20. Гости Зелёного шута

Сквозь окно почти пустой распивочной залы деревенской таверны «Зелёный шут», распахнутое настежь по случаю дневной жары, донёсся скрежет колёс, стук и чьи-то громкие голоса. Хозяин — немолодой кряжистый русоволосый бородач, облачённый в длинный претендующий на шик жупан небесно-голубого цвета — с некоторым усилием оторвавшись от изучения толстенной амбарной книги, разложенной на высокой стойке, поднял голову и прислушался к звукам с улицы.

– Кого там ещё нелёгкая принесла? – пробормотал он, хмурясь. – Ежели снова…

Нет, не похоже. Те, что останавливались в «Шуте» давеча, наделали куда больше шуму. Обернувшись, трактирщик покосился — уж в который раз за сегодняшнее утро! — на доску с намалёванным на ней объявлением о розыске, пристроенную в лапищах грубо вырезанной из дерева статуи зелёного орка в пёстром шутовском наряде, торчащей слева от стойки:

************************************************

! БУДЬТЕ БДИТЕЛЬНЫ !

Из Ондамине Йул Куиле
совершён побег двух эльфов!

При обнаружении особ,
чем-либо вызывающих ваше подозрение,

! НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО !

!Сообщите представителям власти !

************************************************

– Эй, Ма-а-айд!!! – сипло гаркнул трактирщик и обвёл залу подслеповатым взглядом человека на лёгком подпитии. – Где ш-шляется этот быздельник, когда он мне нужен? Ма-а-а-айд!!! – раскинув руки в стороны и запрокинув голову, заорал он во всю глотку.

Нескольких усталых сельчан с хмурыми лицами, заглянувшие закусить и выпить холодного пивка в конце трудового дня, обернулись в сторону хозяина «Зелёного шута» и тут же вновь вернулись к своей негромкой беседе.

– Да тута я! – откликнулись откуда-то снизу; неприметная дощатая дверка, открывающаяся на узкую сумрачную лестницу, ведущую в подвал, со стуком распахнулась и пред скудной публикой предстал здоровенный лохматый детина в мятой полотняной рубахе, кое-как заправленной в штаны, подкатанные до колен, со стуком распахивая дверь и врываясь в распивочную. – Что так горланить-то?
– Сходи-ка, глянь, шо там за шум и гам? – распорядился трактирщик более умеренным тоном, придерживаясь обеими руками за край стойки. – Может, снова Ст… наши утренние гости пожаловали?
– Ага-а! – прогудел детина, упирая руки в бока. – Опять меня посылаете, так?
– Ну, а кого же ещё?! – трактирщик вскинул светлые лохматые брови. – Не недомерка же! Того, если шо, уволокут сразу — и глазом моргнуть не успеешь, не то что тебя. А ну, давай, не пререкайся!
– А где логика, хозяин?! – детина удивил умным словом. – Я- то больше его!

Трактирщик раскрыл было рот, собираясь объяснить местонахождение капризной леди «Л», а заодно осыпать своего работника отнюдь не лестными эпитетами, но появление нескольких новых лиц на пороге распивочной, помешало ему продемонстрировать своё красноречие.

– Мир этому дому! – провозгласил с порога зычным басом темноглазый брюнет с дьявольской внешностью, откидывая театральным жестом полу длинной чёрной мантии и демонстрируя присутствующим один из рукавов блузы, сшитой из багряного и золотистого атласа. – Будь здрав, хозяин.

Следом вошли трое. Стройный молодой мужчина в длинном сюртуке серебристо-серого сукна и тёмных гамашах, галантно и почтительно придерживая под руку молодую даму в весьма скромном тёмном платье. Другой был высок, рыжеволос; нарядный бархатный зелёный камзол, хотя и довольно потрёпанный и залатанный, и футляр с арфой, что парень нёс за спиной, указывали на его профессию.

Неудивительно, что селяне немедленно прониклись интересом к новым постояльцам, экзотичнее которых выглядел лишь деревянный орк в шутовском колпаке с объявлением о розыске в лапищах. Особый интерес у них вызвала молодая госпожа.

– Если бы не экстренное положение, я бы никогда не рискнул зайти сюда, – пробормотал кавалер в сером сюртуке, несколько надменно поглядывая по сторонам. И добавил громко: – Надеюсь, у почтенного хозяина этого заведения, найдётся пара свободных комнат для молодой леди и её слуг?
– Не перегибай палку, Джек, – шепнула дама.

Кавалер чуть заметно дёрнул плечом и наморщил слегка курносый нос, что несведущий мог бы интерпретировать как выражение пренебрежения. Смерив селян снисходительным взглядом, кавалер вскинул руку и звонко прищёлкнул пальцами. Вполголоса обменявшись между собой несколькими словечками, они вдруг поднялись и, оставив на столе плату за еду и питьё, покинули трактир.

– Всё, что будет угодно почтенным господам! – натянув на физиономию самую любезную из запаса своих улыбок, залебезил трактирщик; тщательно вытирев ладони о не слишком чистый фартук, он сделая пару шагов в сторону новоприбывших. – Самая лучшая еда и напитки, уютные комнаты, чистые постели — и всё это, – скользнув к кавалеру в сером, он заговорщически понизил голос, – за умеренную плату! Весьма и весьма…
– Всё это и услуги кузнеца, – не особо вежливо перебил его глашатай в мантии. – Надеюсь, – он принял красивую непринуждённую позу, – в пределах досягаемости имеется специалист достаточно компетентный, чтобы починить карету?
– Имеется… кто-о? – переспросил трактирщик, несколько ошарашенный манерами гостя.
– Хороший мастер, – перешёл тот на более понятный язык.
– А-а!.. – трактирщик кивнул и снова вытер руки о фартук. – Имеется такой! – затараторил он. – Он дело своё знает — можете мне верить! Ма-а-айд!!!
– Да тут я, – прогудел работник, всё это время никуда не девавшийся и горой маячившего у стойки. – Что орать-то?
– Отыщи Таймени!
– Проворный малый, – негромко заключил брюнет, с немалым интересом наблюдая, как быстро, несмотря на богатырские габариты, ретировался Майд.
– Изволите здесь отобедать? – трактирщик обвёл вокруг широким жестом. – Или…
– Проводите нас в комнаты, – прервал его кавалер в сером, – господин…
– Исса, – трактирщик отвесил поклон, приложив ладонь к груди. – Как позволите величать почтенную госпожу?
– Почтенная госпожа предпочитает не называть своего имени, – ответил за молодую даму кавалер, смерив трактирщика пристальным взглядом глубоко посаженных светло-серых глаз. – Этого требует данный ею обет.

Девушка утвердительно склонила голову.

– Помогать страждущим, – промолвила она негромко, будто промурлыкала. – Врачевать — такова моя миссия.

Дальнейших вопросов не последовало. Лишь селяне шёпотом обменялись репликами.

«Ужасно подозрительный тип, этот парень, леди Джейн, – уловила молодая дама мысли кавалера в сером, когда они следовали за господином Иссой на второй этаж по скрипучей и узкой деревянной лестнице. – Если бы не поломка…»

***

– Вона он! С синими лохмами, коня держит. И карета ихняя.

Кряжистый широкоплечий коротышка с гривой чёрных с проседью волос, заплетенными в тугую косу, и длинной густой бородой, заправленной за толстый кожаный фартук, спускающийся почти до самой земли, шагал вразвалку за беспрестанно болтавшим Майдом и лишь молчаливо кивал.

– Чудо да и только, как она ещё стоит, не разваливается, – продолжал Майд. – Колесо у их слетело.
– Вижу, – прогудел кузнец.
– Ну, пошёл я тогда, – Майд, попятившись, повернул к трактиру. – Не то хозяин заругается…

Подойдя к высокому и стройному юноше с большими жёлтыми, с зеленинкой, глазами, прорезанными узкими полосками вертикальных зрачков, и торчащими в разные стороны, словно иглы дикобраза, волосами цвета горной бирюзы, коротышка приложил к груди широкую как лопата ладонь и поклонился.

– Приветствую тебя, о Древний! – прогудел он. Тускло блеснули металлические пластины, из которых состояла его правая рука. – Мы верили, что ты вернёшься.
– Здравствуй, Сын Гор! – ответствовал юноша, склоняя голову в почтительном поклоне. – Да растёт вечно твоя борода, и бороды твоих единородных!

На лице гнома мелькнула горькая усмешка. Он хотел сказать что-то, но лишь покачал головой и, махнув рукой, принялся осматривать ось.

– Этой колымаге давно ремонт нужен, – заключил он, разгибаясь и поворачиваясь к юноше. – Вам посчастливилось поломаться поблизости от нашего села. Магия — великий помощник, известное дело, но в наше время использовать её опасно.
– Знаю, – юноша кивнул; шагнув к кузнецу, он вскинул руку и провёл ладонью по пластинам протеза. – Искусная работа, – заметил он. – Где оставил ты руку, мастер?

Давние воспоминания омрачили суровое лицо гнома.

– Был жестокий бой… – промолвил он, вздыхая и устремляя взгляд вдаль. – Слишком неравные силы… Мы, дети гор и скал, осмелились выступить против Чёрных Рыцарей. Они взяли верх. Много моих сородичей отдали жизни, пытаясь вернуть принадлежащее им по праву… Моя рука — ничтожная жертва.