Расселение имперской коммуналки

          События, коим сроку уже скоро год, неожиданно для многих выявили достаточно жесткое расслоение населения по критерию отношения к новому явлению. Хотя, собственно, разделение это существовало всегда. Но с учетом открытости остального мира, оно не носило характера антагонистического. И спешно введенные не так давно различные искусственные символы, названные скрепами, остались таковыми только у конформистки настроенной части населения Федерации. Но речь пойдет не о причинах разделения, которые можно обосновать как ретроградным сознанием деэволюционной части населения, панически хватающихся за остатки рушащегося своего миропонимания и примитивную парадигму существования в условиях постоянного противостояния планетарному сообществу, так и исторически обоснованным крушением последней империи планеты. Речь о том, в каком порядке население, столь принципиально разделившееся, будет существовать в дальнейшем. Ведь не приходится надеяться, что сей антагонизм исчезнет вместе с концом данного исторического проекта. Тот же опыт других подобных имперских образований показывает, что для этого бывает порой недостаточно смены одного поколения. Это и понятно, ведь, как правило, следующее поколение впитывает умонастроения и систему взглядов и жизни поколения предидущего, а общественная эволюция дело не быстрое…
          Конец настоящего федеративного проекта не повлечет повсеместно и сразу смену устоявшейся заскорузлой общественной парадигмы. Надеяться на  то, что в условиях долговременной цифровой памяти, часть населения смирится с исторически неизбежным концом родного проекта и перекуется на более совершенную и толерантную систему взглядов, близкую другой части, не приходится. Как же станет возможным совместное житие и существование?
          Когда финальная стадия вступила в феврале этого года в свою горячую фазу, часть населения Федерации, не разделяющая имперские смыслы и цели, покинула пределы ее границ. Цифра с учетом того, что процесс исхода, помимо финальной фазы, был растянут на десятилетия, очень значительная. Нельзя исключать, что вся эта людская масса, чувствуя себя так или иначе чужеродными элементами на других территориях, вернется к местам своего постоянного обитания, что, несомненно, является их неотъемлимым, природным правом. Наступит ли после этого на бывшей имперской территории бесконфликтное житие? Ведь оно возможно только в случае полного принятия нового или молчаливого согласия с новыми установлениями старой, ретроградной частью.
          С учетом громадного территориального объема и естественного тяготения отдельных  частей или к внутренним национальным ориентирам, или к ориентирам сопредельным, постимперское устройство видится достаточно пестрым – от исторически неизбежных демократий на западе и части центра, до прежних и любимых некоторым сердцам автократий, где они смогут лелеять всегдашнюю надежду на реставрацию старого и отжившего. Именно по такому принципу, вероятно, произойдет расселение антагонистических людских групп сегодняшнего дня из имперской коммунальной квартиры…