Как мы в ТЦ Ямал собирались

— Я, конечно, могу высказаться и по национальному вопросу со всей присущей мне рабоче-крестьянской прямотой. Но, боюсь, это станет для тебя триггером, который разбередит пережитые тобой в детстве душевные травмы.
— Не волнуйся, кукла Лена. Максимум, я своего папу вспомню (см. картинку над текстом), который с мной гулял когда-то в офицерской форме. Других воспоминаний моего далекого детства у меня не осталось. Хотя, с твоей стороны, это будет инфантильный и шовинистический подход к своему возлюбленному — говорить мне прямо в лицо такие вещи.
— Ты не договариваешь. Не просто инфантильный, но и глубоко чуждый просвещенной девушке с прогрессивными взглядами. Ты же мне за то, что я с тобой сплю, деньги на карточку «Мир» переводишь, космополит безродный. Поэтому я тебе всего этого и не говорю. как правило. Хотя, порой, этого сказать так хочется, что аж к горлу подступает. Да такой степени ты порой меня доводишь своими национальными особенностями.
— С такими настроениями, кукла Лена, в такой насыщенной миазмами национальной нетерпимости атмосфере, с тобой порой невозможно вести по-настоящему содержательный конструктивный диалог на волнующие всех нас темы. Скажу больше — после таких твоих слов у меня даже настроение в ТЦ «Ямал» ехать пропадает.
— И это ты говоришь мне!? В то время, когда на оккупированных Израилем территориях проливается невинная палестинская кровь? В то время, когда в Киеве нет ни электричества, ни воды в туалете, Но этот вурдалак Зеленский … Ну знаешь, кто ты после этого? А вот я … Ну да, пусть я дурочка. Но зато у меня какая фигура красивая!
И потом, когда ты с меня халат снял — а я ведь тебе слова против не сказала. Ну почти. И поварешкой только замахнулась.
Неужели ты меня, после всего этого, в ТЦ в «Ямал» не повезешь?  А вот если повезешь — тогда я буду за Израиль всех агитировать чуть что, честно. Сразу, как только речь о вас, нехристях, речь зайдет, я им как рубану ...  а потом — что будет, то будет, чего уж там.
— Кукла Лена, ты не должна так рисковать собой. Так ты мне нужна.
— Ну, правда, давай в «Ямалчик» съездим! Да и попугаю семечек пора купить, если уж я тебе настолько безразлична. А если не повезешь — то для меня это станет подлинным надгробьем. Ты этого добываешься? Чтобы я, ночью, заламывая руки … При всем твоем скудоумии я от тебя такого не ожидала, честно сказать.
Лыбится он. А как же тогда незыблемые ценности и традиции Малых народов Севера, которые все мы так чтим? И, после всего тобой сейчас сказанного, ты призываешь свою собственную содержанку бороться за какие-то моральные этические ценности!? Если призываешь — то тогда не лапай меня.
Да, когда-то трудно понять скрытый смысл твоей крайней щедрости. Но, иной раз … быстро мне это купил, кому сказала! А то, учитывая наклонности твоего сердца и неослабевающую потребность твоего другого жизненно-важного органа .., Впрочем, не будем показывать пальцем, потому что для наивной девушки это делать неприлично.
Короче. Ты у меня будешь сегодня сурово наказан. Молчит он. Не понимаешь, что оно мне так нравится, что ли?
— И пусть я пойду спать на диван, кукла Лена. Зато буду перед собой этически честен. Хотя, конечно, мне бы этого не хотелось. В связи с этим мне невольно вспоминается один мой израильский знакомый по фамилии Гольдкнопф.
— Будь у меня такая фамилия — я бы сразу повесилась. Ну ни минуты не раздумывая. И, думаю, меня бы за это никто не осудил.
— Да, многим потребуется время, чтобы научиться правильно произносить его фамилию, кукла Лена. Но парень он хороший.  Даже за моей дочкой одно время ухаживал. Пока она его, почему-то, не послала в грубой форме.
— Значит ты повезешь меня в ТЦ «Ямал» всё-таки? Тогда всё то, что я тебе раньше говорила — я тебе сказала под влиянием эмоций. Зато сейчас я осознала всю глубину своего падения и пребываю в радостной растерянности и нетерпении. Предвкушая.
— Да не только в «Ямал». Я с тобой в любой Торговый Центр Нового Уренгоя поеду, До такой степени я тебя люблю, кукла Лена.