1002. Хуторская чертовщина. Малоприятная встреча

                В корчаге оставалось воды не меньше чем на ещё одну заварку узвара, взять и вылить её наземь у Назара попросту рука не поднималась, как хозяин рачительный и бережливый, он решил действовать более благоразумно, а для этого призвал на помощь Володьку с дедом, выкрикнув им из – за брички:
- Допивайте из кружек узвар и набирайте себе из казанка, я в свою кружку также отолью.
-Не пропадать же добру.
- А остатки воды из корчаги вылью в опорожнённую посуду.
                В начавшейся суете Савич вновь корил себя, что не додумался прихватить с собой обычного ведра для воды и всяких иных нужд.
                Места оно особо не занимает, а в иных случаях даже полезно, скажем как сейчас, вылил бы в него воду из корчаги и все дела.
              Но разве всего упомнишь, когда надо прихватить с собой в степь самых необходимых вещей, а вот это, потом если что, схожу и прихвачу с собой, выходит кривым боком.
                А с другой стороны, если подумать, то считай всем двором надо выезжать в поле, чего ни коснись, всё необходимо по всяким мелочам.
                Ворча на самого себя Назар поторапливался, не было у него большого доверия к артельщикам, ведь проедут мимо и не остановятся и будут где – то правы, коль это тебе надо, то будь добр за раннее позаботиться и самому выйти к дороге.
                В опустевший казанок от узвара, Савич плеснул не много воды, всполоснул его круговым движением, выплеснул в сторону и вылил остатки воды из корчаги в него, как раз вровень по краю.
                Накрыв сверху керамической крышкой и подобно самовару, взяв корчагу за боковые ручки, Назар понёс его и выставил за дышло, сам также перелез по другую сторону, присел и стал поглядывать на дорогу, в ожидании проезда в хутор подводы артельщиков.
                Нет ничего томительней, чем сидеть в ожидании и в нетерпении поглядывать на пустую дорогу с большой надеждой, что вот сейчас там появится наказной возчик от своей артели.
                Сто раз пожалеешь, что подался на уговоры и обещания, которым не было большого доверия, да и особо не могло быть, зная природу хуторского мужика, с поклоном рассыпаться в заверениях, когда чего – то нужно выпросить или взять в долг.
                Но раз попался на крючок, как глупый карась, то сиди и помалкивай, да строй надежды, авось и всё получиться.
                Чтоб скоротать время и успокоить шалившие нервишки, Назар скрутил цигарку и закурил, погрузившись в рассуждения, а подумать ему было о чём.
                Вон Петро с Машкой неустанно ходят с края на край, с каждым проходом увеличивая своё пахотное поле.
                Надо бы к ним подойти, да и поговорить, какое новшество могло появиться в сельском хозяйстве.
                Ведь соответствующей литературы под рукой никогда не было, да и Назар в общем не особо был обучен грамоте и не имел он большой усидчивости умные советы почитывать, чтоб самому и своими мозгами дойти до правильности написанных статеек, а стоящего человека, который бы дал дельный совет во всей округе не сыскать.
                Вот и приходится опираться на свой многолетний опыт, где вся надежда на щедрость природы, а коль стихия минует и обойдёт стороной, то крестьянину это будет в большую радость.

                Савич углубился в свои мысли настолько глубоко и в точности выключился из реальности, не сразу сообразив, что по дороге приближается бричка, запряжённая парой лошадей.
                Спохватившись, хватает корчагу и с нею торопливо выходит к дороге, возложив всю надежду на привоз воды артельщиками.
                Стоя у края дороги, Назар пытается разглядеть, кто же мог находиться в бричке, то, что это не был Конюсин, можно было и не гадать.
                Но кто же тогда отважился с похмелья отправиться в хутор, на кого артельщики возложили большие полномочия снабженцев?
              То, что в бричке находилось двое человек, сомневаться не приходилось, если только кто – то третий не возлежал в горизонтальном положении на мягкой соломке в коробе.
                Кони бежали медленной рысью, с каждым шагом приближаясь к Савичу, вглядевшись, Назар в одном из них опознал Гаврилу Кондратюка, этот всегда восседал с горделивой осанкой и где бы не был, выпячивал грудь вперёд, будто у него вместо позвоночника был вставлен железный лом.
                Но стоило Назару перевести взгляд на второго, сидящего по соседству с Гаврилой на доске – скамеечке, как у него до неприятности ёкнуло в груди, надо же было такому случиться, что в нём он признал Давыда Сайко, этого давнего до неприятности человека, без чести и совести, наглым образом укравшего у него корову.
                Но кража оказалась на столько глупой и бессмысленной, что по следам оставленных коровой на задворках, легко было отыскать подлого воришку, а всякие там призывы к совести, нагло игнорировались Давидом, доказывая с пеной у рта, что он этого не делал.
                Да как же не делал, когда доказательство на лицо и корова припрятана у него в сарае.
                С той поры Назар с Давидом жили как кошка с собакой, один упрекал другого в краже, а вот Сайко обзывал Савича гнусным клеветником, так с той поры и жили, хотя виновником всей этой ненавистной склоки был третий участник в лице хуторского чёрта, большого специалиста на мерзопакостные поступки.
                В любой вспыхнувшей ссоре не надо обливать друг друга грязью, кидаться с кулаками и бить друг другу рожи, а лучше подумать и разобраться, а нет ли здесь заинтересованной третьей стороны, для которой вся эта организованная грызня имеет личную выгоду.
                Но уж так устроен человек, что вспыхнувший в нём гнев, затмевает все разумные доводы, считая себя не заслуженно оскорблённым и обиженным, а чтоб обелить свою честь, готов личного обидчика, на своё усмотрение и с необоснованным выводом, смещать с говном.
                То же самое предпринимает и другая сторона, в итоге разность напряжённости потенциалов достигает невероятных величин и в какой - то момент выяснения своей правоты может проскочить подобие электрического разряда, поразив своим оскорблением более уязвимого соперника.
                Но вышло так, что Сайко и Савич оказались крепкими орешками, противостояние которых было в равных величинах одинаковы, имея поддержки с обеих сторон.
                К тому же сочувствующая сторона всегда переменчива, что погода на дворе, имея не устойчивую позицию под влиянием конкретных фактов, сегодня может высказать поддержку одного, а на завтра, как ни странно, изменить своё мнение на противоположное.
                Что поделать, таков моральный устой полный противоречий, где сказанному слову нет большой цены, в виду складывающихся жизненных обстоятельств и появлению новых доказательных фактов.
                Вот на данный момент и открылась не лицеприятная картина, этот Сайко как раз и сидел с этого краю, а вручать ему свою корчагу, да и вообще видеться, Савичу страстно не желалось.
                Не было у него никакого простодушного доверия к этому Давыду, ведь из своей подлой натуры он может и тайно подгадить, а почему бы и нет, когда подвернулся такой удачный повод.
               Возможно даже, среди артельщиков уже была предварительная договорённость устроить какое ни будь подлое паскудство Назару, усадив Сайко по эту сторону.
                К тому же странно получается, каким это ветром занесло Давида к артельщикам, ведь Назар его бы на пушечный выстрел не подпустил в свою бывшую артель, а тут, видите ли, разъезжает в бричке на полных правах равноправного пайщика.
                Или может Назар попросту ошибается, нагоняя на себя фальши, терзаясь мрачными мыслями, а всё окажется гораздо проще и понятней.

                Напустив на себя не много восторженного настроения, чтоб не выглядеть гнусным бякой, Савич приподнял руку для приветствия и учтиво выкрикнул:
-Доброго здравия хуторянам!
                Кондратюк с напущенной важностью потянул на себя вожжи, немного отклонившись назад, прикрикнул на лошадей:
- Пр-р! Стоять угорелые!
                Лошади, перейдя на шаг, чуть проехав Назара, послушно остановились, а подкатившая бричка поравнялась с ним, встав средней частью на против Савича, что вполне устраивала его.
-Хлопцы,
                стараясь придать  торжества своему голосу, Назар произнёс,
-как и была договорённость у меня с Конюсиным, принимай посудину.
                И Савич, подхватив корчагу, пройдя пару шагов к бричке, приподнял её перед собой и поставил в кузов, но видя, что на дне короба окромя мусора ничего не было, обеспокоясь добавил:
- Гаврила, вы б к себе корчагу пристроили, там ей, меж ваших ног, как раз место будет.
                К пожеланию Назара артельщики отнеслись с пониманием, слегка засуетившись, Кондратюк и говорит:
- Так чего ты Назар корчагу туда суёшь, подай её нам сюда, а мы уж постараемся не расколотить посудину,
                и Гаврила непонятно с чего усмешкой гоготнул, с кривя свой рот.
                Вынимая обратно из короба брички корчагу, Савич с отвращением представил, как ему предстоит подать из своих рук в руки Сайко пустую посудину, было даже мерзко предположить, до какой противности могут соприкоснуться их руки.
                Оно приятнее было бы взять в свои руки ещё тёплый конский помёт или коровью лепёшку, чем почувствовать прикосновение пальцев Давыда, подавая ему корчагу.
                Нет этого он делать не станет, а поступит более благоразумно, избежав всякое соприкосновение рук, придав своим словам бодрости, Назар, приподнимая увесистую керамическую посудину, говорит Сайко:
- Давид, ты чуток бочком присядь и ноги в сторону отодвинь.
- А я на это место пристрою корчагу, а ты потом её передвинешь на середину.
                Сайко не подал и вида, что ему не приятна внезапная встреча с Назаром, но с полным спокойствием ответил:
- Ты мне в руки давай, я её снизу подхвачу и у себя меж ног поставлю, более надёжного места и не придумать.
- Дорога тряская, вот и буду ногами придерживать, чтоб не подскакивала и ненароком не треснула.
                Гаврила вновь усмехнулся, расплывшись в довольной улыбке, а Назару не очень понравилась его весёлость, но что поделаешь, приходиться смириться, когда по своей глупости попадаешь в неприятную историю.
                Но чтоб как – то продолжить беседу, Савич для интереса спросил:
-Чего – то я не вижу, чтоб у вас кто – то с утра пахотой занялся?
- Или планы поменялись?
-А куда нам Назар спешить – та, ещё успеется, ответил Гаврила.
- Вот ещё один плужок подвезём и тогда в три плуга впрягёмся и глядишь к вечеру тебя обставим.
-Да и наши мужички после вчерашних возлияний, ползают что те сонные мухи. 
-Да ты Назар за нас особо не переживай, мы долго собираемся, да умеем работать до третьего пота.
-Да мне особого дела нет до ваших дел, мне бы со своими управиться,
                без всякого возражения отозвался Савич,
-оно бы только погодка не подвела.
-Сегодня денёк будет тёплым и солнечным, а на завтра может нагнать туч, да и дождик зарядить, а этого особо не хотелось.
- Оно бы семя в землю успеть бросить, а там пусть себе обложной хоть неделю моросит.
- Это ты верно рассуждаешь, всё должно происходить вовремя.
-Вот мы с Давыдом едем в хутор запастись всем необходимым, может и на тебя сиводрала прихватить?
- Нам это большой заботы не доставит, а с тебя денежкой возьмём.
- А чего это ты замотал головой?
- Нет желания?
- Как по мне, так я бы не отказался попивать сиводрал, да барином приглядывать за работниками, а то бы и в бричку завалился.
-Отдыхай себе в удовольствие, когда остальные работают.
-Ты же знаешь Гаврила, что я к этому занятию имею полное равнодушие, если так за обедом для аппетита чарочку пригубить, но не более.
- Так и мы народ не пьющий, но иногда следует себя побаловать.
- Чего же не выпить в мужском кругу, когда не зудить над ухом нудное бабьё.
-Вот мы вчера и славно отметили свой выезд в поле, порадовали свои душеньки полной вольницей.
- Когда ещё вот так прочувствуешь волю вольную, что тот степной ветер.
                Не будь в бричке Давыда Сайко, Назар может и по говорил бы не принуждённо с Кондратюком, обсудив ряд важных вопросов, по сути Гаврила толковый мужик с большой смекалкой, всегда умеет держать нос по ветру и за раннее знает, откуда он может подуть.
                А тут вышло так, что между ними оказался Сайко, которому присутствие Назара доставляет не приятные неудобства, что дурнопахнущая куча навоза.
                Хотя от них самих разило удушливым перегаром, после вчерашней попойки.
                Имея большое желание подвести разговор к закруглению, иначе пустая болтовня может растянуться на долгое время, Савич, обрывая нескончаемую тему, задаётся житейским вопросом:
-Мужики, когда собираетесь возвращаться назад?
- Во сколько мне ожидать воду?
- Да как тебе сказать Назар,
                слегка призадумался Кондратюк, поглаживая себе не бритый подбородок,
-как соберёмся и уложимся всем необходимым, так сразу и назад.
- Да ты особо не переживай, воды мы и на тебя прихватим.
- Если вдруг отлучусь куда ни будь, не посчитайте за труд, оставьте корчагу у дороги,
                с предупредительной просьбой, обратился к артельщикам Назар.
- Оставим, чего не оставить, всё одно мимо будем проезжать.
-Да и при твоей бричке разве никого не будет?
- Ну кто – то да будет, как – то не уверено ответил Савич.
-Ну вот, если что пусть нам свистнут или сами к дороге подойдут, дел – то на одну минуту.
-Ну спасибо и на этом, что успокоили,
                ответил Назар, а затем добавил,
-тогда вам счастливой дороги и скорого возвращения.
-Ожидай Назар нашего приезда, скоро будем,
                не понятно чему радуясь, ответил Гаврила и шлёпнув своих лошадей вожжами по спинам, выкрикнул,
- но -о, пошли угорелые.
                А сам Кондратюк, приподняв козырёк своей фуражки указательным пальцем, поворачивая голову, что сидящая сова на отростке дерева, продолжал смотреть на Савича, с не понятной причиной своей наивной улыбки.
                Назар, стоя у края дороги, смотрел вслед удаляющейся бричке и про себя думал:
-Чего это Кондратюк всё зубы скалил, по сути человек он серьёзных намерений.
- Вроде как чего – то такого имел в своих намерениях намекнуть, но конкретного повода не выказывал.
                Не досказанность слов и мыслей начинает терзать душу, а в особенности мозги, сопоставляя и выискивая не достающих фактов, желая докопаться до самой сути.
                А с другой стороны, если подумать, в его поведении и нечего такого не было, попросту Гавриле чудно было наблюдать за ним и Сайко, как на двух непримиримых врагов, всем своим нутром чувствуя создавшуюся фальшь неожиданной встречи.
                Ну как говориться в народе, скатертью дорожка, а Савич  ещё немного постояв, поразмышлял над тем, вернуться ему к бричке или пройти к двоедворцам, да расспросить у них, с чего это они не настолько глубоко пашут и в чём заключается эта причина.
              Но посчитав, что вполне достаточно впечатлений за сегодняшнее утро, лучше пройти к себе, не торопясь заварить узвару, а там дождаться обеда и прихода своей дочурки со всякими съестными вкусностями.
                По всей вероятности, сегодня на обед будет борщ с кислой капустой и поджаркой с салом, да пирожки с картошкой на свиных выжарках.
                На счёт сала, надо будет после посева съездить к сыну в Прохладную, а заодно заскочить на базар да прикупить себе двухмесячного кабанчика, как раз к рождеству и подрастёт.
                Оно ещё имеется кое – чего из прежних запасов, но как говориться лишнего ничего не бывает и в большом хозяйстве всё сгодиться.
                Одно расходуется, а другое нарастая прибывает, так и живёт крестьянин, если понимает в этом толк.
              С этими мыслями и рассуждениями Назар вернулся к своей бричке, где в полном молчании сидя на дышле скучали Володька со своим дедом.
                А чтоб развеять скуку своим работникам, Савич и говорит:
-Вовка! Чего приуныл?
- Ну -ка распали огонь в костре.
-Сейчас мы с тобой свежайшего узвару  вскипятим.
- Лексей, а ты бы прилёг бы в бричку, вздремнул бы часок.
- Так Лександрович я вполне за ночь выспался, да и сменять скоро Николая.
-Сам знаешь, не столько отдохнёшь, сколько потом в себя приходить будешь.
-Я уж лучше посижу.
-Ну смотри, как знаешь, тебе видней.
- Ладно, сейчас огонь разведём, да с тобой по цигарке выкурим, посидим, подымим в ожидании, когда вода забулькает.
- Вовка, ты по мельче дровишки вниз клади, бери те, что скололись щепой.
-Эти вспыхнут в раз.
- Давай я отставлю в сторонку казанок с водой, а ты на его месте огонь разводи.
-Потом сверху его установим с таким расчётом, чтоб огонь со всех сторон обдавал.
                Назар с Володькой возились у костра, а Алексей, сидя на дышле и закинув ногу за ногу, поглядывал куда – то вдаль, а на его худощавом лице отпечаталась сама печаль столетий, настолько древняя, что могло показаться высеченной из камня, как у древних курганных истуканов.

03 – 04 декабрь 2022г.