетил  г. Владивосток,  там  жили,  в  то  время,  мои  соседки – сверстницы, когда  я  жил  в  Молдавии.  Они  уехали  туда  с  семьями  своими,  после учебы  и  замужества.  По  прилету  в  город,  как  всегда,  определился,  сперва,  с  жильем,  в  гостинице военного  гарнизона, у  морского  порта  и  железнодорожного  вокзала.  Владивосток,  любопытный  город – на  сопках,  у  Охотского  моря  и  Тихого  океана.  Но,  где  бы  я  не  проводил  отпуск,  мой  путь  всегда  проходил  через  дом  моей  мамы.  Это был  мой  принцип.  Чаще всего  проезжал  через  город  Кишинев,  где  у  меня  были  знакомые.  Одессу  я, не  знаю почему,  не  любил,  а  в  столице  Молдавии  было  проще,  почти  что  дома,   а  там,  глядишь,  и  уже  и  Бессарабская.
В  один  из  отпусков,  проездом  через  Жмеринку, где  делал  остановки  прежде,  был  у  отца, навещал  моих  родственников  в  селе  Сидаво  и  Жмеринке.


  ПРОДОЛЖЕНИЕ http://proza.ru/2022/12/03/1364